Александр Кучаев - Золотая ангулоа

Он подождал ещё – нигде ни души. Выскользнув из-за угла, он устремился вперёд, придерживаясь сначала торца сарая, затем основания утёсов, к которым жались постройки. Женщина не отставала ни на шаг. Короткая пробежка, и он пристроился за обломками скал, которыми было усеяно подножие кручи. Холёная ладошка Юлии Иннокентьевны коснулась его плеча.

– Руки, руки, сударыня! – на одной ноте прошептал он, не отрывая взгляда от домика. – Что за безобразие! Не смейте прикасаться ко мне!

– Ах какой вы! Мужчине не подобает…

– Тихо, придержите свой пафос для более удобного случая. Честное слово – сейчас не до пререканий.

Ещё пробежка до следующего нагромождения камней, непродолжительная передышка – и вот они уже под забранным жалюзи окном домика.

– Вам не кажется, что вы убили его? – горячо дыша ему в ухо, прошептала Юлия Иннокентьевна.

– Кого?

– Охранника.

– Не знаю.

– А как вы думаете?

– Да замолчите вы! Не шевелитесь. Стойте где стоите.

Миновав окно, Костя выпрямился и приблизился к двери, затаил дыхание, прислушался. Гулко билось сердце, с лица струился пот, затекая за воротник рубашки. Пистолет на уровне головы, дулом вверх – так, как показывают в кинофильмах. Он оглянулся на корабль – палуба пуста, в рулевой рубке никого. Медленный, неслышный поворот дверной ручки. Дверь была не заперта. Резким движением он распахнул её и выставил перед собой пистолет, приготовившись стрелять. Взгляд отсканировал голые стены и остановился на внутренней двери. Он пересёк помещение и проверил вторую комнату – в ней тоже никого не оказалось.

– Ну что? – послышалось за спиной. Юлия Иннокентьевна вошла в первую комнату и остановилась возле порога.

– Что «что»?

– Есть кто-нибудь?

– Разве вы не видите?

– Я вас спрашиваю – неужели нельзя ответить по-человечески!

– По-человечески – это как?

– Ну, сказать, что никого нет?

– А, понятно. Ну так вот, отвечаю: в домике никого нет. Вы довольны?

– Перестаньте иронизировать. Я вижу, что с некоторых пор вы поумнели – вон как разговорились. А недавно ещё двух слов не могли связать. Только и можно было услышать от вас: «Но я…», «Но вы…» А сейчас… Имейте в виду: со мной эти фокусы не пройдут! Я…

Не слушая её, Костя осматривал помещения. Во второй комнате хранился довольно значительный оружейный арсенал. Небольшой по размерам пистолет в кожаной кобуре, два короткоствольных автомата незнакомой конструкции, а также ручной пулемёт РПК и давным-давно снятый с производства родной СКС – самозарядный карабин Симонова. В армии одно время Костя с таким ходил в караул. Зачем устаревшее российское оружие приволокли сюда, он не мог даже предположить.

– К вашему сведению, я племянница самого Белогорского, – надменно продолжала говорить Юлия Иннокентьевна. Голос её начал звенеть, приобретая металлический оттенок, – круг моих друзей и знакомых – элита российского общества. Люди же, подобные вам, не принимаются у нас даже в качестве прислуги. Поэтому, прежде чем что-нибудь сказать в моём присутствии, вам надо хорошенько подумать, дабы сохранить хотя бы видимость приличного, культурного человека.

«Племянница» отчитывала Костю, следуя за ним по пятам.

– Вы должны…

– Вы задвинули засов на двери сарая? – спросил он, прерывая её монолог. – Вы ведь уходили последней.

– На засов? – переспросила она, поднимая брови. – Не помню. Сейчас я схожу посмотрю. Нет, лучше вы сами сходите.

– Прежде надо проверить, нет ли кого на корабле. Давайте сделаем так: я пройду на судно, а вы меня подстрахуйте. Стреляли когда-нибудь из ружья? Да? Значит, у вас есть навык. Возьмите карабин. Это почти то же самое, что ружьё. Карабин на предохранителе. Если увидите кого, откиньте вот эту скобу и стреляйте. Помните: в магазине десять патронов. Держите под прицелом корабль, ну и одним глазком поглядывайте в сторону сарая.

Уже оказавшись на борту корабля, он оглянулся. Юлия Иннокентьевна устроилась за большим валуном, лежавшим метрах в пятнадцати от кромки воды и, прижав приклад карабина к плечу, смотрела на корабль вообще и на Костю в частности. Лицо её, в этот момент спокойное и сосредоточенное, отключённое от посторонних мыслей, делало её похожей на простую молодую бабу, добрую и отзывчивую.

Вот она бросила взгляд на сарай, и опять всё внимание на корабле. Костя встретился с ней глазами, какое-то время, совсем недолго, они смотрели друг на друга, затем он отвернулся и, взяв пистолет на изготовку, двинулся к рулевой рубке.

На судне тоже никого не было. Костя проверил и каюты, и машинное отделение, и все подсобные помещения.

– Ну, есть там кто-нибудь? – крикнула Юлия Иннокентьевна, когда он вновь появился на палубе.

– Никого.

– Можно мне пройти туда? Я тоже хочу посмотреть.

– Почему вы спрашиваете? Разве я начальник над вами? Мы здесь с вами на равных. Пожалуйста, смотрите, сколько влезет. А я схожу, проверю сарай.

– И я с вами. Я не хочу оставаться одна.

– Неужто страшно?

– Есть немного.

– Хорошо, пойдёмте вместе. А то мне одному тоже страшновато.

– Вы это серьёзно говорите, не шутите?

– Ещё бы не серьёзно! Шутка разве – противодействовать бандитам! У меня в этом деле опыта ни на маковое зёрнышко, а они только и занимаются тем, что изо дня в день калечат и убивают добрых людей. Да я весь дрожу.

При последних словах Костя улыбнулся, и Юлия Иннокентьевна поняла, что по крайней мере наполовину он всё-таки шутит. Она с облегчением вздохнула и улыбнулась в ответ.

Спустившись по сходням, Костя посмотрел на домик, на корабль и на всю акваторию бухты.

– Вопрос: как они здесь обосновались? – задумчиво проговорил он. – И почему их отсюда не вытурят? Бухта-то удобная, можно использовать для каких-нибудь хозяйственных целей.

– Кто обосновался? Эти разбойники, наши похитители? Что тут непонятного – кто-нибудь их прикрывает, получая за это мзду, – с уверенной небрежностью ответила Юлия Иннокентьевна, вслед за ним оглядывая бухту. – Разве продажные чиновники только в России! Их везде полно, но в России, конечно, они кишмя кишат из-за бездействия высших властей.

Юлия Иннокентьевна, до того державшая карабин наперевес, повесила его на ремень через плечо.

– А почему бухту не используют местные жители? Много ли толку от неё! На десятки и десятки километров и на юг, и на север, я уж не говорю про восток, скорее всего– одна голая пустыня. Даже в бурю здесь укрыться непросто: фарватер-то, соединяющий бухту с морем, узкий, – попробуй, пройди им при сильном ветре и крутой волне. Словом, ни на какие хозяйственные цели она не годится, и лучшего прибежища бандитам не найти. Они-то наверняка заходят сюда при необходимости. В хорошую погоду, разумеется.