Лара Продан - Тонкая нить судьбы

– Гражданин Ухтомский Алексей Николаевич?

– Да…

– Одевайтесь, пройдемте с нами – сказал старший из них.

Алексей не стал задавать никаких вопросов. Прошел в спальню, оделся и молча вышел.

«Мы это уже проходили» – мрачно подумал он.

Офицер обыскал его карманы, пошарил по одежде и, ничего не найдя, скомандовал:

– Пошли.

Внизу около подъезда стоял «воронок». Втолкнув на заднее сидение Алексея, солдаты сели по бокам его.

– Трогай – скомандовал устроившийся на переднем сидении офицер водителю. Ухтомского доставили в то же отделение НКВД и в тот же кабинет, где когда-то он встретился с Угловатым.

– Садитесь, Ухтомский – пригласил его полковник госбезопасности, восседавший на стуле за огромным письменным столом.

Алексей сел на предложенный стул. Полковник минут пять смотрел на Ухтомского молча и изучающе. Этот маневр он очень любил. Его тяжелый взгляд мало кто выдерживал, тут же начинали нервничать, ёрзать на стуле, и полковник с удовлетворением видел, как страх овладевал людьми. Но Алексей тоже смотрел на полковника. Его взгляд был прямым и бесстрашным. Первым отвел глаза полковник, и это его разозлило. Он встал, прошел к окну, за которым злой ветер, характерный для поздней осени, раскачивал голые ветки деревьев, бьющих по стеклу зловещим стуком. Через минуту полковник развернулся и подошел к Алексею. Его жесткие глаза вновь встретились с твердыми глазами Ухтомского.

– У вас есть брат Александр? – задал полковник вопрос Алексею.

Алексей ответил не сразу. Для него этот вопрос был неожиданным, и он ошарашил его.

– Да, у меня был старший брат Александр. Он в восемнадцатом году выехал из России, и больше я о нем ничего не слышал. Думаю, что его нет уже в живых.

– Почему вы так думаете? – услышал Алексей новый вопрос полковника, заданный вкрадчивым голосом.

– Мы, я и мой второй брат Леонид, искали его. Но никаких сведений о нем не получили.

– Плохо искали! – громче, чем следовало, отреагировал полковник – Ваш брат жив. Живет припеваючи в Штатах. К нам попало его письмо.

Алексей не верил своим ушам. Он был рад известию и, одновременно, оно, это известие, его пугало.

– Где письмо? Могу я его прочитать? – взволнованно спросил Ухтомский.

– Сможете, чуть позже. А сейчас нам важно знать, каким образом вы передавали сведения о передвижениях наших войск на первом прибалтийском фронте немцам.

Алексей поперхнулся от этого вопроса. Он смотрел на полковника и пытался уловить смысл спрошенного.

– Вы в своем уме, полковник? Я командир разведотряда….

Но полковник его перебил.

– Ты, действительно, был командиром разведотряда. Командир, тогда где твой отряд сейчас? А я скажу где. Он лежит в земле, а ты жив. Ты единственный остался жить. Почему?

– Мы нарвались на засаду. Меня ранило, я потерял сознание. Очнулся на руках бойца-санитара… Оперативники уже занимались этим вопросом… Я полтора месяца пробыл в госпитале. Осколок мины застрял в моей груди… – голос Алексея с каждым новым словом становился все злее – Ты сам был на фронте? Ты, тыловая крыса, как можешь рассуждать о том, что было там, на фронте….

Он ещё хотел в порыве гнева что-то сказать, но не успел. Тяжелый удар в челюсть выбил его со стула, он в бессознании рухнул на пол.

Очнулся Алексей в палате медчасти. Около него дежурил врач. Все тело болело, особенно грудь. Дышать было трудно. В глазах мелькали темные пятнышки. Ухтомский попробовал что-то сказать, но слова не выходили из его рта.

