Роман Медведев - Иллюзия вечности

Владимир непроизвольно подмигнул, дернувшимся в тике глазом, и спустился на улицу, а мы с Сашкой наспех оделись и, сев с девчонками за стол, стали прощаться. Ольга испуганно смотрела на нас. Несмотря на то, что я готовил её к этому дню долгое время, она всё равно оказалась застигнутой врасплох. Я сам боялся сорваться, начав испытывать ставший привычным страх за то, что никогда её больше не увижу.

Однако времени для прощания не было. Я подержал Олины ладони в своих.

– Они такие холодные, – сказал я.

– Сердце стынет… Но это пройдет, мой хороший. Обещаю, – по её щеке покатилась к уголку рта одинокая слеза.

– Я не смогу сказать ничего из того, что сейчас в моей душе. Нет таких слов, чтобы выразить мою любовь к тебе… Олюшка, я обещаю тебе, что вернусь. Чтобы ни случилось, я буду с тобой навсегда. Только ты смысл моей жизни, только твоя улыбка стоит любой мыслимой цены на свете. Так улыбнись, родная. Отпусти меня с лёгким сердцем, и я быстрее вернусь к тебе, – я обнял её крепко и, положив голову на хрупкое плечо, задрожал, с трудом сдерживая собственные слёзы.

Потом отстранил Ольгу к стене, и не глядя ей в лицо, пошёл к двери.

Перед выходом на улицу Сашка остановил меня и, развернув к себе, посмотрел в глаза: – Филин, я клянусь тебе, чтобы ни случилось с нами сегодня, я никогда не оставлю ни тебя, ни девчонок. Буду всегда рядом, с чем бы ни пришлось столкнуться. Обещай и ты мне, что сохранишь верность нашей дружбе и ту преданность, на которую мы были способны все эти дни проведённые вместе.

Я обнял друга: – Клянусь тебе Сашка, перед своими родителями, перед своей землёй, что никогда не предам и не оставлю ни тебя, ни Олю с Ирой. Клянусь, что всегда буду рядом с вами, когда будете нуждаться во мне, и никогда не променяю вашу дружбу ни на что на свете! Клянусь отдать жизнь за любого из вас, если потребуется. Также клянусь сделать всё, чтобы сберечь её для вас, если то будет в моих силах.

– Да будет так! – мой друг хлопнул меня по плечу и распахнул дверь навстречу неизвестности.

На улице нас ждал тёмно-синий микроавтобус с тонированными стёклами и наклейкой на бампере, изображавшей неприличный жест средним пальцем. Забравшись в открытую Володей дверь, мы увидели несколько человек из нашей террористической группы и щербатое лицо Мутко. Володя кинул бронежилеты и передал нам автоматы.

Затем он посмотрел на часы: – Ну что, все готовы. Через двадцать минут начало. По обстановке доложу в дороге. У кого-нибудь есть вопросы?

– Да какие вопросы? Давай, поехали, – Мутко подавил зевок и свистнул. – Жми, извозчик, пока салаги не обделались, – развязно добавил он, окинув нас с другом наглым взглядом.

Парень за рулем автобуса завёл стартер, и машина тронулась с места. По дороге мы встретили большое количество автомобилей, небывалое с давних пор. Нас обгоняли армейские грузовики, пересекали дорогу легковые автомашины, переполненные людьми. На улицы выходили вооружённые граждане, собираясь в группы и что-то обсуждая между собой. Очевидно, что такая массовая дислокация не могла остаться незаметной для власти. Где же внезапность и в чём стратегия будущей победы? Или уже всё решено?

Мы только-только выехали на Рублевское шоссе, как где-то неподалеку загромыхали один за другим бесчисленный ряд взрывов. Стёкла в микроавтобусе задрожали.

– Началось! Иехо-о-о! – Мутко вскинул автомат над головой и завизжал от радости. Двое его соседей поддержали крик командира оглушительным свистом и гоготом. Мы с Сашкой переглянулись и покрепче сжали своё оружие.

Канонада взрывов и сливавшегося в единый гул треска выстрелов нарастала. Водитель автобуса прибавил газу, и мы понеслись в направлении Молодогвардейской улицы. Не доезжая до МКАД, он повернул налево и остановился у поста, организованного бойцами Движения. Володя что-то крикнул в окно, и нас пропустили дальше. Мы миновали небольшие постройки и выехали к площадке, на которой расположились четыре боевых наряда лёгкой артиллерии. Пушки по команде ухали в сторону ЦКБ. Оглушённый выстрелами, я попытался спросить у Владимира, куда мы движемся, но он отмахнулся рукой, давая понять, что сейчас не время для разговоров.

Мутко вышел из автобуса, достал рацию и о чем-то начал договариваться со своим командиром. До нас долетели лишь отдельные слова: живым, муха, Немчиновка, быстро.

Переговорив по рации, он запрыгнул в автобус. Дал команду водителю ехать окружной дорогой в сторону Можайского шоссе.

– Планы меняются. Они не успели ещё выбраться, – Мутко повернулся к Володе, и тот кивнул в ответ.

– Когда принимаем?

Мутко посмотрел на часы: – Минут через двадцать, я думаю.

Наша машина двинулась обратно, к улице Горбунова. Там мы повернули к кольцевой и скоро были рядом с выездом на МКАД. Автобус снова остановили, и мы оказались рядом с двумя зенитными орудиями. Метрах в тридцати от них стоял танк, нацеленный пушкой на дорожную развязку. Среди бойцов я заметил несколько солдат в военной форме. Эти уже считались «нашими» людьми.

Воспользовавшись минутной заминкой, я прижался к окну и осмотрелся. В небе над городом полыхал огонь. Непрекращающийся грохот взрывов разносился со всех сторон. В районе центральной больницы наибольшим количеством вздымался в небо чёрно-серый дым и резонировал грохот. То и дело, по окружной в ту сторону проносились грузовики и легковые автомобили, заполненные людьми с синими повязками на головах.

Володя вернулся в машину, кинул каждому из нас по синей ленте и велел водителю двигать дальше. Мы повязали вокруг лба материю и, что-то действительно изменилось в настроении, будто незамысловатое действие придало заряд уверенности в необходимости происходящего и поддало даже какого-то драйва. Машина понеслась в сторону области, виляя по незнакомым улицам среди тёмных домов. Выскочив к гаражам, Володя приказал остановиться. Все вместе мы высыпали наружу.

– Значит так, – Мутко встал рядом с Владимиром и обратился к нам. – Через пять минут вон по той дороге, – он ткнул пальцем, указывая на дорожное полотно в два ряда, уходящее в сторону леса. – Проедут машины. В них будут охрана и два важных нам человека. Один из них нам нужен непременно живым, ясно? Желательно целым. Поэтому бить по машине аккуратно. Кто переборщит, лично шкуру спущу заживо, нах! – звериный оскал Мутко обежал наши лица. Потом он достал из нагрудного кармана две фотографии и пустил их по кругу. – Запоминайте и быстро. У нас мало времени!

Когда фотографии попали в мои руки, я увидел на них двух незнакомых людей. Один с бородой и лукавыми глазами, лет пятидесяти; второй лысый с высоким лбом, чуть помоложе. Выяснилось, что уберечь нужно лысого, который являлся одним из главных лечащих консультантов высших руководителей. Этот человек владел важнейшей информацией, и представлялось большим риском для будущего потерять его.