Марина Соколова - Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного

В девять часов вечера около телепузика собралась уникальная коллекция стукачей. Сексопильный диктор обаятельно сообщил стукачам о замене премьер-министра Белолицего на премьер-министра Тишайшего. «Что ты на это скажешь?» – спросила отставшая от жизни Ринама. «Ицлень осуществил свою мечту, – пояснил политически подкованный Жрес. – В демократической клоаке Белолицый – первый ворюга. Он переворовал даже монаршую семью, скомпрометировал страну на весь мир, а, главное, вышел из-под контроля Ицленя».

Через два дня после назначения Тишайшего состоялся суд над Жресом, который приговорил его к четырём годам лишения свободы. Попытки адвоката обжаловать судебное решение не дали никаких результатов, и, потратив на заключённого мужа оставшиеся деньги, Ринама в срочном порядке выехала в Ратис.

«Не унывайте, моя прелесть, – утешил убогую женщину соблазнительный голос. – На свете так много неотразимых мужчин!» «А я и не унываю. Пусть ицленьская банда унывает», – расхохоталась Ринама в виртуальное лицо предстоящей опасности. «Молодец женщина! – восхитился задушевный говор. – Мы, ратисские жители, вам обязательно поможем». «Всевышний тебя наказал, землячка, – в сердцах попенял байернаджазский стукач. – Почему не сказала про каубские достижения?» «Крепитесь и не забывайте про амнистию», – поддержал Ринаму приятный мужской голос. «Ты что, лучше всех, собака? – взвыл хорошо поставленный тенор. – Такая же собака, как и все мы». «А ты доигралась, тётка», – подытожила невинная девушка, после чего в ринаминой голове установился кромешный ад.

В состоянии непрекращающегося ада Ринама прибыла в Ратис в сопровождении виртуальных знакомцев и безвестных разнокалиберных стукачей. Дома её встретили три автомобильных монстра, Генивея, Авбюлка, родители Жреса и хлебосольные ветераны. С помощью родственников и друзей Ринама зажила развесёлой жизнью – на грани человеческих возможностей. Это было хуже ада, но гордая женщина не показывала виду. В течение двух лет до возвращения Жреса – каждый час, каждую минуту, каждую секунду – она жила в экстремальных условиях. Стало ещё тяжелей, когда Тишайший ко всему прочему тихой сапой прибавил дефолт. Цены резко подскочили вверх, наступили перебои с зарплатами и пенсиями. Разложившаяся власть начала смердить, и чем дальше – тем больше. Страна, пропитавшаяся трупным запахом власти, загнивала и разваливалась. Вонючий процесс разложения происходил в ринаминой голове, куда опупевшая власть пролезла посредством аппаратуры. Бесстрашная женщина выживала и боролась в нечеловеческих мучениях. Она жила, как в парилке и в фильме ужасов – одновременно. С застывшей улыбкой акимерзкой кинозвезды Ринама каждую секунду была готова к смерти. Уголовно-политические бандиты, на полную мощь используя пыточную аппаратуру, неделями не давали ей спать. Они душили жертву на расстоянии, и Ринама рисковала задохнуться в поликлинике или на концерте. Ослепительная ринамина улыбка доводила палачей до белого каления, и они наращивали аппаратурную мощь, чтобы стереть её с осунувшегося женского лица. Преступная банда устроила в многострадальной голове отвратительный шабаш, и Ринама постоянно теряла нить разговора и лишалась дара речи. Почуяв запах крови, обезумевшее зверьё, приняв человеческий облик, бросалось на женщину в безлюдных местах и наезжало на неё в импортных автомобилях. Не в силах затоптать Ринаму, подонки толкали в грязь Генивею и избивали Авбюлку. Измученная пытками, бессонницей и постоянным недоеданием героическая женщина, на грани жизни и смерти, продолжала жить показушно весело и бороться за освобождение Жреса. Она воспитывала, учила, развлекала Авбюлку, участвовала в общественной жизни Генивеи, использовала глобальную гласность и политическую конъюнктуру. Замазав крем-пудрой шрамы, которыми разукрасили женское лицо аппаратурные садисты, Ринама повезла дочку на отдых к Миаду, но и там уголовно-политическая банда не оставила их в покое. Аппаратурные изверги провоцировали ежедневные скандалы и склоки, и в конце концов им удалось рассорить брата с сестрой. Не снимая с лица ослепительной улыбки, Ринама спешно вернулась домой и, наперекор судьбе, по-прежнему пела, боролась и танцевала.

Весёлая и упрямая женщина, на которую смотрели спецслужбы всего мира, никак не устраивала аппаратурную свору. В толпе стукачей, которые плотным кольцом окружили Ринаму, только демократические реформаторы были заинтересованы в демонстрации хорошей жизни. Они помогали «собачке» показывать успехи и достижения и пытали за то, что она отказывалась «лаять» по-демократически. Реформаторам противостояли остальные стукачи, которые истязали беззащитную женщину, чтобы все видели, какая в стране тяжёлая жизнь. Стукачи из нищенских районов трудились ради повышения зарплат и пенсий; БКГ-шные патриоты настаивали на решительных действиях против ицленьской семьи и еччнейских бандитов; одлисковские филёры спасали честь мундира и всего северо-казкавского региона; оппозиционеры разоблачали гнусность демократической власти – и, наконец, потерявшим человеческий облик холуям была просто невыносима необыкновенная женщина, не скрывавшая своё человеческое превосходство.

Поскольку упрямая женщина никак не хотела впадать в тоску, уголовно-политической банде пришлось выгнать её с работы. Решив, что Ринама доведена до нужной кондиции, свора стукачей надумала использовать её по-новому. Для пользы дела рационализаторы обзавелись дополнительными – ратисскими – стукачами, которые особенно хорошо вербовались в торговой среде. Как только Ринама входила в магазин, все продавцы в один голос начинали жаловаться на цены. Потратив скудные деньги, неунывающая женщина сломя голову неслась домой – но и там ей не было покоя. Она шарахалась от озверелого холодильника и обходила стороной Генивею, чтобы не броситься на неё с ножом. «Включите телевизор, моя прелесть, – советовал соблазнительный голос. – Мы там снимем аппаратурное воздействие. И цените нашу доброту». Избегая разговоров о ценах, Ринама включала пятый канал и слушала новости. Не успевал журналист назвать имя нового премьер-министра, как Ицлень назначал следующего.

Среди политической чехарды аппаратурные патриоты вспомнили о государственных способностях Ринамы; они решили разыграть карту «Нювогаз – Ляйвиксни против Ицленя» с участием «борвёгачной собачки». Политики, разумеется, не отказались, и Ринаме пришлось упорно отбиваться от грубых посягательств политически озабоченных мужчин. «Плох тот политик, который не мечтает стать президентом», – резюмировала честная женщина и выключила телевизор.