Лара Продан - Тонкая нить судьбы

Эндрю стоял и только кивал головой в знак согласия с братом.

– Я с вами солидарен.» – услышали все радостный голос подошедшего к ним Владимира. – Я знаю что делать. Мы с Аленой вчера много говорили. Она обещала помочь. Давайте ее подождем. Алена вот-вот должна придти.

Все дружно закивали головами.

Владимир решил подойти к Дарье и уже направился к ней, как увидел, что Майкл тоже шел в ее сторону. Дарья же смотрела на Майкла и ее лицо озарилось радостной улыбкой.

– Привет, сестренка. Как спала? Все у тебя хорошо? – спросил ее Майкл и нежно обнял.

Владимир видел, как девушка прильнула к груди Майкла, и неприятное чувство охватило им. Он было развернулся, чтобы уйти и успокоиться, но услышал приятный голос Дарьи.

– Владимир, здравствуй. Давай, пока мы ждем Алену, поговорим с тобой.

Потом она что-то тихо сказала Майклу и пошла в сторону Владимира.

– Давай, отойдем ото всех. У меня есть, что тебе сказать. И это очень серьезно – голос Дарьи был слегка глухой и напряженный.

– Хорошо, давай сядем вон за тот столик, закажем по чашке кофе, я не пил его еще сегодня, и поговорим. – ответил Владимир, волнуясь.

Когда они уселись за маленький столик и заказали себе по чашке американского кофе, Дарья начала говорить.

– Владимир, я много думала о нас, о моем отношении к тебе. Там, в Америке, когда ты уехал, я вначале сходила с ума от тоски по тебе. Однажды мне пригрезился ты, читающий какие-то бумаги у себя в комнате поздно вечером. Сейчас я думаю, что, действительно, видела тебя тогда. Я была уверена, что это любовь моя к тебе позволила тогда увидеть и почувствовать тебя. Но какая любовь? Я думала, любовь между нами как мужчиной и женщиной. Я рвалась к тебе. И я приехала.

Дарья замолчала, чтобы отдышаться. Она говорила быстро, боясь что-то упустить.

– Что же случилось потом? Что изменилось, Дарья? – чуть громче, чем обычно, с болью в голосе спросил девушку Владимир.

Она молчала и смотрела на Владимира взглядом, который юноша не мог расшифровать. В нем, в этом взгляде, он не увидел главного. Дарья тихо сказала:

– Я не знаю. Находясь здесь в России, рядом с тобой я поняла, что то, что я чувствую к тебе не является любовью. Нет, я люблю тебя, но другой любовью…. Как тебе объяснить… Думаю, у меня была влюбленность, которая как вспышка озарила меня, как шампанское вскружила мне голову, опьянила, потянула к тебе. Ты уехал, а я лелеяла это чувство влюбленности. Под его влиянием я решила приехать сюда. А когда приехала, увидела тебя… другими глазами, правда не сразу, постепенно. Понимаешь… Любовь очень многогранное чувство, соединяющее в себе три влечения – души, ума и тела.

Владимир попытался что-то сказать Дарье, взял ее за руку. Но она достаточно резко убрала руку и попросила:

– Не перебивай меня, пожалуйста. Мне и так тяжело все это говорить. Но мы должны выяснить наши отношения. Я хочу быть честной с тобой, не вводить тебя в заблуждение. … Я продолжу. Хорошо?

Владимир ничего не сказал, только кивнул опущенной головой.

– Так вот, сейчас я точно знаю, я люблю тебя, но в моем чувстве присутствует только два влечения – влечение душ, порождающее самую преданную, самую искреннюю дружбу, и влечение умов, порождающее глубокое уважение. Но нет третьего влечения – влечения тел, порождающее страсть. Поэтому моя любовь к тебе – это любовь сестры к брату. Я, Владимир, буду для тебя самой любящей и преданной сестрой. … Вот так.!»

Дарья сделала глубокий вздох, потом выдох и посмотрела на Владимира.

Владимир сидел с опущенной головой. Он не хотел, чтобы Дарья видела его растерянные от боли и неудовлетворенности глаза. Через несколько секунд юноша заговорил дрожащим голосом.

– Я понимаю… Да, Дарья, я понял тебя… Скажи, а Майкл… к Майклу как ты относишься? Прости за этот вопрос. Но я хотел бы это знать…»

Владимир поднял голову и посмотрел вопросительно на Дарью.

– Ты, действительно, хочешь это знать? Хорошо. Мне тоже важно это сказать тебе, чтобы ты меня понял до конца. Я и Майкл, как ты знаешь, дружим с детства. Я не помню дня, чтобы мы не были вместе. Я … я всегда считала Майкла своим не только другом, а больше, братом. И меня он называл и до сих пор называет сестренкой. Мама мне как-то сказала, что Майкл любит меня. Но я к этому отнеслась поверхностно. И вот я уехала сюда. Эти две недели – первый длительный перерыв, когда я не видела и не разговаривала с ним. Я поняла, что мне не хватает Майкла, как эмоционально, так и физически. Сейчас я точно знаю, что только с ним мне спокойно и хорошо. Майкл мне понятен, я с ним уверена в себе, я чувствую себя свободно и уютно. Понимаешь, Володя, было много моментов, когда я сомневалась в тебе и ревновала тебя к Наде, к девушкам в ночном клубе, помнишь? Для любви это не характерно. Сомнение и ревность присущи простой влюбленности, когда еще не возникло доверие между влюблёнными. Это мое стойкое мнение. С Майклом мне не надо притворяться, я такая, какая есть, я не стараюсь быть хуже или лучше, чтобы понравиться ему….

– О чем вы здесь так мило беседуете, мои дорогие друзья? – услышала Дарья мягкий голос Майкла.

Она встала со стула, тут же вскочил со стула и Владимир. Она встала рядом с Майклом, взяла его за руку и четко, но нежно произнесла:

– Да вот, Майкл, я говорила Владимиру, что люблю тебя и хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь.

Майкл от неожиданности покраснел, потом побледнел, сжал до боли руку девушке, что Дарья вскрикнула, потом отпустил руку, обхватил своими руками ее лицо и стал нежно, трепетно целовать глаза, щеки, губы девушки.

– Спасибо, спасибо. Я так долго ждал твоего признания. Я уже и не надеялся. Ты знаешь, Дарьюшка, что я люблю тебя очень давно, и каждый день мое чувство к тебе крепнет, становится серьезнее… Я тоже мечтаю прожить всю жизнь с тобой рядом, моя родная.

Дарья прильнула к груди Майкла, а он обнял ее, как самое дорогое сокровище в мире. Владимир, почувствовав себя лишним, отошел от своих друзей. Ему было больно, но Майкл по-прежнему оставался его другом. Владимир вдруг вспомнил старую песню советских времен о друге, где есть такие слова «Друг мой – третье мое плечо – будет со мной всегда. Ну, а случись, что он влюблен, а я на его пути, уйду с дороги – таков закон – третий должен уйти.»

«Я оказался третьим, я должен уйти. Ничего. Пройдет время, и я научусь относиться к Дарье как к своей сестре, а не любимой девушке.» – решил Владимир и подошел к остальным, которые в изумлении наблюдали картину признания в любви.

Джейн разговаривала с отцом, когда рядом с ними раздался хорошо поставленный мужской голос:

– Здравствуйте.

Эндрю заметил, как радостно вспыхнули глаза дочери, вся она преобразилась, посветлела, зарделась. Причиной тому был высокий юноша, одетый «с иголочки», не сводивший глаз с Джейн.