Ольга Крючкова - Хочу жить и умереть

– Ты молодец, не побоялась взвалить на себя ношу… Чужого ребёнка взяла…

– Светочка мне не чужая, а племянница, – резонно заметила Наталья. – Она меня мамой зовёт…

Верка всхлипнула.

– Вот и я… Вот и мне… – пыталась что-то сказать она. – Вот и моя дочь была бы уже взрослой… Помогала бы мне…

Неожиданно для себя Наталья резко встала из-за стола, выпрямившись, как струна.

– А кто же вам её воспитать мешал? – резко спросила она.

Верка растерянно захлопала помутневшими от самогонки глазами.

– А ты знаешь, какое время было? Жрать нечего! Всё дорого! Работы нет! Мужик меня бросил! – пыталась оправдаться она.

– Время в России лёгким не бывает! – отчеканила девушка. – Пойду я… Меня дочь дома ждёт!

Наталья ушла, а Вера так и осталась сидеть за столом с открытым ртом.

…И вот Вера Телегина умерла. Порвалась ещё одна ниточка, связующая Наталью с её прошлым.

– Надо похороны справить, как подобает, – твёрдым голосом предложила она.

– Дык никто не против… Однако… – протянула Валентина. – Хоронить-то Телегину некому.

Тут Наталья встрепенулась.

– Я сама её похороню! – отрезала она.

Валентина от неожиданности вздрогнула.

– Чудная ты, Натаха… Она ж тебе чужая… Хотя в деревне все знают: ты ей помогала.

После этого разговора Наталья взяла на себя все хлопоты по организации похорон. Местное деревенское руководство в стороне не осталось, выделило немного денег. Кто-то из деревенских «скинулся», набрали некоторую сумму, принесли Наталье Мальцевой.

Наталья оплатила все необходимые расходы, заказала в райцентре гроб. Фёдор в эти дни ни на шаг не отходил от неё, помогал во всём. Дарья поняла: любимый мужчина потерян для неё навсегда.

Веру в последний путь обряжали местные женщины. Наталья так и не нашла силы принять в этом участие. В это время она вместе с Фёдором отправилась в соседнюю деревню, где располагалась небольшая церквушка и договорилась со священником.

…День похорон выдался сухим и солнечным. На местном деревенском кладбище мужики вырыли могилу. Священник, как и надлежит, произнёс молитву, совершил погребальный обряд. Гроб опустили в могилу…

Наталье вдруг показалось, что земля уходит из-под ног. Фёдор заметил, как она начала оседать, тотчас подхватил и прижал к груди.

Женщины начали перешептываться…

Поминки собрали в доме Телегиной. Женщины кое-как прибрались, расставили на стол покоцанную посуду, другой в доме не нашлось. Местное общество скромно выпило и скромно закусило за упокой души рабы Божьей Веры Телегиной, жизнь которой прошла так бездарно, а ведь покойной недавно исполнилось сорок четыре года.

Ещё одна жизнь закончилась, а дом осиротел. На следующий день его окна заколотили досками…

Николай Петровский расположился на диване в роскошной гостиной Золотинских и, не отрываясь читал, написанный Кристиной сценарий. Описанные сцены пробудили в нём дорогие сердцу воспоминания. Он видел перед собой Наталью, стройную, белокурую, голубоглазую, желанную… Ему казалось, что он вновь переживает восторг любви, испытанный ещё зимой в лесной часовне.

И вот он подошёл к кульминационной сцене сценария. Девушка, доведённая до отчаяния жестокостью любовника-олигарха, решает имитировать свою смерть, чтобы, наконец, обрести свободу и душевное равновесие. Николай оторвался от сценария и вперил взор в Кристину.

– Что это? – взволнованно спросил он. – Зачем ты дала мне сценарий? Что ты хотела этим сказать?

Кристина подсела поближе к Николаю.

– Умоляю тебя, успокойся. Я всё знаю, я же ей помогала… И о твоей роли в этой истории я тоже знаю.

Николай отбросил сценарий и побледнел. Он уже собирался подняться с дивана, когда Кристина перехватила его за руку.

– Выслушай меня! Сядь! – решительно потребовала она. Петровский подчинился. – Я не намерена причинить вреда Наталье, я просто хочу поведать некую историю зрителю вот и всё! Ты же прекрасно справишься с ролью Вадима Резникова! Это твоя роль! Твой шанс выйти из небытия! Поверь мне «Хочу жить и умереть» – грандиозный проект. Иван уже нашёл деньги, скоро начнутся съёмки.

Петровский задумался.

– Поклянись, что ты никогда и словом не обмолвишься о Наталье…

– Клянусь… Наталья была моей подругой и я рада, что она сумела избавиться от этого извращенца Горского.

– А теперь ты хочешь, чтобы я его сыграл… В смысле Резникова…

– Хочу! И у тебя это отлично получится! – уверенно заявила Кристина.

– Хорошо, я согласен. Когда начинаются съёмки?

– Через две недели… Премьера в начале будущего года.

В середине октября Наталья с первыми лучами солнца завела свои полуразвалившиеся «Жигули», оставила приёмную дочь на попечение Прасковьи, а сама отправилась в Пензу. Путь был неблизким. Наталья к нему тщательно подготовилась – Прасковья Петровна снабдила девушку надлежащими бумагами. Адресовались они администрации города, потому как медлить более было нельзя: здание детского дома разваливалось на глазах, его либо надо было сносить, либо делать капитальный ремонт. Прасковья склонялась к первому варианту, ибо здание пребывало в аварийном состоянии крайней степени тяжести.

Умудрённая опытом директриса предлагала в письме перевести детский дом в здание местного краеведческого музея, расположенного в усадьбе конца XIX века. Правда, усадьба комфортабельностью не отличалась, но, по крайней мере, стены и крыша её не разрушались. К тому же музей этот никто не посещал. Местные власти штат давно упразднили за ненадобностью, оставив пожилую смотрительницу и сторожа. Прасковья давно подозревала, что в кулуарах власти идёт торг: кому достанется здание музея. И, отправляя в Пензу Наталью, надеялась на успех.

Тем паче Прасковья уповала на обаятельность и молодость девушки, которые помогут ей преодолеть многочисленные препоны и добраться-таки до сильных мира сего.

Измученная дорогой Наталья приехала в город, припарковалась около здания местной администрации. При помощи своего очарования, внушительной пачки документов, выданных директрисой, она почти что беспрепятственно вошла в здание, миновала настырную охрану и оставила простенький синтетический полушубок в раздевалке.

Девушка, облачённая в деловой костюм, а он немало помог ей пустить пыль в глаза местным охранникам, двигалась по коридору, чеканя шаг. Она была преисполнена решимости попасть на приём к депутату областной думы (неважно какого, ибо все они «одного поля ягоды») и привлечь, наконец, внимание к проблемам детского дома.

Наталья замедлила шаг, читая таблички, прикреплённые к многочисленным дверям, с именами и фамилиями местных боссов, размышляя, – с кого же начать.