– Спокойно, спокойно лежите. Вам нельзя волноваться. Сейчас придет полковник, я доложил ему, что вы очнулись. – услышал он голос врача. – Вам следует попить. Врач приподнял голову Алексея и приложил ко рту стакан с водой. Минут через десять в палату вошел полковник.

Алексей смог вставать и ходить через неделю. Когда он под конвоем был приведен в тот же кабинет, сходу задал полковнику два вопроса – «Где моя жена?» и «Где письмо брата?»

Полковник внимательно посмотрел на Ухтомского своими жесткими, рыбьими глазами, медленно достал из портсигара папиросу, также медленно прикурил ее от спички. Он молчал. Для Алексея эти несколько минут молчания показались вечностью.

– Значит, хочешь знать где твоя жена? – ответил вопросом на вопрос полковник.

– Ты знаешь, что делают в военное время с изменниками Родины? … Их расстреливают… – Голос полковника звучал зловеще. – Твою жену, Полину Ухтомскую, расстреляли как американского шпиона. Тебя ждет та же участь. Последние слова Алексей не услышал. В голове засела и давила на него только одна мысль – «Полины нет. Я никогда больше ее не увижу…» Ему стало плохо, голова гудела, в груди резко кольнуло, в глазах помутнело.

– Что, боишься? – неправильно понял состояние Ухтомского полковник. – А ты как хотел, чтобы брат тебе присылал хвалебные письма из Америки, а ты потом пошел и рассказывал о лучшей жизни при капиталистах!? Нет, так не пойдет. Ты арестован как американский шпион. Да-да. Несмотря на то, что Америка является нашим союзником в войне, она наш идеологический противник. И все, кто с ней связан являются пособниками американского империализма, а значит предателями дела социализма.

– А письмо? Что было в этом письме – взволнованно со слезами на глазах спросила Дарья.

– А письмо было присовокуплено к делу Алексея Ухтомского. Вот оно. Я, к сожалению, не успела его прочитать. Написано оно уж очень убористым текстом. Давайте прочитаем вместе. – ответила Надежда, показывая небольшой листок пожелтевшей от времени бумаги, исписанный синими чернилами.

Надежда, осторожно держа в руках письмо, начала медленно, с расстановками, внимательно всматриваясь в кое-где расплывшиеся строчки, читать.

«Дорогие мои Леонид и Алексей. Простите, что так долго не давал о себе знать. Тому есть много причин. Покинув Россию, нам пришлось поскитаться по Европе, пока в Гавре не посчастливилось сесть на корабль, отплывавший в Америку. Америка приняла нас неплохо. После соответствующей проверки, нам было определено место для проживания и выделено на первое время, пока не начнем работать, пособие. После некоторого странствия по стране, мы, наконец-то, осели на востоке штата Вашингтон. Погода здесь напоминает нашу петербургскую. Я устроился работать инженером на Боинг, Лена хозяйничает дома, Георгий закончил Вашингтонский университет, получил степень бакалавра по юриспруденции. Он давно женат, у него сын, которого он назвал в честь нашего отца Николаем. Я посылаю это письмо в надежде, что оно найдет вас обоих здоровыми и счастливыми. Мы с Еленой часто вспоминаем наш дом, вас, мои дорогие. Нам вас очень не хватает. Надеюсь, что Ольга и Лидочка тоже здоровы. Алексей, ты, наверное, уже женился и детьми обзавелся. Хотелось бы знать твою дражайшую половину и детишек. Посылаю письмо сейчас, когда отношения между нашими странами потеплели, и мы являемся союзниками в этой страшной войне Гитлеровской Германии против остального мира. Да, совсем забыл. Мы живем теперь не под фамилией Ухтомские, а под фамилией Томи. Сменили фамилию по необходимости. Все. Прощаюсь с вами с пожеланиями добра и здоровья. Любящий вас брат Александр. Писано пятого июня одна тысяча девятьсот сорок третьего года. 722 Welmore Ave, Everett 98201»