Роман Медведев - Иллюзия вечности

Казалось, обычные явления дежа-вю обретают новый ракурс. Они распространяются на все те чудачества природы, с которыми человечество сегодня имеет дело. Словно, я это уже переживал когда-то. Уму не постижимо такое представить.

Никому не говорю об этом. Сочтут ненормальным… А кто, мать их, теперь нормальный? Боюсь, что Ольга меня заметит вот таким потерянным в самом себе, и станет задавать ненужные вопросы. Она их и так задает. И я ей могу задать такие же. Да мне не нужны ее ответы. Сам все знаю… Скоро будет светать, и начнётся новый день, полный забот и неких, в прежнем, острых ощущений. А что сегодня мне эти ощущения? Это обыденность. Скорее серая, чем яркая. Никчёмная, я бы сказал точнее. Ноя должен поспать и набраться физических сил. Моральных давно как нет. Я не знаю зачем жить…

05 ноября.

Уже два дня как мы участвуем в террористических актах в городе. На сборе Володя познакомил нас с Кавериным, главным человеком среди активистов нашего районного (или окружного – не искушён в вопросах территориального деления Движения) комитета борцов. Это очень своеобразный человек! Все не решаюсь спросить об его прошлом… Не удивлюсь, если ранее он был судим. И не раз.

Поначалу показалось, что Каверин вполне приличный мужик. Говорил четко, ясно и, главное, всегда по делу. Однако его глаза… Конечно! Почему я не придал этому значение сразу? Холодные, блестящие какой-то не стихающей внутренней яростью. Сегодня мне уже всё ясно – он просто сумасшедший. Всего лишь умело маскирующийся ненормальный псих, охваченный жаждой жестокости и разрушений. Некрофил чёртов!

И в группе его такие же маньяки. Может, в прошлом нормальные люди, но теперь точно профессиональные убийцы. Сдуру мы подписались в участии совместно с группой Каверина в налётах на военных и правительственные эскорты, изредка появляющиеся в городе. При этом надо отметить, что «Босс» почти всегда знает, когда, кто и где появится. Видимо, агентурная работа приносит свои весомые плоды.

И посмотри, Господи, в чём состоит наша работа. Мы совместно должны забирать оружие у солдат, по возможности склоняя их к дезертирству. Для этого в группе есть психолог. Все работают в масках, и поэтому нет нужды убирать тех, кто не поддаётся на уговоры: вернувшимся без оружия в часть солдатам грозит суровое наказание, мы же даем им свободу. Но… всё это так красиво выглядит только на словах.

На самом же деле… Со слов членов группы и, пару раз поучаствовав самостоятельно, мы убедились, что ни о какой гуманности речи не может и быть. Первый раз мы прижали к стене четырёх солдат, которые без шума и гама самостоятельно отдали нам свои автоматы, лишь бы их не трогали. Но это был явно не их день. С нами выехал Каверин лично. Этот монстр собственноручно убил всех четверых. Причем убил с удовольствием без единого выстрела (патроны сберег, как он мне потом сказал). Господи, он глаза им выковыривал ножом! Я просто не мог на это смотреть. Зато смотрел и улыбался наш, так называемый, психолог.

Вчера мы взяли грузовик. Слава богу, уже без Каверина. И что бы вы думали? Один из его подонков расстрелял в упор водителя. Зачем?!!!.. Что это личная месть, или метод устрашения, в расчете на то, что зверства дойдут до слуха остальных? Мне кажется, что ни одно, ни другое и ни третье. Просто ему очень захотелось убить. Такая вот маленькая невинная прихоть! Теперь и мы понимаем, что при выполнении каждого задания придётся убивать. Пока всего лишь наблюдать за тем, как это делают другие, а потом практиковаться самим. Доказывать свою состоятельность, будь они прокляты.

Думаю, что с такими людьми, как Каверин и поклонники его таланта, Движению по плечу любая разборка. Каждый из этих боевиков готов лезть на баррикады с голыми руками и зубами рвать глотки солдат. Только вот парадокс: мы вроде как сражаемся за жизнь и её спасение, а, вместе с тем, люди из боевых бригад рвутся убивать и проливать драгоценную ныне кровь.

Сейчас размышляю о своём отношении к этому: да всё это дико, да несправедливо и слишком жестоко, но… стреляя у реки в неизвестного мне десантника и, видя, как разрывается его голова, я тоже, чёрт возьми, получил необъяснимое удовольствие. Ведь попал! И верю, что запросто готов стрелять в людей, которые будут угрожать моей жизни или жизни моих друзей. Так к чему мы все идём? Ради чего в Движение пришли такие люди, как Каверин?

И, если его держат за начальника, то, что же за чудовища стоят у самого верха?

Ну и, наконец, самое главное! Водитель Каверина. Я впервые увидел его. Это же тот ублюдок, который стрелял по нашим с Сашкой окнам квартиры в ночи. Это тот, который преследовал нас на минивэне на Люсиновской. Это убийца на закорках у своего кумира. Так не ради ли забавы Каверина они приговорили тогда парня, чтобы забрать девчонку? И этим людям мы помогаем???

Сашка говорит, что все образуется, что Каверин и его прихвостни просто случайность. Ведь есть же Дима, Валера и другие!

Мне приснился сон.

Я шёл по пустому городу. Морозный ветер забирался под наглухо застёгнутое кашемировое пальто и больно колол в бока. Где-то протяжно завыла собака. Я шёл по обезлюдевшим улицам с домами, наклонившимися кверху над моей головой, будто закрывающими небо от меня. Либо меня от неба. Под ногами хрустели скрюченные морозом листья.

Минуя очередной квартал домов, зияющих разбитыми окнами с торчащими наружу обломками рам, я вошёл в странный парк. Не взирая на холод и царившую вокруг смерть, в парке цвели зелёные деревья и звучала приятная музыка. Я прошёл мимо изогнутых лавочек, на которых сидели застывшие фигуры людей. Словно в стоп кадре они замерли на полуслове и полудыхании в причудливых позах. Мне не нужно было трогать их для того чтоб знать, что на ощупь все эти люди холоднее льда, скованные внезапным мёртвым ветром.

Я шёл по парковой дорожке мимо сада, украшенного многочисленными скульптурами, на поверку оказавшимися фигурами умерших людей. Дорожка вилась в рисунке, навеваемом звучащей мелодией. Я прошёл чёрт знает сколько, когда перед моим взором предстала поляна. Посреди цветения этой поляны я и встретил Олега.

Передо мной возвышались три могучих ствола. Среднее дерево было несколько выше своих соседей и венчалось пышной кроной с широкими листьями-лопухами. Я подошёл ближе и увидел в крайне необычном свете Олега Петровича Скворцова.