Антон Тарасов - Сплетение песен и чувств

Артём пожал плечами – курить его никогда не тянуло. А вот Алина время от времени покуривала в компании.

– Не ругайся, Тёма – говорила она. – Только одну сигаретку. А ну-ка улыбайся!

Артём не мог ей отказать, да и зачем было выставлять какие-то претензии?

Выйдя на набережную Невки, Артём остановился. Солнце палило нещадно. Все шедшие навстречу ели мороженое. От одного вида мороженого Артёму становилось дурно. Каких-то полгода назад он вполне серьезно полагал, что может съесть мороженого не менее десятка трубочек или стаканчиков зараз. Поработав пару месяцев на комбинате, он с удивлением понял, что заблуждался. Действительно, пару первых смен он ел мороженое не переставая. Потом пришли капризы: взять с соседней линии шоколадную крошку, насыпать в пустой вафельный стаканчик, сверху набрать мягкого мороженого и залить джемом, абрикосовым или клубничным.

Артём поморщился. Магазин был на противоположной стороне. Перебежав через дорогу, он зашел в него. Пакет чипсов, слойка, бутылка дешевого пива – Артём все это аккуратно сложил в плотный пакет, который носил с собой. Артём был уставшим, а оттого выглядел старше своих семнадцати, и проблем с покупкой пива не возникло.

Со стороны могло показаться, что Артём слишком легкомыслен, праздно шатается в разгар дня. Он же мысленно готовился к ночной смене, пытаясь отойти от шума цеха и тамошнего балагана, совершенно для него чуждого. Хотя да, наверное, со стороны Артём выглядел легкомысленно: в шлепанцах-вьетнамках, широких цветастых шортах и майке он походил бы на курортника, если бы при этом был бы хоть чуточку загорелым.

Он долго стоял на мосту через Невку, который ведет на Елагин остров – сколько раз они собирались поехать сюда с Алиной! Кормить уток, смотреть на воду, просто быть друг с другом. Мимо проносились отдыхающие на велосипедах и роликах, они громко переговаривались между собой. А Артём не слышал ничего. Держась за перила и поглядывая в сторону залива, он медленно шел по мосту.

– Алинка, как же я скучаю по тебе! – произнес он шепотом и ускорил шаг. Ему вдруг захотелось побыстрее пройти по дорожке направо, где гранитную набережную залива зорко стерегли львы. Они были не такими, как все остальные львы на набережных. Из-за их светлых спин казалось, будто бы они заядлые курортники и, как и все, пришли сюда немного отдохнуть и погреться на солнце.

Сквозь листву с вековых дубов падали на землю желуди. Артём попытался поймать один из них – он долго с шумом летел вниз откуда-то сверху, задевая листья и постукивая о ветки. Вот он уже почти у земли. Артём сложил руки и сосредоточился – желудь просвистел мимо и с глухим стуком шлепнулся в траву.

Артём поднял его – это был большой, еще совсем зеленый желудь, треснувший сбоку. Он хотел было с размаху забросить его прямо с дорожки в воду и посмотреть, как желудь поплывет по течению, но в последний момент передумал и сунул его в карман шорт. На берегу Невки сидели несколько рыбаков. Они сосредоточенно смотрели на покачивающиеся от ветра поплавки и пытались спрятаться в тени деревьев от зноя.

– Клюет? – осторожно спросил Артём у одного из рыбаков, одетого в выцветшую растянутую майку старичка, сидевшего на маленьком складном стуле. Остальные, как показалось Артёму, дремали.

– Неа, – протянул дед. – Сижу вот, видом наслаждаюсь. Дома-то духота, сидеть невозможно. А здесь благодать. Всегда сюда с моей женой приходил, царство ей небесное. Вот и теперь все равно сюда тянет. А клевать будет к вечеру, обязательно будет, куда без этого. Погода хорошая, рыба аппетит нагуляет.

«Надо же, – мелькнула мысль у Артёма. – Не мне одному, оказывается, это место кажется подходящим для свиданий. Если бы Алина была сейчас здесь. Не знаю, бросила бы все и приехала».

Нелепость этой мысли Артём осознал сразу – у Алины была возможность лететь домой в Архангельск самолетом, но она всегда выбирала поезд. И не потому, что боялась летать, нет. Просто, как она сама говорила, нужно привести мысли в порядок и заставить всех подождать.

– Удачи Вам – бросил Артём. Ему не терпелось поскорее обогнуть остров и оказаться на своем любимом месте. Старик кивнул ему головой и хотел было о чем-то сказать, но Артём был уже далеко и все равно не услышал бы: музыка в наушниках заглушала все, что могло испортить настроение, смутить или настроить на что-то похожее на негатив.

А вот и львы. Артём забрался на парапет набережной, прошелся по нему, соскочил, снова залез, погладил львов по спинам и запрокинул голову наверх – небо было кристально чистым, чайки резвились в нем, пикируя прямо к берегу.

«Как хорошо» – вздохнул Артём и почувствовал, что вот сейчас обязательно он услышит ее. Что-то подсказывало, что она снова должна прозвучать. А, может быть, Артём впервые захотел, чтобы она прозвучала. Что-то напоминало в ней ему об Алине, при мысли о которой Артём иногда зажмуривал глаза и пытался представить ее рядом с собой – в облегающих бриджах, белой просторной майке и кроссовках. Красивая, хрупкая, нежная, неповторимая, такая простая и, до недавних пор, понятная. И эти карие глаза с шоколадными точечками – в солнечном свете они были прекрасны, они сводили Артёма с ума и об этом он не стеснялся говорить Алине. Она смеялась и просила его прекратить болтать всякую ерунду. Ерунду? Это была совсем не ерунда, Артём был совершенно честен с ней, как не был честен ни с кем и никогда. Нет, вот-вот, еще песня и она прозвучит. Опять реклама? Нет, сейчас ее поставят. Хорошо, тогда через пять минут обязательно.

«Ее всегда ставят, когда я думаю об Алине» – и в этот момент действительно все случилось. Артём сделал погромче. Он сидел на траве на самом солнцепеке, подстелив на землю пакет.

«Такая старая песня; никогда бы не поверил, что она мне может нравиться» – Артём подцепил ключом крышку пивной бутылки. Пиво было еще слегка прохладным. Сделав пару глотков, Артём быстро съел слойку и взялся за чипсы – полуторачасовая прогулка разогнала его аппетит как следует. Минут за пять, не более, пусть и небольшой, но все же запас продовольствия был ликвидирован.

«Почему мне кажется, что я тоже ее пою, хотя поет-то Валерий Меладзе, а я просто слушаю? – спрашивал себя Артём. – Чем она меня так зацепила? Ведь со мной ничего подобного не было и, наверное, не будет. А может, будет, а я только начинаю это понимать?».

Я не знаю, как начать письмо к тебе,

А дальше он поет что-то про душу,

И про время, которое бежит,

И про нее, про любовь,

Он ее о чем-то просит.

Вот, теперь понятно, интрижка,

Курортный роман, море,

Он вспоминает то время,

Как уехал от нее,

Потому что нужно было возвращаться.

Где-то, где-то посредине лета