Вера Толоконникова - Надежда

– В смысле, надо бояться или это кино? – сказала Надя.

Наше время.

И З ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ МАРИИ АЛЕХИНОЙ В СУДЕ.

Этот процесс показателен и красноречив. Не раз еще власть будет краснеть за него и стыдиться. Каждый его этап – квинтэссенция беспредела.

Как вышло, что наше выступление, будучи изначально небольшим, и несколько нелепым актом, разрослось до огромной беды? Очевидно, что в здоровом обществе такое невозможно. Что Россия как государство давно напоминает насквозь больной организм. И эта болезнь взрывается с резонансом, когда задеваешь назревшие нарывы. Эта болезнь сначала долго публично замалчивается, но позже всегда находится разрешениечерез разговор. Смотрите: вот она форма разговора, на которую способна наша власть! Этот суд – не просто злая гротескная маска, это лицо разговора с человеком в нашей стране.

На общественном уровне для разговора о проблеме часто нужна ситуация – импульс. И интересно, что наша ситуация уже изначально деперсонифицирована. Потому что, говоря о Путине, мы имеем ввиду, прежде всего, не Владимира Владимировича Путина, но мы имеем ввиду Путина, как систему, созданную им самим. Вертикаль власти, где все управление осуществляется практически вручную. И в этой вертикали не учитывается, совершенно не учитывается мнение масс. И, что больше всего меня волнует, не учитывается мнение молодых поколений. Мы считаем, что неэффективность этого управления, она проявляется практически во всем.

НАДЯ СХВАТИЛА СКОВОРОДКУ, КОТОРАЯ ТУТ БЫЛА.

Потому что это же семья. Потому что на планете есть места, где могут быть сковородки. Равно как и есть места, где сковородок еще нет. Или купить их не на что. А украсть ума не хватает. Или лень. И дети есть, в смысле, на планете есть места… правда пока мы их не видели. Но потом выяснили, что они правда были. Им нужно было кушать. Яичницу. Хотя жареное не очень хорошо. Но они же не знали. И потому вымерли.

Далее упускаем раздел «Сравнительная характеристика мечей-кладенцов и сковородок фирмы «Тефаль».

– Не пригорела! Какая хорошая, – сказала Надя.

Моби стал наступать на нас.

– Может, ему нужна жертва. Женщина? И он успокоится? Кого бы ему скормить, – сказал Тарантино.

– Где топор? – спросил Марк.

– Еще не изобрели, – сказала Мэрилин.

– Какая ты умная. Правда, женщины умнее мужчин, – сказал Квентин.

– Где то кайло было, – сказала Настя.

– Хайло? Очень умно. А что это, Настасья Филипповна?

– Это то, что уже точно изобрели, – сказала Настя.

– Ксюша! – сказала я.

– Ась? – сказала Настя. – А ты что, Ксюша, а да Ксюши нет с нами. Выручай.

– Вот, не цените, а как помирать, так сразу «ксюша», – сказала Настя.

– Ой, прости нас, мы недостойные, ты великая, – сказал я.

– Ладно, прощаю, – сказала Настя.

– Арбалет брать? – сказала Аня (муза трагедии же!).

– А есть? Пока не надо, может, так договоримся. А у тебя что, арбалет есть? – сказал Пабло.

– Я просто пошутила. Но скальпель есть. Может его к палочке приделать, лук изобрести, и почти арбалет будет, – сказала Настя (муза эпической поэзии, тоже типа «добренькая»).

