Елена Кардель - Странствие

Основной интерес сослуживцев был связан с защитой дипломной работы: кто был в комиссии, что спрашивали, как принимали.

Алиса коротко рассказала, как проходила защита. Поведала и о том, что ей пришлось спорить с мэтрами и отстаивать свои взгляды, доказывая перспективность представленного ею проекта. Сначала они были возмущены неслыханной дерзостью выпускницы, но вскоре, взвесив все аргументы и факты, признали работу успешной.

Когда Алиса рассказывала о защите, ей казалось, что всё это было очень давно, хотя в действительности прошла лишь неделя. Её потрясло осознание того, что события последних дней заполнили собой всё пространство и время, оттеснив прошлое на периферию чувственного бытия, словно к границам вселенной. Так значимо для неё это было, и так всеобъемлюще.

Конечно, она не расскажет о том, что испытала и пережила, промолчит о своих чувствах и планах, ведь это исключительно личное и сокровенное, очень хрупкое и не-сформировавшееся до конца.

Постепенно эмоции утихали, сотрудники рассаживались по своим рабочим местам, и привычная рутина затягивала прошлое пеленой.

Алису ознакомили с новым заданием, условиями и сроками его выполнения. Работа была не сложной, и от этого неинтересной. Но правда жизни состояла в том, что эту работу необходимо делать, так как другой работы или иных перспектив у неё пока нет. И поэтому нужно вернуться в привычную атмосферу, в состояние устойчивости и равновесия, чтобы в свободное время разложить полученный опыт “по полочкам” и решить, что со всем этим делать.

В обеденный перерыв Алиса дошла до ближайшего магазина, купила вино, фрукты и большой торт, чтобы после работы отметить с коллегами окончание учёбы и получение ею диплома.

Это традиционное мероприятие растянулось на пару часов. Коллеги с удовольствием вспоминали истории из своей студенческой жизни: как вместо лекций посещали музеи, вечерами “отрывались” на дискотеках, в редкие выходные ездили на природу. А потом, накануне экзаменов, ночами зубрили пропущенные темы, дописывали рефераты, дочерчивали невыполненные работы.

У каждого осталось что-нибудь памятное из тех прекрасных времён. Это могли быть разные эпизоды, но дух студенчества был един для всех поколений и возрастов.

Наступивший июль обжигал дыханием разогретой земли. Асфальт плавился под лучами палящего солнца, образуя лужицы-миражи. Свернувшиеся от жары травы ожидали наступления ночи, чтобы, почувствовав живительную прохладу, продолжить свой рост.

Медленно прогуливаясь по городу, Алиса вдыхала тепло летнего вечера. В прозрачном воздухе, словно в бокале с изысканным белым вином, улавливались тончайшие нотки лесных ягод и трав. Перемешиваясь между собой, запахи душного города и свежей природы создавали невидимую палитру едва различимых цветов и оттенков.

Она любила свой город, и даже боготворила его. Здесь прошла лучшая часть её жизни – незабываемая пора молодости и расцвета, полная радостных переживаний и любовных утех.

Ну, кто же из нас не помнит этой поры? Время принятия важных решений, первых самостоятельных дел, юношеского задора и неуёмных страстей; восстание против незыблемых правил и всевозможных табу, попытки доказывать свою правоту и отстаивать взгляды…

Извечное противостояние отцов и детей.

Разве можно забыть это неповторимое время, свои победы и неудачи, ошибки и первый полученный опыт? Молодость непредсказуема и своенравна, открыта жизни и беззащитна перед её соблазнами, резка, импульсивна, но при этом хрупка и очень ранима.

Это позднее, становясь старше, мы её вспоминаем, анализируем события тех давних лет. И, оглядываясь назад, ханжески рассуждаем, как должны были жить, что делать и как поступать. Ах, если бы всё вернуть! Тогда бы мы были серьёзнее и взрослей.

А надо ли всё возвращать?

Ведь не будь мы тогда такими, какими бы стали сейчас?»

Алиса шла по тенистой аллее, глядя перед собой и загадочно улыбаясь. Она называла его “Город будущего”. Небольшой и очень компактный, состоящий из многоквартирных домов, с развитой инфраструктурой и обилием зелени, он отличался от других городов. Здесь даже не было улиц, только микрорайоны. Его можно было пройти по диагонали всего лишь за полчаса.

Это был светлый и всегда чистый город, с широкими проспектами и островками аллей. В нём рядом с величественными каменными дворцами культуры мирно соседствовали маленькие деревянные церкви, в которых велись православные службы. Колокольный звон разносился по городу, созывая жителей в храм.

Белый город опоясывало широкое водохранилище, а вокруг стояли вековые леса. Красота и гармония царили во всём. Здесь можно было купаться, не выезжая из города, или пешком отправиться в лес за ягодами и грибами.

Такой маленький рай на земле.

Тем труднее было от него отрекаться. Кому же захочется по своей воле покидать земной рай?

Алису раздирали противоречия. С одной стороны, в её жизни всё было в порядке: престижная работа, стабильная зарплата, домашняя обустроенность и многочисленные друзья. Но с другой стороны, появился необъяснимый страх, будто она стоит на краю бездны и в любой миг может упасть. И первая реакция – бежать как можно быстрее из этого рая, пока не случилось несчастье.

Таким невероятным способом город её вытеснял, подталкивая к чему-то ещё не известному. Он, словно добрый и мудрый наставник, рядом с которым она провела много лет, отпуская, благословлял.

…Шли дни. Жизнь формально вернулась в привычное русло. Но Алиса стала другой. Уже не привлекали те радости и увлечения, которые были близки ей полгода назад. Менялось её сознание и отношение к тому, чем жила она до сих пор. Казалось, что всё это происходит на клеточном уровне. Мир словно перевернулся с ног на голову, оставив её в подвешенном состоянии. Эта подвешенность возникала из неопределённости, растерянности, неуверенности в своём будущем и непонимании пути.

Периодически звонил Алексей, чтобы услышать, как у неё дела, что нового и какие планы. Алиса не знала, что ему отвечать: он не видел её здесь, а она пока не представляла себя там. Хотя и осознавала, что ей нужно переезжать в Петербург, но ещё не была готова связать свою судьбу с ним.

А город настаивал, оживляя воспоминания: звуки, запахи, здания навевали ассоциации, будто кто-то невидимый смещал угол сознания, нарушая пространственно-временной континуум, и от этого границы реальности размывались; словно в мозгу у неё находилась машина времени, таким фантастическим это казалось.