Владислав Князев - Русская комедия (сборник)
- Название:Русская комедия (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владислав Князев - Русская комедия (сборник) краткое содержание
В начале был… смех. Нет, автор этой книги не дерзает перефразировать Евангелие. Тем не менее, он решительно утверждает, что смех имеет место быть в начале, в основе национального характера россиян. Склонность и умение «все обратить в балаган» – это удивительная, феноменальная черта русского образа жизни, стиль поведения, манера мыслить и чувствовать. Секрет этого феномена прост: безжалостной тотальной самоиронией мы ополчаемся на самого коварного врага всех времен и народов. Который не где-то во внешнем мире, а внутри каждого из нас. Мы воюем против своей человеческой гордыни, она же – тщеславие, самодовольство, фальшь, пустота. Воюем, будучи, увы, не всегда поняты и одобряемы. По-настоящему, может быть, в этом и состоит особая мировая миссия и особый бескорыстный подвиг «загадочной» русской души. Такова версия, которая составляет как бы энергетический центр романа «Русская комедия». Разумеется, автор стремится выразить ее не публицистически, а в художественных образах, в оригинальном сюжете, в смеховом, то есть озорном, забавном, парадоксальном и неповторимо острословном исполнении.
Русская комедия (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Герой и героиня, в некотором смысле Дездемона и в таком же смысле Отелло, застыли в картинных позах.
Друг на друга не смотрят.
СТЕКЛОТАРОВ. Товарищи полуфабрикаты… ну, созидатели! Заснули? Прошу в кастрюлю… ну, в действие… Даешь борщ… или щи… А то, может, и суп из черепахи получится.
МИЗИНЧИКОВА. Я жду.
СВЕРЧКОВ. Нет, это я жду.
МИЗИНЧИКОВА. С какой стати вы? Я – женщина.
СВЕРЧКОВ. С точки зрения производства это не имеет никакого значения.
МИЗИНЧИКОВА. Но не мне же ухаживать за вами?
СВЕРЧКОВ. Лучше именно так, ибо мужчина сговорчивее. Значит, будет экономия времени и средств.
МИЗИНЧИКОВА. А ваша гусарская галантность?
СВЕРЧКОВ. Вспомнили… Это всё дореволюционные пережитки, от которых мы ушли далеко вперед. У нас сейчас эпоха построения. Так что давайте, как принято на стройке: мужик, баба.
МИЗИНЧИКОВА. Фи!
СТЕКЛОТАРОВ. Товарищ баба… ну, энтузиастка! План, график, первая декада. Почему сбои, простои, неполадки?
МИЗИНЧИКОВА. Смежник не обеспечивает мне нулевой цикл.
СВЕРЧКОВ. Ничего подобного. Я строго придерживаюсь рукинструк и мукнаук. Пункт первый: «Она его…» (Мизинчиковой.) Значит, вы меня… Что дальше? «Полюбила…» Значит, прошу любить.
МИЗИНЧИКОВА. Но в плане указано: «Она его за муки…» Где муки?
СВЕРЧКОВ. «Муки» – это второстепенный член предложения, а главный – «полюбила».
МИЗИНЧИКОВА. Но по духу и по смыслу – сначала муки, а потом уж любовь… Требую мук!
СВЕРЧКОВ. Как совместить муки с энтузиазмом?
СТЕКЛОТАРОВ. Товарищ зам! Шекспир со своим духом и смыслом тянет нас назад. Нам нужны новые… эти, как их, которые в воздухе витают, но не мухи… От слова «иди-иди»…
МИЗИНЧИКОВА. Идеи?
СТЕКЛОТАРОВ. Ага. (Химикатову.) Подбросьте, товарищ зам, рабочему человеку какую-нибудь передовую идею. Чтобы он мучился с энтузиазмом.
ХИМИКАТОВ. Алле! Наполняю отсталое шекспировское сознание новым, жизнеутверждающим пафосом. Все, что до великой революции считалось муками, в эпоху планового построения… сальто-мортале, то бишь диалектика… называется подвигом. Разумеется, это не какое-нибудь допотопное и бесполезное деяние со шпагой в руках, а наш, новаторский подвиг. Мускулистый, мозолистый, трудовой!
СВЕРЧКОВ (в зал). Слышали? Превратили-таки наши фокусники работягу в двугорбого верблюда. И революция, и созидание – всё на этой шее… Трудовой подвиг. С чем его едят? (Присматривается к залу.) Ты чего, галерка, на ушах стоишь?.. Понял! Классная хохма! (Что-то пишет на бумаге и кладет ее на стол шефа.)
ХИМИКАТОВ (хватает бумагу, читает вслух). «Прошу рассмотреть и одобрить мой новаторский трудовой подвиг. Примерные расчеты прилагаются… Десять с копейками умножить на ползала… равняется… бухгалтерия подсчитает… разделить на сто с копейками… равняется… бухгалтерия… руб. коп…» Что за анти?
