Лара Продан - Тонкая нить судьбы

Аня чувствовала себя отвратительно. Она ощупала свое тело под одеялом и обнаружила, что полностью раздета, кроме больничной рубашки на ней ничего не было. В районе таза были постелены клеенка и какие-то пеленки. Она почувствовала, как из промежности вытекла липкая жидкость.

«Кровь, это кровь» – резануло в ее сознании. «Что, что со мной?» Аней стала овладевать паника.

В палату вошла молодая красивая врач.

– Здравствуйте. Как себя чувствуем? – услышала Аня вопрос врача.

– Где я? Что со мной? – взволнованно спросила Аня.

Врач села на стул, что стоял у кровати, взяла руку Ани и стала мерить давление. Потом откинула одеяло и стала щупать живот.

– Так, … хорошо… давление в норме, живот мягкий. Через два дня мы вас выпишем. А пока мы за вами понаблюдаем – деловито говорила врач.

Аня стала злиться.

– Вы мне в конце концов скажите, что со мной было и как я здесь оказалась? – сердитым, но все еще слабым голосом спросила девушка.

– Не надо волноваться. Вас сюда привезли на скорой. Вы были беременны, срок девять недель. Я не знаю, что спровоцировало у вас обморок, но во время падения вы сильно ушиблись, открылось кровотечение, спасти ребенка не было возможности.

Аня не верила своим ушам.

«Я была беременна….Это его, Михаила, ребенок…. Но его уже нет, нет ребенка…. Нет и Михаила ….. Он бросил меня, оставил меня одну.»

Аня вся сжалась внутри, она повернулась лицом к стенке и ушла в себя.

Прошло почти двадцать лет. Ане шел тридцать седьмой год. Она жила нелюдимо. Семьи у нее не было. Любимого мужчины тоже. За эти годы она не смогла поверить больше никому. Хотя претендентов на ее сердце и руку было предостаточно. По вечерам Аня либо читала, либо шила. Лет пятнадцать назад она закончила курсы кройки и шитья. Тогда Аня решила вдруг изменить свою жизнь, превратиться из золушки в принцессу. В магазинах хорошую одежду купить невозможно было, связей в торговом мире у нее не было, поэтому Аня стала одевать себя сама. Обладая глубоким чувством красоты, она создавала шедевры. Работала Аня секретарем в Академии наук. Всегда одетая по моде, выделяющаяся среди женщин своей элегантностью, скромностью и в то же время величавостью, она была притчей во языцех как в мужской, так и в женской половине Академии. И те, и другие побаивались ее, искали с ней дружбы, любили и не любили одновременно. Когда на Анну обратил внимание академик Полонский Ежи Иванович, его жена, работающая с ним, указала Анне на дверь Академии. Полонский порекомендовал Анну своему соседу по дому второму секретарю райкома партии Евгению Петровичу Злотову. Вначале между Анной и ее начальником сложились сложные отношения. Евгению Анна показалась чересчур высокомерной и холодной. Хотя ее профессиональные качества он оценил в первый же день. Анна же, увидев Евгения Петровича, сравнила его с павлином, который распушивает свой хвост перед каждой самкой. Она терпеть не могла таких мужчин. Считала их глупыми самцами. Вернувшись вечером первого рабочего дня в райкоме партии, Анна, отужинав, не стала брать в руки роман Эриха Марии Ремарка «Три товарища», начатый накануне, несмотря на то, что он так заинтересовал ее. Она не подошла и к швейной машинке, на которой лежало недошитое платье. Анна достала из шкатулки, что стояла в комоде, конверт, слегка пожелтевший от времени. Бережно держа его в руке, она села на кресло, включила стоящий рядом торшер, аккуратно достала из конверта листок бумаги, исписанный размашистым понятным почерком, и начала читать. «Здравствуй, моя единственная любовь, здравствуй Анечка. Я понимаю, что мне нет прощения, что я предал наши с тобой мечты. Мне нет оправдания… Тем не менее, я пишу это письмо в надежде, что ты, моя хорошая, поймешь меня и простишь. В день, когда мы договаривались подать заявление в загс, я был уже далеко. Ночью самолет доставлял меня во Владивосток. Ты удивляешься, почему? Ближе к вечеру предыдущего дня меня навестил мой хороший товарищ из КГБ. Он известил меня о возможности моего ареста, связанного с похищением известных тебе документов из архива. Мой друг, который помогал мне в этом деле, поплатился своей свободой. Это же ждало и меня. Как они вышли на меня, я не знаю, но догадываюсь. Впрочем, тебе это не должно быть интересно. Поэтому я известил о своем намерении уволиться по личным мотивам заведующего кафедрой. Он оказался очень внимательным и честным человеком и посоветовал мне ехать на Дальний Восток, где была нехватка кадров, практически, во всех вузах. Не долго думая, я собрал вещи и поехал в аэропорт. Благо, были свободные билеты во Владивосток. Всю дорогу я мучился тем, что не предупредил тебя, не взял тебя с собой. Пойми, мною руководил страх не только за себя, но и за тебя. Как ты знаешь, данных о тебе в документах не было. Поэтому я решил не сообщать тебе ничего, надеясь, что ты останешься за бортом этой истории. Сколько я проживу, не знаю. В нашем роду, к сожалению, долгожителей не было. Но знаю точно, что ты для меня являешься и будешь являться единственной любимой женщиной. Прости меня. Я уже наказан тем, что не могу ни видеть, ни слышать тебя. Прощай моя любимая. Твой Михаил.»

