Михаил Соболев - Маята (сборник)

А тем временем на телеэкранах весело замахали крылышками бабочки-однодневки "МММ". Тайком от сожительницы Фаза продал свою "однушку" и вырученные деньги вложил в "пирамиду". Очень хотелось разбогатеть "по легкому". Быстро и сразу, как тогда шутили. Когда же афера, придуманная Мавроди, лопнула, Звягинцев "пролетел", по его же выражению, "как фанера над Парижем".

Фаза переживал неудачу тяжело. Сделался нервным, побил не желающую его прописывать Катю, на работу все чаще приходил под хмельком, бездельничал и ругался с начальством по любому поводу.

Тогда же появилось новое увлечение – игровые автоматы. Хвастал: то к нему пришел "флешь роял", то, якобы, сорвал "джек-пот"… Но деньги у него не водились, Фаза не вылезал из долгов. Развал Союза, ГКЧП, события 1993 года и обе чеченские компании он провел в дешевых казино, проигрывая свою зарплату и сбережения сестры.

Галина Ермолаевна, отойдя от дел, как-то сразу резко сдала, погрузнела, принялась хворать и, совсем обезножев, обратилась к брату за помощью:

– Кирюша, не в дом же престарелых мне теперь идти… Я не прошу тебя жить со мной все время. Придешь когда… В магазин сходишь… Поможешь чего… Пропишу к себе. Квартира тебе достанется. Мне уже недолго осталось… Братик, я же вырастила тебя… – просила, вытирая слезы, больная женщина.

– Ты сначала пропиши… – поставил условие Фаза. – Сколько рассказывают о таких случаях: выносит горшки человек, выносит… а потом остается ни с чем.

Перед смертью Галины Фаза строил грандиозные планы:

– Катькину комнату продадим. Хочу джип купить, пусть не новый… Сколько можно на отечественных ведрах ездить?! Ну, дачку на Карельском перешейке, само собой… – его остренькое личико светилось.

Звягинцева умерла неожиданно.

– В понедельник вызову посредников, пускай квартиру оформляют в собственность на Кирюшу, – говорила накануне смерти Галина забегавшей к ней время от времени сердобольной соседке. – Чтобы ему потом не бегать. Как там у них с Екатериной сложится… а вдруг ребеночек?.. Кирюша станет отцом, и тогда…

Квартира досталась государству. Все шесть месяцев, предоставленные законом на оформление наследства, Фаза судился с районной администрацией. Когда же понял, что дело проиграл, запил по-черному. Догулялся до ручки: машину разбил, права отобрали, с работы уволили, Катерина выгнала из дома.

Звягинцева на комбинате помнили.

В обеденный перерыв в курилке электрики играли в домино.

– Слышали, Фаза приходил на работу проситься? – поинтересовался бригадир.

– Да что ты говоришь, Петрович!.. И что, взяли?

Бригадир хмыкнул и повернулся в сторону Вячеслава Серегина, бывшего напарника Кирилла.

– Логинова Фазу ни за какие коврижки назад не возьмет. У Натальи – хара-а-ктер! Она его выкрутасы только из-за Галины терпела. Та бабой правильной была: от мальчонки не отказалась, одна вырастила… Ты чего рот разинул, Славик? Мешай, мешай, давай, пятнадцать минут осталось.

Серегин зажмурился от попавшего в глаза дыма и смял недокуренную сигарету в почерневшем от пепла фарфоровом изоляторе, служившим электрикам пепельницей. Его сухопарые с длинными пальцами руки ловко сгребли домино и зашуршали костяшками по крытому серым пластиком столу. Одна кость упала.

– Заставь дурака богу молится он и лоб разобьет. Ходи, давай, люди ждут, – прикрикнул на Серегина бригадир.

– Он что, прямо к директрисе пошел, Петрович? – спросил ремонтник, мужичок-замухрышка в промасленной робе, заглянувший к электрикам на стук домино.

– Шестерочный… – прокомментировал свой ход новенький, рыжий коренастый электрик, что работал на месте уволенного Фазы. Звягинцева он не знал, и разговор был ему не интересен. Обеденный перерыв заканчивался, и рыжий в перерыве между ходами то и дело откусывал от разрезанного вдоль батона с вложенными внутрь ломтями вареной колбасы.

– И куда в тебя столько лезет? – спросил Славик.

– Пусто-пусто… – ничуть не смутившись, объявил рыжий.

Бригадир выдержал паузу, дождался, пока игроки замолчат и поднимут на него глаза, не спеша сделал ход и лишь только затем продолжил:

– Прямиком к Наталье заявился. Я механика как раз искал, вижу: чешет Логинова по коридору, а за ней – вприпрыжку наш Кирюня. Глаза вниз, тихий, руки дрожат, пот рукавом утирает. Не стал я слушать, о чем они… а только знаю: не возьмет Наталья Фазу. – Петрович почесал костяшкой поросшую седым диким волосом бровь. – Пустой человечишка. Суетится, из кожи лезет, а на деле – одно недоразумение. Это как электромотор без нагрузки – обороты зашкаливают, гудит, вот-вот взлетит, сучара, а вся моща на нагрев проводов расходуется. – Лицо бригадира покраснело, на лбу резче обозначились морщины, глаза сузились. – А все потому… – он сглотнул, справился с волнением и уже спокойно закончил: потому, что только о себе любимом думает. Сдвиг по фазе в голове у таких, как Кирилл. А раз фазы сдвинуты, как ты не гуди, как ты не вибрируй, толку не будет. Коэффициент мощности, косинус фи, по-нашему, у такого человека низкий. А косинус фи, что для электромотора, что для мужика – главное! Вот такая электротехника получается.

– Ты о человеке, Петрович, как о машине, – подал голос Славик.

– Человек пожалел бы больную сестру. Она так замуж и не вышла, все: Кирюша, да Кирюша. Драть надо было его, как следует…

Троечный… – подал голос рыжий и потянулся к литровой банке с заваренным чаем.

– Дуплись давай, Петрович. Ты своего-то много драл? – усмехнулся Славик.

– Наши не пляшут, – сообщил рыжий и постучал по столу.

– Много, не много, а армию отслужил, жениться собрался, работает и у батьки, между прочим, на сигареты не просит… и в домино, в отличие от тебя, играть умеет. Бой! – припечатал Петрович костяшкой по столу. – Убирайте кости и в прядильный все, пулей… Цигель-цигель. – Бригадир отчего-то рассердился и вышел из курилки, хлопнув дверью.

Сейчас можно встретить Кирилла Звягинцева у метро. Стоит под красным знаменем с белой ленточкой на груди и призывает присоединиться к очередному "Маршу миллионов". Раздает прохожим листовки. Веселый, энергичный, под хмельком.

– Замордовали народ депутаты! Сами по заграничным курортам катаются, а ты мантуль тут за копейки. Я всю жизнь отпахал, а живу с женой в коммуналке, – жалуется он случайному прохожему. Потом включает мегафон, пробует звук:

– Раз, раз, раз… – и усиленным динамиком голосом перекрывает шум проезжавших по проспекту машин: Мы требуем отставки президента, роспуска Государственной думы, трехкратного повышения зарплат и пенсий!!!

Возвращающиеся с работы граждане отмахиваются от назойливого зазывалы. И тогда Фаза, выпятив цыплячью грудку, бросает им вслед: