Макс Саблин - Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры

Всё бы дальше так и продолжалось, да вот однажды Тюймет в тайге на бьющий из земли источник наткнулся. Сквозь ледяную прозрачную воду он золотой самородок на дне ключа разглядел. Домой бедняк счастливый вернулся. В тот день он сыт был, как никогда, и первый раз в новую, пошитую по нему одёжку одет.

– Повезло Тюймету, – высказался рысёнок, придвинувшись поближе к рассказчице.

– Тихо! Не перебивай, – одёрнул его Ак-Боро.

– Так вот, – продолжила Чалын. – Наутро он опять в лес отправился и решил ещё раз источник проверить. Как же он удивился, когда на том же месте снова золото появилось. На следующий день всё повторилось. Так каждый раз продолжалось, когда Тюймет к ключу возвращался. Бедняк очень быстро разбогател и баем [54] стал. Большой аил он себе построил, табун лошадей завёл и беззаботной жизнью зажил. Всё, что ему надо было делать, так это каждое утро к источнику ходить и золото в нём собирать.

От удивления Рыс-Мурлыс приоткрыл пасть.

– Время шло. Последние зимы суровые слишком были, зверь в лесу пропал, и в аил голод пришёл. Много людей тогда за помощью к Тюймет-баю приходило. Однако сам Тюймет очень быстро позабыл голод и холод, а тех, кто когда-то ему помогал, он обратно с пустыми руками отправлял.

О жадном бае узнал сам Ульгень [55] . Он решил золотой источник затопить, а чтобы люди могли покинуть опасное место, он отправил на землю вестника – синего козла с железными рогами. Дождь пошёл сильный, козел бегал и постоянно блеял: «Три дня-я-я. Три дня-я-я».

Люди всё поняли и стали в дорогу собираться. Один лишь Тюймет два дня ещё к источнику бегал, всё золота набраться не мог. Лишь на третий день он опомнился и решил спасаться. Под аилом жадного бая к тому времени большая куча золота скопилась. Один он её перевезти бы не смог, и поэтому Тюймет за помощью к людям обратился. Но те ему отказали, как он когда-то им отказывал. Времени оставалось мало, уже последние жители аил покидали.

Тогда жадный бай один стал коней навьючивать, а вода всё прибывала и прибывала. И вот, когда почти всё золото погружено уже было, он свой караван в дорогу отправил. Но Тюймет одного не учёл, вьюки оказались слишком тяжёлыми, и поэтому весь его караван вместе с ним на дно и ушёл. А на месте аила образовалось глубокое озеро, у берегов которого люди по сей день золотые самородки жадного Тюймета находят. Вот такой куучин, Мурлыс.

– Да-а-а! – выдохнул впечатлённый рысёнок. – Ак-Боро, ты что хочешь, то и бери, не жалко.

Все рассмеялись, перекинулись на ночь добрыми словами и очень скоро погрузились в сон. Изредка Рыс-Мурлыс подёргивал лапами, толкая в бок Чалын. Она просыпалась, подминала под себя пушистого зверька и тут же засыпала вновь.

После безмятежной ночи наступило такое же тихое утро.

– У-у-у! – потягиваясь под дьюрканом, протянула Чалын.

Она открыла глаза и посмотрела на рысёнка, тот всё ещё спал. Зато Ак-Боро уже ходил по освещённой первыми лучами солнца долине и с удовольствием поглощал необыкновенно яркую траву.

«Странно, но именно в том месте вчера вечером Ак-Боро выщипал всё до былинки, – подумала девочка. – Неужели она за ночь выросла?»

– Мурлыс, вставай, – принялась расталкивать рысёнка Чалын, – пора отправляться.

Зверёк лежал на боку рядом с девочкой. Услышав её голос, он перевернулся на спину и вытянулся, как струна на топшуре.

– Мурлыс, давай, просыпайся, – почёсывая ему брюшко, сказала Чалын.