СВЕРЧКОВ. Цену билета умножьте на число моих зрительниц… Это доход, который я приношу государству. А сто с копейками – мой сегодняшний заработок. Итого: рентабельность десять тысяч процентов. Невиданный трудовой подвиг. В рублях и копейках!
МИЗИНЧИКОВА (апеллирует к начальству). У Шекспира трагедия, а наш горе-созидатель комедию ломает.
СВЕРЧКОВ (в ударе). Знаем мы их заокеанские трагедии! (Театрально.) «Полцарства за коня!» Ха! Да я тут за руб-коп пашу, как конь, как ярославский тяжеловоз, как цирковой верблюд.
ХИМИКАТОВ. Анти! В наших цирках не пашут на верблюдах!
СВЕРЧКОВ. Без денег, без штанов, после вчерашнего мальчишника… Мучаюсь на всю катушку!
МИЗИНЧИКОВА. Сигнализирую: так мы завязку не сделаем. Хотя бы на уровне Шеридана и Шиллера. Налицо полное отсутствие материала!
СТЕКЛОТАРОВ. Нашли, чем пугать, товарищ Дездемона. Это в мировой классике всегда всё, как в ресторане «Интурист». Как по маслу. А чуть нехватки, недопоставки, дефицит, так Шиллер сразу затылок чешет, Шеридан себя по лбу кулаком бьет, Шоу оу-оу… стонет, как в зубном кабинете. Я уж не говорю про Шекспира. Он из любого пустяка драму или трагедию устроит… Но мы, энтузиасты, к трудностям привычные. Помню, когда я работал директором столовой, у нас через день не то, что масла, даже соли не было. Да и спичек тоже. И ничего. Такие комплексные обеды исхитрялись стряпать – пальчики оближешь. В смысле – никто не умер… Тов. зам! Прошу мобилизоваться, исхитриться, удумать новаторскую махинацию… фу!.. ценное рацпредложение.
ХИМИКАТОВ. Алле! Исхитрился, удумал, вношу ценное рацпредложение. Предлагаю перебросить муки в другой производственный цикл. Лучше всего – в интригу. За этот участок деятельности отвечаю персонально я. Высокое качество гарантирую.
СТЕКЛОТАРОВ. Декадник мук переносим на конец квартала. Что тогда у нас получается?
ХИМИКАТОВ. «Она – его». И точка.
СТЕКЛОТАРОВ. Ценное предложение. Настоящее рац… Что дальше?
ХИМИКАТОВ. «Он ее – за состраданье к ним».
СТЕКЛОТАРОВ. Очень трогательно. Когда я был директором столовой, клиенты тоже очень любили меня за состраданье к ним… Товарищи полуфабрикаты… ну, любовники… прошу на сковородку… Даешь макароны по-флотски или яичницу по-пилотски, а может, и рубленый бифштекс по-министерски получится.
Снова звучит музыка. Снова герои даже не смотрят друг на друга.
МИЗИНЧИКОВА (нетерпеливо призывает). Я жду.
СВЕРЧКОВ. Нет, я жду.
МИЗИНЧИКОВА. Вы? С какой стати? В плане четко сказано: «Он – ее». Вы – меня.
СВЕРЧКОВ. Правильно. Но не с бухты-барахты, а за… состраданье. Прошу сострадать.
МИЗИНЧИКОВА. Ишь чего захотел! Я что, не в своем уме? Вы меня еще идиоткой назовите… Ну назовите, назовите!
СВЕРЧКОВ. А что, идиотки от сострадания освобождаются?
МИЗИНЧИКОВА. Каков нахал! Не вам, а мне все должны сострадать. Почему? Да потому что у меня любовник… ну, смежник – дурак.
СВЕРЧКОВ. Уточняю: энтузиаст.
МИЗИНЧИКОВА. Без штанов. Мой второй муж на что был смежник… ну, любовник… нет, дурак… или энтузиаст? Но ушел от меня красиво. Без спального гарнитура. Без посуды, без машины…
СВЕРЧКОВ. Значит, все-таки без штанов.
МИЗИНЧИКОВА. Но ушел. А вы без штанов пришли. Я леплю яркий образ женщины эпохи построения. И что я могу слепить в паре с бесштанным персонажем? Золушку?
ХИМИКАТОВ. Женщина эпохи построения – не Золушка. Она – труженица, товарищ, мать.
МИЗИНЧИКОВА. И не буду сострадать!
ХИМИКАТОВ. Предлагаю перенести сострадание в интригу.
СТЕКЛОТАРОВ. Бесценное рац. Прямо рец. Или даже муд… да не ляпну, не ляпну. Очень мудро получается. «Она – его, он – ее». Без всяких излишеств. По нашей самой передовой системе… Есть новаторская завязка! Крепко завязали, мастерски, прямо как этот… ну, который полундра, надевай акваланги, иди ко дну…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: