Лара Продан - Тонкая нить судьбы

– Можно мне посмотреть более внимательно эту фотографию? – тихо попросила Дарья.

На нее смотрели две девочки в одинаковых платьицах, светло-русые волосы у обоих заплетены в косички, завязанные баранками. В больших голубых глазах обоих читались и радость, и тревога, и любопытство одновременно. Что-то знакомое, родное ощутила Дарья, вглядевшись в лицо более высокой девочки.

– Джейн, посмотри, тебе не кажется, что эту девочку мы где-то видели?

Джейн взяла из рук сестры фотографию и рассмеялась:

– Кажется, очень даже кажется…. Эта девочка напоминает тебя в таком же возрасте. Только ты волосы так не заплетала и любила носить одну косу…. Удивительно похожа на тебя….Поразительно… – голос Джейн становился все более удивленным.

– Надя, вот уже вторая фотография Анастасии удивляет схожестью с Дарьей. Тебя это не настораживает? – Джейн внимательно посмотрела на хозяйку квартиры.

Надя, немного помолчав, произнесла тихим, но в то же время дрожащим голосом, выдававшим ее волнение:

– У Анастасии был ребенок, девочка. Однако, я не знаю, что с ней стало. Мама последние десять лет до смерти бедной Анастасии с ней не общалась. И причина тому очень интересная. Она же объясняет, почему мама так долго не хотела ничего рассказывать. Я принесла ряд документов и фотографий от мамы, а также ее устный рассказ о тех годах, что мама и Анастасия были дружны. Вы готовы слушать, сестренки?

Дарья и Джейн энергично закивали головами. Удобно усевшись на широкий мягкий диван, что стоял рядом со столом, Надя продолжила свой рассказ.

– Когда девочкам было лет пятнадцать – шестнадцать, нянечка Варвара пригласила их к себе домой. Она жила в той же квартире, где раньше жили Алексей и Полина Ухтомские. Войдя в дом, Настя буквально остолбенела – все ей казалось знакомым. Она ходила по квартире нянечки в каком-то ступоре. Варвара наблюдала за ней, молчаливо вытирая стареньким носовым платочком слезы, что двумя непрерывными ручейками стекали из ее глаз.

– Что, девонька, все для тебя родным кажется? – мягким голосом спросила нянечка.

– Да, тетя Варя. Такое впечатление, что я здесь раньше была – дрожащим голосом ответила Настя.

– Была… Не только была, ты здесь жила, моя хорошая. Это квартира твоих родителей, Алексея Николаевича и Полины Игоревны Ухтомских.

– Моих родителей? Вы их знали, тетя Варя? А почему у меня другая фамилия, не Ухтомская? Почему я Хулева? – с паническим страхом и нетерпением спросила Анастасия Варвару.

Нянечка ответила не сразу. Она усадила девочек за старый стол, что стоял на кухне, достала невесть когда купленные конфеты, сберегаемые ею для торжественных случаев, поставила на газ видавший многое чайник, вынула из буфета чашки, бывшие ровесниками чайнику, откуда – то появилась небольшая баночка с чаем непонятного происхождения, бросила в заварочный чайничек с отбитым носиком несколько щепоток странного чая, залила его крутым кипятком. Все эти действия нянечка производила в полном молчании. Девочки следили за ее действия как завороженные, настолько размеренными и плавными были движения Варвары. Только в глазах Насти читалось еще смятение и тревога.

– Сейчас я узнаю, кто я, кто мои родители, как я жила раньше, давно-давно – эти мысли стучали в голове девушки.

– Что, девоньки, попьем чайку моего незатейливого? – мягко пригласила к чаепитию нянечка, налив в чашки чай.

– Тетя Варя, пожалуйста, не томите. Расскажите про моих родителей, кто они, почему вы живете в их квартире? – с нетерпением обратилась Настя к нянечке.

Та встала, медленно прошла в одну из комнат и вернулась с небольшой шкатулкой.

– Настя, эта шкатулка принадлежала твоей родной матери. Ее звали Софья. Она была сестрой Полины и, как потом выяснилось, племянницей Алексея Николаевича. Софья умерла при твоих родах. Алексей и Полина тебя удочерили. У тебя были прекрасные родители. Красивые и внешне, и внутренне. Открой шкатулку, посмотри ее содержимое. Полина просила сохранить ее для тебя. А потом мы поговорим. Долго будем разговаривать.

Девушка с трепетом взяла шкатулку и пошла в дальнюю комнату, чтобы ей никто не мешал.

– Тетя Варя, а я, про меня вы что-нибудь знаете? – с волнением и надеждой спросила Варвара Найденова.

Нянечка посмотрела на нее грустными глазами.

– Нет, моя хорошая. Тебя я нашла у ворот детдома. Тебе было несколько недель от роду. Как только не замёрзла, не знаю. Поздняя осень была. Помню только, что ты была завернута в коричневое военное одеяло. На нем еще бирка была…. Подожди. Я же ее сохранила… Я тогда еще подумала, что за нее, за бирку эту, можно потом зацепиться, если девочка захочет искать своих родных… Где же она? Вот, старая, забыла, куда положила. Ничего-ничего. Не беспокойся. Найду, обязательно найду, милая.

Загоревшиеся было надеждой глаза девушки тут же потухли. В глазах появились слезы.

– А может вместе поищем, тетя Варя? – робко спросила она.

Нянечка печально посмотрела на свою любимицу и твердо произнесла:

– Сказала найду, значит найду. Не беспокойся, Варварушка.

Анастасия вошла в комнату, которая раньше служила гостиной и спальней для четы Ухтомских. Перед ее глазами вспыхнули видения, такие далекие и такие родные. Они мелькали перед ней как на экране в кинотеатре. Вот маленькая девочка вбежала в комнату. Она еще в пижамке. Солнышко на улице еле-еле пробивается через темноту уходящей ночи. Девочка подбежала к кровати родителей, которые еще спали, и начала тормошить мать за руку, лежащую на одеяле.

– Мама, мамочка, я боюсь. Мне приснился страшный крокодил. Он хотел меня проглотить.

Мать, открыла глаза и смеясь подхватила девочку за руки и нежно опустила между собой и мужем. Они оба обняли свою дочь, и трое погрузились в сладкий предутренний сон.

Вслед за этой картиной побежала другая, вызвавшая у Анастасии тревогу. В комнату вошел мужчина в военной одежде. Девочка с матерью сидели за столом и рисовали. Они смеялись, кисточкой мазали друг друга по носам, щекам, рукам. Когда отец вошел в комнату, мать с дочерью заканчивали свои произведения. Отец улыбнулся обеим своим девочкам, но улыбка получилась неестественной. Это сразу уловила женщина. Девочка подбежала к отцу, обняла его за ногу и спросила:

– Папа, а ты почему так сердито одет?

Мужчина засмеялся, обнял дочурку, подняв на руки, нежно поцеловал и спросил: – Почему, Настюха, я сердито одет? Тебе не нравится моя одежда?

– Не нравится, вся какая-то страшная, темная, нехорошая.

Мужчина переглянулся с женщиной, в глазах которой застыли страх и тревога.

– Ну что ты, моя маленькая, это просто одежда солдат, которые защищают свою родину. Твой папа – защитник. Это почетное звание для мужчины.