Сергей Тюленев - Улыбка Пеликена

Семен вздохнул и, сняв с морды волка шарф, протянул его Глебу.

– Поехали, столько времени впустую потеряли, – произнес он с сожалением, шагнув в сторону вездехода.

– Почему впустую? – Двинулся следом за ним Глеб.

– Такого волчищу красивого посмотрели, руками потрогали, а как мой шарф псиной воняет – просто не передать! В город приеду, местные собаки от меня в страхе шарахаться будут.

– Коля! – крикнул ветеринар, догоняя товарищей. – Лучше приезжай ко мне в город – у меня для твоего волка есть отличное лекарство!

Чукча кивнул, снова несколько раз поклонился и вернулся к своему спящему другу. Пластиковые ремни все еще крепко стягивали его передние лапы.

В тундре стояли большие деревья, рос папоротник, бабочки перелетали с цветка на цветок, животные наслаждались солнцем, зеленой травой и чистой водой, текущей в огромном количестве рек и ручейков.

Мамонтенок, впервые открыв глаза, увидел волшебный мир. Запахи, свет, шорохи – все было новым, интересным и манящим. С трудом встав на ноги, он познакомился с мамой, увидел мощного папу с большими, изогнутыми бивнями и сделал свой первый шаг, а потом – и первый глоток, сладкого, замечательно вкусного молока.

После еды желание спать навалилось на него тяжестью закрывающихся век и последнее, что он увидел, был паучок, свисающий с его длинной реснички.

Удар и дрожь земли разбудили его. Открыв глаза, он увидел страх. Все куда-то бежали и летели, воздух пах огнем и дымом. Деревья валились, обнажая корни, их поломанные и обгоревшие ветки даже отдаленно не напоминали ту величественную зеленую красоту, увиденную им при рождении.

Скоро он остался совсем один, пепел и пыль поднялись вверх и закрыли солнце, голод сжал живот, а горькие листья по вкусу совсем не напоминали молоко матери.

Поднявшись на ноги, мамонтенок, качаясь, с трудом пошел вперед, не разбирая дороги.

И в тот момент, когда силы стали покидать его, он заметил существо, идущее ему навстречу.

– Кто ты? – спросил незнакомец.

– Я не знаю! – пожал плечами мамонтенок. – Моя мама не успела мне это сказать.

– А почему ты не убежал вместе со всеми?

– Я только родился, и еще не умею прятаться, когда становиться страшно.

Исполин подошел ближе и увидел, как на глазах мамонтенка появились слезы.

– Ты плачешь?

– Да! Я очень хочу есть, увидеть своих сородичей и обхватить хоботом мамину ногу. А ты такой большой, у тебя огромные зубы, горящие глаза и ходишь ты на двух ногах…

Исполину стало жаль мамонтенка, и он, впервые с момента своего пребывания на Земле, улыбнулся.

– Не бойся меня, я не причиню тебе зла, тем более что мы с тобой немного похожи. Посмотри на мои уши, они такие же большие и красивые как у тебя.

Смешная гримаса, состроенная великаном, развеселила малыша, его слезы высохли, и в глазах появилось доверие.

– А как тебя зовут? – произнес он, хлопая своими длинными ресницами.

– Пеликен! По крайней мере, именно так будут называть меня люди, которые тоже когда-нибудь в первый раз увидят эту землю.

– Люди? – удивленно повторил мамонтенок.

– Да! – важно и со значением в голосе произнес исполин.

– Им будет очень трудно. Холод и снег придут в эти места суровыми морозами и ветрами. Я подарю им огонь, научу выделывать шкуры и добывать себе пищу.

– Снег, – с той же наивностью в голосе прошептал малыш.

– Пушистый, легкий и искрящийся в лучах солнца, он будет падать с неба и покроет все белым ковром.

Мамонтенок поднял глаза и посмотрел на висящий в воздухе черный пепел, его хобот ощутил горечь, боль от голода кольнула пустой живот.

– Ой, – сказал он и замотал головой, – как хочется белого снега, он напоминает мне молоко мамы!

Пеликен снова улыбнулся, ему очень понравился малыш и он, подняв руки вверх, совершил чудо. Сначала появилось солнце, потом ветер принес облака и пошел снег, на землю пришла зима…

…Будильник, старый, круглый будильник зеленого цвета задребезжал охрипшим звонком, больше похожим на скрежет напильника по тонкому листу металла.

Глеб открыл глаза и вдавил кнопку на часах, останавливая ненавистный для спящего тела звук. Он знал – все слышали эту утреннюю трель, но продолжали делать вид, что спят.

– Вика, – прошептал он на ухо жене, – мне снился очень красивый сон. А главное – проснувшись, я помню его очень отчетливо.

– За завтраком расскажешь, – слегка раздраженно произнесла Виктория.

“Ты не знаешь, у нас в тундре находили останки мамонтов? Я читал, что в Якутии нашли отлично сохранившегося мамонтенка, он провалился в какую-то щель и там замерз.

– Глеб, – открыла она глаза, – полседьмого утра, имей совесть, дай немного понежиться. У меня сегодня четыре пары и родительское собрание.

– Хорошо-хорошо, не нервничай. – Он стал аккуратно перебираться через жену. – Скажи только, где у нас стоит костяная фигурка Пеликена?

– Укушу! – резко произнесла жена, отворачиваясь к стенке.

Выйдя из спальной, Глеб… рассмеялся. Во-первых, потому, что он проснулся в прекрасном настроении, а во-вторых – на маленьком, всего на две попки диванчике, в позе зародыша, но в форме полковника милиции спал Вася, пришедший прошлым вечером посмотреть новый фильм Шварценеггера «Хищник».

– Ты еще тут! – Хлопнул он товарища по плечу.

– Наверное, за ночь раза два фильм посмотрел?

Василий бодро поднялся, растер лицо руками, встряхнул головой и заговорщицки произнес:

– Кино ахренеть какое! Сюжет – обалденный. На землю прилетает космический воин и сдирает кожу с людей. Хочешь, крутой фрагмент покажу?

Глеб посмотрел на часы, мысленно подсчитал, когда на кухню выйдут жена и дети и, найдя лазейку во времени, одобрительно махнул рукой.

– Давай, только быстро!

– Конечно – конечно, вот сейчас… – Друг стал нажимать кнопки и перематывать пленку. – Так, так, не то, подожди…

– Стоп! – неожиданно для себя произнес Глеб, глядя в экран телевизора. – Верни картинку, которая только что была.

– Зачем тебе? Этот фрагмент не очень интересный.

– Васька! Верни, тебе говорят! Покажи мне лицо этого инопланетянина, он тут из-за дерева выглядывал…

– Скажи, круто его слепили! – поставив на паузу, произнес милиционер. – Реально так, морда вытянутая, глаза узкие, весь такой настоящий, я когда смотрел, у меня от возбуждения прямо мурашки по коже бегали.