Сергей Тюленев - Улыбка Пеликена

Вася, пробежав взглядом по лицам, соединил в своей голове слова деда с практикой сверления лунок, крякнул и воткнул удлиненный бур в лунку. Звон разбитой бутылки сопроводился ропотом и улыбками окружающих.

С силой и злостью крутил ручку бура милиционер. В момент, когда поток воды и лед вышел наверх, все замолчали. Глеб закрыл себе рот руками, пристально посмотрел на Василия и пихнул ногой геолога, который, продолжая кататься по снегу, смеялся уже и на просто выставленный вперед палец.

Милиционер открутил крышку термоса, зачерпнул с поверхности лунки воды и медленно стал подносить ее ко рту. Тишина зазвенела, даже геолог, засунув себе в рот рукавицу, наконец-то успокоился.

Вся взгляды сконцентрировались на лице Василия.

– Ну! – крикнул дед.

Осторожно, словно дегустируя яд, тот сделал маленький глоточек. Люди перестали дышать.

Выполнив движение, похожее на полоскание рта, Василий, на секундочку замер и… с силой выплюнул все на снег.

Лиман содрогнулся от смеха. Десятки голосов на разные переливы перешли в хохот. Дедок тихонечко ретировался, а Вася, наконец-то осознавший всю комичность происходящего, улыбнулся и, погрозив пальцем Глебу, произнес:

У-у-у, батенька, давление-то низкое! – Доктор поднял глаза на Глеба и принялся расстегивать надувной манжет тонометра, закрепленный на руке пациента.

– И смотрите, на вашей коже остались кровяные подтеки, мелкие сосудики лопнули. Что же это вы, молодой человек, так себя запустили? – Старый, седой доктор аккуратно сложил аппарат для измерения давления в кожаный футляр и показал рукой в сторону подоконника.

– Вы видите, что там в баночках растет?

– Лук!

– Правильно! Зеленый лук. – Интонация доктора приобретала тональность добродушного общения. – У вас, юноша, цинга. Причем, очень запущенная. И поверьте мне, давно практикующему врачу, что именно эти стрелочки, тянущиеся к слабому, чукотскому солнцу, могли бы спасти вас и не дать развиться болезни. Но – делать нечего, теперь будем долго и терпеливо лечить вас таблеточками.

– Долго! – Глеб удивленно поднял глаза на доктора.

– Месяц, не меньше. Утром, когда чистите зубы, десны кровоточат? Откройте ваш рот. Ну вот, я так и думал, – продолжил он говорить через несколько секунд, – два передних нижних зуба держатся на честном слове. Скоро, очень скоро вы сможете доставать их и хвастаться перед знакомыми такой новоприобретенной способностью.

Представив себе картину, описанную доктором, Глеб поморщился.

– Что, голубчик, не нравится? Вот и мне не нравится, когда больной обращается за лечением так поздно, и приходится тратить массу времени и сил, чтобы вернуть здоровье. Запомните раз и навсегда: любая болезнь – это проявление невежества и лентяйства. Убежден, организм посылал вам знаки, указывающие на отсутствие витаминов в рационе, а кровоточащие десны и сонливость просто кричали: «Скорее, иди на прием к врачу!» Но вам казалось, что можно подождать, выпить аспиринчику, а то и водочки… Признайтесь, пьете?

– Я… – Глеб пожал плечами и состроил гримасу непонимания. – Круглые желтые витаминки цэ каждый день, по две штучки. Жена какие-то таблетки давала, чай с медом и вареньем пил, а водку… Ну, как все – с мороза или по праздникам.

– Вот, дружочек, к чему привело вас самолечение! Тут Север, мамин борщ остался на материке, холод и отсутствие свежих овощей потихонечку сделали свое черное дело. Цинга – это очень серьезно, поэтому… – Он подвинул к себе карточку приема посетителя и, начав читать ее, удивленно перевел взгляд на Глеба.

– Партийный комиссар. Извините… – Врач снова заглянул в карточку. – Секретарь. Знаете ли, не успеваю привыкать к новым названиям, я начинал работать, когда еще были укомы и уполномоченные. Так о чем это я?.. – он запнулся. – Ах, да! Вам нужен постельный режим, витамины, брусника и… – Он снова остановился и задумчиво посмотрел на Глеба. – Послушайте, а вы знаете, чем лечат цингу чукчи?

– Нет, откуда!

– Плохо. Вам при такой работе надо знать, как живут местные народности, чем они болеют, а главное – как лечатся. Диспансеризацию кочующие по тундре семьи годами не проходят.

– Доктор снова улыбнулся, хитринка скользнула в его взгляде, пальцы отстучали на столе несколько нот знакомой мелодии и он продолжил говорить.

– Давным-давно, прямо перед самой войной, был у меня похожий случай. Работал я тогда в Марково, чудесный, знаете, поселок. Лесотундра, зверья много, охота замечательная, рыбу в озерах лопатой не вычерпать, а уж про ягоду и говорить нечего. По осени скребками бруснику собирали, как косой косили, грибы бочками солили. Идешь, бывало, по тундре, смотришь – карликовая березка стоит, заиндевела вся после ночного морозца, а утренний луч солнца растопит иней, и повиснет капелька на листочке, бликами света играя. Красота, словами не передать… И вот как-то заехал к нам комсомольский вожак по своим молодежным делам, да свалился прямо на собрании. Когда я стал его осматривать, то сразу понял – запущенная цинга и воспаление легких. Привел я его в чувство, а он мне давай свою политграмоту читать. Некогда, мол, работы много, встреч, совещаний разных, поэтому, говорит: «Давай, доктор, пилюль побольше, и поехал я в бригаду сенокосчиков, проверить, как заготовка фуража проходит». А сам с высокой температурой, горит весь, руки от слабости дрожат, глаза впали, ноги еле-еле переставляет. Ну, я прикрикнул на него, и вколол снотворного, дабы темперамент его комсомольский поубавить; положили в палату лечиться. А у меня по ту пору эйшскель в друзьях ходил. Народность такая в наших краях живет. Вот как-то пришел он ко мне в больницу, ягоды, рыбы больным принес. Увидел этого комсомольца и ужаснулся. Часто так бывает, что держится человек из последних сил, хорохорится, а как расслабится и поймет, что его лечат, так ему хуже становится. И этот случай не стал исключением. Все процедуры делаем, таблетки, питание хорошее, а сдвигов нет. Цинга зубы раскачала, воспаление легких глубже опустилось, кашель с мокротой после каждого приступа на ладони следы крови оставляет. Уверен и вы, когда ко мне шли, наверняка думали, что сейчас старый доктор выпишет волшебные пилюли, и уже утром вы будете здоровы. Но чудес не бывает, любая болезнь, лечим мы ее или нет, проходит все стадии. Препараты очень важны, они не дают перейти черту разрушения организма, но сколько предопределено, будьте любезны, на выздоровление отдайте.

Глеб ухмыльнулся: манера доктора говорить, а главное, абсолютно седая голова делали его похожим на «Айболита», и старая, деревянная трубочка для прослушивания, торчащая из нагрудного кармана, дополняла этот образ ноткой колорита глубокой старины.