– Один тоже пошутил…

ИЗ ПУССИ-ЧИРИКЕРА: «МЭРИЛИН ОЧАРОВАЛА ДИНОЗАВРА, ПРОЙДЯ НЕ С ЧЕМОДАНОМ, КАК В «НЕКОТОРЫЕ ЛЮБЯТ ПОГОРЯЧЕЙ», И ОЧАРОВАЛА ПЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ МУЖЧИН, А С СУМОЧКОЙ». Мэрилин, наша невысокая сексуальная блондиночка с кукольным выражением глаз, немножко бешеных, выпученных – чуть-чуть «базедовых», не клинически «базедовых». Рог у ее груди. Человечные черты. Лицо пластично, он может быть сердитым и сентиментальным, и ласковым одновременно. Видит, что в пяти сантиметрах от ее лица ноздря величиной с переднее колесо трактора «Белорус». Глаз величиной с заднее колесо. Но именно «строит», края зрачков, как живые, вегетатика взыграла. Может и лапы потные. Может попытаться дать ему руку. «Я ему не безразлична. Значит надо это использовать», – думала Мэрилин. В принципе черепаха может строить глазки. Женщина, она всегда думает только об одном: какие чувства может вызывать у Кинг-Конга Дюймовочка.

Нельзя показывать страх. Стоит у носа и смотрит в глаза. Матадор. Юбкой красной у рога.

Что-то ему надо бросить, сапоги бросила.

Сапоги итальянские сожрал.

Это ограбление, или просто обычное извращение?

Начала снимать одежду сначала юбку.

Потом все остальное.

Так родился стриптиз.

Не просто голыми танцевать, а необходимость была жизненная.

Содержимое дамской сумочки говорит о хозяйке больше, чем полиграф. Помаду, пудру, пилку для ногтей, носовой платок, записную книжку…

Баллончиком в глаза – не действует на них.

Выбросила.

Рамка (для вызова «всех денег мира», или хотя бы «триллиона»), как вентилятор крутится. Около его рога.

Проглотил рамку.

Бросила в рот колье, проглотил, утих на минуту.

Бриллианты переварил и опять лезет. Как женщина.

Книга Донцовой «Монстры из хорошей семьи».

Пабло воскликнул (то есть не сказал, а впервые за все время его голос «сделал петуха», что позволяет сказать «воскликнул», или просто «кликнул?): «Опаньки! Норма!!! Ты что, Донцову читаешь!?»

«ТА» КНИГА И НЕ «ТА» КНИГА.

Дракон сказал: «Дай книгу».

Но это был не русский. Универсальный фантастический язык, который понимается и людьми, и животными, и девушкой, приехавшей в средневековую Данию на машине времени прямо из Старбакса, и Гамлетом.

У драконов, как и у людей, есть оптимистические легенды. Вот придут люди с Юга, и дадут скрижаль. Нужна базовая книга. Она всем нужна. И нам. Они думали, что базовая книга будет написана на сжатом языке, «по делу». Как Чехов. Чехов для них писатель «конца». И для нас. Чуковский – писатель «начала». Свет умирания немного пессимистический и мудрый разлит во всем.

Почему бы не «эта» книга?

В мягкой обложке, раскрашенной, как джазовая импровизация Диззи Гиллеспи. И написано Дарья Донцова «Монстры из хорошей семьи».

О чем она?

Психоанализ? Сонник? Занимательная астрология? Тайна всего и загробного тоже? Я тоже читал эту книгу. Оказалось, коммунальный роман о жизни недобитых московских «вороньих слободок», все тех же москвичей, безвозвратно испорченных (как осетрина второй третей и даже сто двадцать седьмой свежести, которая, как ни странно, бывает) квартирным вопросом. Думали, как жить, ответы есть, а там, как бабу в мужика переодевалась и преступления совершала. Первые слова книги: «Чем плоха пунктуальность? Когда приходишь вовремя на работу, вокруг нет никого, способного оценить по достоинству твое появление в нужном месте с секундной точностью». Глубоко! У бога, когда он творил мир не было свидетелей, так как все опоздали на работу. Это и про «наблюдателя» в физике. Если событие никто не видит, событие не существует. Так же это «Принцип Репортера». Он же принцип «Любопытной Варвары».

Они ушли, прочитали за десять минут и вернулись.

Читать дальше