Это письмо Аня получила лет пятнадцать назад. Его ей передал мужчина, который не назвал себя. Он позвонил в дверь, поздоровался, извинился, сунул ей в руки конверт и сбежал по лестнице вниз. Прочитав письмо, Аня долго плакала. Анна слегла, есть, пить не хотелось, вообще ничего не хотелось. На третий день Аня испугалась, что у нее начнется настоящая депрессия, из которой люди выходят годами. Она заставила себя встать, пойти в ванную, принять контрастный душ, приготовить бутерброды и чай. Потом она перечитала письмо еще раз. У нее возникло желание поехать во Владивосток, разыскать там Владимира, но внутренний голос подсказал ей не делать этого. Аня всегда прислушивалась к себе. Она положила письмо в шкатулку, а шкатулку закрыла в комод. «Все. Хватит. Надо жить. Я буду жить достойно.» – решила Анна. За эти пятнадцать лет она впервые достала письмо. Удивительно, но на этот раз письмо произвело на нее другое впечатление. Она читала его и видела субъектов письма как бы со стороны, будто это не ей писал письмо мужчина по имени Михаил, а другой, совсем другой женщине. «Время, все-таки, самый лучший лекарь» – подумала Анна.

На следующий день Анна пришла на работу в изысканном темно-синем костюме, сшитым ею по последнему журналу мод. Светлые волосы она заплела в две косы и уложила их в виде короны, ноги были обуты в элегантные черные туфли на небольшом каблучке. Она была уже на работе, когда Евгений Петрович вошел в свою приемную. Анна по своему обыкновению, заведенному еще на прежней работе, поливала цветы в горшках. Она не заметила, как вошел ее начальник, а он залюбовался грациозными движениями своей секретарши. Анна повернулась и их глаза встретились. «Какая красивая женщина!» – подумал Евгений – «сколько в ней изящества! Она совсем не похожа на остальных.» «Какие грустные глаза у него» – подумала Анна – «Он вызывает больше жалость, чем желание.» Анна поздоровалась, Евгений ответил на приветствие и прошел в свой кабинет. Сев в свое кресло, он задумался. Он думал о ней. Впервые женщина вызывала у Евгения чувство не физического желания, а желания заботиться о ней, преклоняться перед ней. Это чувство было в новинку, и секретарь райкома не знал, что с ним делать. Анна же, усмехнувшись, села на свое рабочее место и стала перебирать бумаги.