Юрий Запевалов - Уральские россыпи

А пока он, как и все исовчане, собрав вокруг себя гостей-механиков из соседних и дальних золотодобывающих предприятий, веселится где-то на островах обширного водоёма, не знает еще, что скоро возглавит службу Главного механика прииска, проработает на этой трудной должности всю свою оставшуюся в производстве жизнь, уйдет с почетом на пенсию, станет Летописцем золотых приисков!

И почетным гражданином города Нижняя Тура!

Заболела дочь. Первенец у Георгия с Ниной. И что там, в чистейшем лесном воздухе Северного Урала, нашла малютка в восемь месяцев своим дыханием, что там её подкараулило – но вот ведь, температура, тяжелый кашель, не ест, не спит. Нина вся с ней извелась, сил нет. И бабушки как раз нет дома, бабушка уехала навестить свою Уфалейскую квартиру – что там, да как.

Не хочет сдавать квартиру, боится умереть на чужбине, вдали от могилы отца, боится, что похоронят её на местном кладбище, на Исовском, и что она там, на этом незнакомом ей кладбище, одна будет? Вот и ездит туда-сюда. Как станет полегче, так к сыну едет, как ухудшается здоровье, так быстрей домой, не умереть бы на чужой земле. Господи, Георгий уже измаялся с матерью, всё убеждает – хватит тебе путешествовать, живи спокойно, чего тебе у нас не хватает, куда ты ездишь со своими болячками? Нет, ни в какую! В последний раз уехала, когда Георгий был в Павде, на сотой драге. Приезжает, а матери нет, уехала, говорят ему дома, в Уфалей, квартиру проведать. Вот ведь неугомонные эти старики. Ну что им не живётся, чего не хватает! Тепло, светло, обута-одета, накормлена, нет, всё равно что-то надо, куда-то спешит, чем-то озабочена.

Георгий съездил за матерью, прямо на машине съездил. Забрали с ней какие-то ей необходимые вещи, без которых она ну уж совсем жить не может. Побывали с ней на могиле отца. Георгий здесь, прямо на могиле поклялся матери, что – где бы с ней не случился последний смертный день, он, Георгий, если господь-бог его сохранит раньше твоей, мама, смерти, обещает похоронить её вот здесь, в этой могиле, рядом с отцом.

– И ты здесь пообещай, мама, что перестанешь отныне бояться чего не надо, жить станешь спокойно у нас дома, в нашей семье, что бы там с нами со всеми не приключилось. А смерти бояться не надо – все там будем. Но каждый – в строго ему одному назначенное время.

С тех пор мать успокоилась и уже не уезжала в страхе в Уфалей при каждой появляющейся «болячке».

…Много позже, когда пришло всё же то время, когда мать распрощалась с миром людским, с земной своей жизнью, так и сделал Георгий – увёз мать на Уфалейское кладбище, похоронил её рядом с отцом, в одной с ним могиле. И проводили её в этот последний путь все её многочисленные родственники – и из Челябинска, и из казачьих станиц Чебаркульских да Травниковских. Все её дети, внуки и появившиеся кое-где уже и правнуки!

Но до этого еще – жить да жить…

Светлана разболелась не на шутку. Георгий приходил домой поздно, мать уже сил не имела успокоить капризничающую дочь. Георгий брал её на руки и ходил, баюкал, напевал ей песни колыбельные. Особенно нравились Светлане «Спи моя радость усни…» и старая казачья песня «ты скачи, скачи, мой конь». Девочка удобно устраивалась на руках отца, мгновенно засыпала, но спала чутко, и как только отец, усыпив девочку, пытался переложить её в кроватку, она тут же просыпалась и строго приказывала отцу – «пой, папа, пой», и снова засыпала под отцовское мурлыканье колыбельной песни. Так по полночи не давала спать отцу.

Утром он уходил на работу невыспавшийся, хмурый, разбитый, с тяжелой головой, а на работе столько дел! Вот и не выдержал Георгий, съездил за матерью. Дочь одну бабушку и слушалась. И в здоровом-то состоянии она признавала только бабушку, а уж когда заболевала, даже если заболевала чуть-чуть, даже если когда делала вид, что заболевала, кроме бабушки ни с кем не общалась. Но отца поджидала, не могли её убаюкать ни мать, ни бабушка, а когда забиралась на руки к отцу, долго ещё командовала – «папа пой, пой!» Женился Георгий в одну неделю, как только вернулся из отпуска. Ещё когда жил в Павде, когда запускал сотую драгу, познакомился на каком-то праздничном вечере в клубе с симпатичной девушкой. Нина. Нина Александровна. Работала она бухгалтером на местной машиносчетной станции. У них было что-то около месяца знакомства, пока Георгий был в Павде. Этот месяц они проводили все вечера вместе. Купались в тёплой августовской Ляле, уходили в тайгу, бродили там по вечерам по лесным полянам, валялись в густой прибрежной траве. Им было хорошо вдвоем, но о женитьбе речь всё же не заходила. А когда Георгий уехал с матерью в Одессу, то и вовсе всё это вроде бы успокоилось. Они не давали друг-дружке никаких обязательств, разъехались, вроде и думать о возникших у них отношениях больше не думали.

После происшествия на сотой драге, когда пришлось её срывать с борта котлована, когда после холодного купания с тяжелым плетнем в водосливе все дражники уехали париться в баню, Фролов предложил Георгию:

– А тебе, тебе-то куда так уж спешить? Ты ведь тоже заболеть можешь! После холодного купания! Поедем ко мне, у меня баня топится, погреемся, попаримся, подымем бокалы праздничные. Праздник же продолжается, а ты сегодня такую работу сделал, ну кто тебя осудит за задержку? Поехали!

Георгий позвонил Короткову, доложил обстановку, рассказал о павдинских событиях.

– Теперь всё в порядке, Александр Романович, драга на ходу, но в работу пойдет только во вторую смену, бригаду отправил париться, согреться, чтобы не заболели люди.

– Я же сказал тебе, не лезь в «омут», а ты что мне ответил?

– Так получилось, Александр Романович, но дело сделано. Я хочу на пару дней здесь остаться. На выходные. Сам попарюсь, вот Фролов приглашает в свою баню, отогреюсь, осмотрюсь здесь ещё, что и как, а уж в понедельник и вернусь в Управление.

Не возражаете?

– Да что ж с тобой поделаешь! Давай, лечись, только возвращайся здоровым, болеть нам с тобой некогда.

Попарились, разогрелись. А вечером Георгий прямо домой к Нине и заявился. И оказалось, что они очень друг по дружке соскучились. И что им раздельно, порознь, друг без дружки очень даже нехорошо, плохо им раздельно, тянутся они друг к другу.

Через неделю Георгий привёз свою возлюбленную домой, в новую свою, но такую одинокую без женщины, квартиру. Без любимой женщины.

А как мать обрадовалась!

– Наконец-то. Я уж думала не дождусь! Ни женитьбы твоей, ни внуков своих не дождусь. Дожила. Слава Богу, дожила! А то, что надолго, я знаю. Казаки дважды не женятся!

Обошлись без пышных празднеств, без шумных свадеб, так, собрались в Уфалее друзья близкие, кое-кто из родни подъехал, из челябинской родни, скромненько посидели, отметили торжественное событие.