Юлия Зеленина - Татьянин день

– Я же сказала, я практически не помню его лица, – простонала я устало. Голова была налита свинцом от алкогольного отравления и меня душили приступы тошноты. – Я пришла рассказать о женщинах…

– Я понимаю, – сухо произнес мужчина, – трупы уже никуда не денутся, точнее, то, что от них осталось. Опознание мы проведем позже!

– Опознание? – испуганно переспросила я. – Я должна на них смотреть?

– Так положено!

Я с ужасом представила, как буду рассматривать пирамидки останков и подтверждать, что это куски моих бывших одноклассниц. У меня закружилась голова, и я не сумела сдержать рвотного рефлекса, обгадив пол в кабинете неприветливого следователя. Мне принесли воды, но домой не отпустили.

– Послушайте меня: мы живем в 21 веке! Вам покажут фото и все! – мужчина говорил со мной мягко, но в его голосе угадывались нотки раздражения. – Вы единственная, кто видел этого… скота! Поймите, террорист на свободе! Он опасен! Могут пострадать еще много людей! И кто знает – может в следующий раз вам так не повезет!

Я понимала – он прав. И степень своей ответственности перед обществом я тоже осознавала. И зачем только я сказала, что видела подозреваемого?!

– Я не могу его описать! Весь в черном, невысокий, темные глаза, пронзительные такие… шапка на бровях и щетина – разве это приметы? – повторила я еще раз, устало взмахнув руками и нечаянно опрокинув стакан с водой. Следователь выругался, глядя на разбившееся стекло, затем взял трубку телефона и что-то неразборчиво пробубнил. Через мгновение в кабинете появилась хрупкая женщина в синем халате и огромнейших резиновых перчатках оранжевого цвета, в которые будто были вмонтированы тряпка и ведро. Она робко склонилась над моим содержимым желудка и стеклом. Уборщица покорно собрала всю гадость и исчезла также тихо, как и появилась. Я долго смотрела на дверь, за которой скрылась блюстительница чистоты. Своей хрупкостью, податливостью и какой-то безысходностью во всем своем облике она напомнила мне Дуню.

– Вы успокоились? – устало уточнил следователь. Я не отвечала. Только хлопала глазами, изредка поглядывая на дверь. Около часа я отвечала на вопросы о своих последних минутах, проведенных в кафе. Вдруг в кабинет вошла статная дама в огромной нелепой шляпе, я вытаращила глаза на незнакомку – оживший портрет Карасевой в последний день ее жизни. Женщина заметила мой нездоровый интерес к ее персоне, и нервно поправляя шляпу, старалась на меня не смотреть.

– Я хочу знать, сколько я могу еще ждать?! – визгливый голос вошедшей дамы, качнул угнетающую тишину.

– Я ведь тысячу раз вам говорил: пока нет никаких новых подробностей по вашему делу! Как что-то будет – вам позвонят! – устало произнес следователь. Они несколько минут разговаривали на повышенных тонах, она аргументировала свою щепетильность тем, что в многочисленных сериалах, транслируемых телеканалами, сыщики с легкостью раскрывают любые преступления.

– Так возвращайтесь к своему телевизору и продолжайте верить сказкам! У нас тут жизнь, а не сериал! Я занимаюсь расследованиями другого уровня, а не кражами пустяковыми!

– Вот как? – надменно произнесла назойливая посетительница, злобно сверкнув глазами из-под нарядной шляпы. – Что ж вы не предупредили меня об этом перед тем, как взять деньги?!

Озверевший следователь, быстро вскочил со своего кресла и выпрямился в струну, как солдат, затем подхватил даму под руку и выволок, несмотря на ее протест, в коридор. Меня то знобило, то бросало в жар. Я снова и снова вспоминала Карасеву в день нашей последней встречи.

– Я надеюсь, все, что тут произошло… – заикаясь и кашляя, начал было вернувшийся следователь.

– Не волнуйтесь, я буду нема, как рыба. Я устала и хочу домой!

– Да, конечно, вы можете идти! Но если вам несложно, придите ко мне еще раз. В любое для вас удобное время, – любезничал немолодой тучный мужчина.

Я ехала домой, устало распластавшись на заднем сидении такси.

– Трудный денек? – голос водителя такси, заставил меня вздрогнуть. Я приподняла голову и во все глаза уставилась на мужеподобную женщину, сидящую впереди.

– Мне кажется, меня преследуют приведения, – еле слышно произнесла я, мысленно отметив, что сходство между женщиной-таксисткой и Таней Баль практически нет. Разве что голос и общая аура.

Расплатившись за поездку, я как ошпаренная выскочила из машины и поспешила домой. Насыщенный событиями день хотелось завершить как можно скорее под теплым одеялом, выключив телефон и свет. Впорхнув в лифт, я окаменела, предо мной блистала украшениями высокая изящная женщина в норковой шубе. Она заметила мой пристальный взгляд, в котором полыхал огонь любопытства и изумления.

– Да, рановато для шубы! Но она такая красивая… Мой муж мне подарил пару дней назад на день рождения. Вдруг я не доживу до зимы! – смущенно отшутилась незнакомка.

Я смогла лишь снисходительно улыбнуться в ответ прототипу Борковской. Лифт остановился на одном из этажей, и она вышла. Я осталась с мыслями о странных встречах. СОТА преследовала меня – это было очевидно. Никому ненужные, бесконечно одинокие образы Тань… Возможно, они будут сопровождать меня всю оставшуюся жизнь, их души будут болтаться по земле как неприкаянные без погребения. Мне стало страшно: я представила бесконечные ловушки в виде встреч с двойниками своих бывших одноклассниц.

– Нет, так нельзя… Я не выдержу… Я сойду с ума! – прошептала я и отключилась, укрывшись мягким пуховым одеялом.

На следующий день я была в кабинете следователя прямо сутра. Он был приятно удивлен не только моему раннему визиту, но и внешнему виду: я облачилась в дорогой костюм, сделала макияж, уложила волосы.

– Никогда бы не подумал, что вы можете так трансформироваться, – произнес он, заглядывая в декольте моей блузки.

– Не могу подчеркнуть изящность комплимента, – равнодушно ответила я. – Давайте, начнем.

– Сначала опознание, потом портрет террориста? Или наоборот? Как вашей душеньке угодно?

– Моей душеньке угодно избежать и того, и другого! – немного нервно ответила я, но быстро взяла себя в руки. Сделав несколько глубоких вдохов, я предложила начать с опознания.

Мне принесли фото фрагментов. По обрывкам одежды на останках я достаточно быстро определила всех четверых убиенных. Разглядывая снимки, я представляла себя одним из сотрудников следственного отдела, привыкшим к подобным зрелищам. Мне удалось подавить эмоции специальными упражнениями, которые мне знакомы еще со студенческой скамьи. Когда малоувлекательный процесс бал закончен, следователь пожал мою мужественную руку и честно признался, что после того, что я устроила в его кабинете в предыдущий свой визит, он опасался моего последующего появления.