– Х-х-х! – широко раскрыв пасть, издал он тихий протяжный звук.

Затем встряхнулся, перекатился на другой бок и поднял голову.

– Смотри, что у меня есть, – достав из-за пазухи перо ворона, сказала Чалын. – Мне его Адаана дала. Оно путь укажет, и мы без труда отыщем того, кто сможет нам помочь.

Чалын подкинула перо и оно, закрутившись, упало под ноги. Ничего особенного не произошло.

– Оказывается, мы правильно шли, – глядя на острие пера, определила девочка.

В этот момент к ним подошёл Ак-Боро. Вид у него был неважный: ноги подкашивались, глаза слипались, он явно недомогал.

– Ак-Боро, что с тобой? – прикоснувшись к его голове рукой, спросила Чалын.

– Я сильно устал и не могу никуда идти.

После этих слов Ак-Боро пошатнулся и упал на колени.

– Наверное, это всё трава. Она очень вкусная, но от неё сильно хочется спать, – продолжил он, опуская голову на землю.

– Да, спать, – пропищал сверху чей-то тонкий голосок.

Не успела Чалын поднять голову, как тут же с ветвей маральника спрыгнул сморщенный карлик и нагло похлопал грязной ручонкой по бедру сонного Ак-Боро.

– Кто ты? – возмущённо спросила девочка.

Ей не понравилось вызывающее поведение незнакомца.

– Я – Велий-Кан, – пискляво ответил тот.

– Что-то ты не похож на великана, – подметил рысёнок.

– Я – Велий-Кан, – нахмурив брови, повторил карлик.

– Послушай, Велий-Кан, что с нашим другом случилось? – сдержанно спросила Чалын.

Она даже и не догадывалась, что это именно он, когда все спали, рассыпал семена сонной травы на поляне. Орошённые утренней росой, зёрна сразу же дали всходы. Ростки очень быстро вытянулись и своим тонким нежным ароматом соблазнили Ак-Боро.

– Ничего! – грубо ответил карлик. – Он останется со мной, а дальше вы одни пойдёте.

– Что ты там пропищал? – возмутился рысёнок.

– Вы ночевали под моим деревом, а за это надо платить, – продолжил тот. – Конь теперь мой, он мне пригодится. Убирайтесь прочь, пока я вас не растоптал.

Несмотря на свой маленький рост, Велий-Кан выглядел сурово. Его глаза блестели от злости, морщинистое лицо кривилось, и каждое произнесённое им слово заставляло кончик длинного, изогнутого носа постоянно двигаться то вверх, то вниз. Карлик раздражённо жестикулировал и постоянно скалился.

– Послушай, Велий-Кан, я – Чалын, дочь Ойгор-хана. Здесь повсюду народ мой живёт, и нет того человека, кто мог бы мне перечить. Ты сейчас же вернёшь мне Ак-Боро, и тогда я тебя пощажу.

Чалын проворно вынула свой меч и направила клинок на наглеца.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся тот. – Я вас предупреждал.

В этот момент карлик ловко, как кузнечик, подпрыгнул и зацепился руками за ветвь маральника. Подтянувшись, он сделал переворот и закинул на неё поочерёдно обе ноги. Оказавшись на ветке, Велий-Кан перебрался к лилово-розовому цветку и оторвал от него всего лишь один лепесток.

– Хи-хи-хи! – теперь уже сверху слышался его противный дребезжащий смех.

Чалын без промедления достала из-за спины лук, вынула из колчана тупоконечную стрелу, наложила её на тетиву и сделала меткий выстрел. Обычно такие стрелы использовали охотники для того, чтобы оглушить зверя и не портить его шкурку. Стрела угодила Велий-Кану точно в лоб, и тот свалился вниз.

Всё произошло очень быстро, так что оглушённый карлик даже и не понял, как оказался на земле. Его голова трещала от боли, перед глазами всё расплывалось, в ушах звенело. Приподнявшись, он прикоснулся рукой ко лбу и от боли взвизгнул: