Татьяна Чекасина - День рождения

Надо было готовить (варить, жарить, печь), но сначала – в магазин. На обратном пути позвонила в дверь к портнихе, обрадовав их с дочкой новостью. Нелечка примеряла новое платье (хорошо шьёт Лидия Петровна). В одной из комнат – солидная швейная машина, внушительная, как станок. Берёт, правда, портниха эта дорого, но теперь сошьёт уж Александре… по-родственному, со скидкой… Она как-то раз сама сказала: «Саня, как ты одета!» Понимать они стали друг друга прямо с полуслова. А накануне был у них разговор: Лидия Петровна хвалила Андрюшку, мол, из всех безотцовых мальчишек их двора он один и не сел, и, вроде, удивилась этому. Но образование не устраивало будущую тёщу. Решили: вытолкают сообща на учёбу (автотехникум за углом), а пока… не всякий и с образованием столько заработает, сколько Андрюшка на сборке двигателей.

В большом их общем коридоре проснувшийся Андрей играл с детьми в прятки.

– Мы тебя нашли! – оба повисли на нём.

– Есть хотите? – спросила, входя, Александра.

– Хотим! – с привычной радостью откликнулась малышня.

Андрей собирался что-то сказать… Лицо его остановилось:

– Мамка, – неловко обнял.

Сын оказался ещё больше, чем был. На стол взгромоздил руки, счастливо улыбался. Соседские детишки пристроились рядом.

– Я пригласила Лидию Петровну с Нелечкой.

– Зачем? – догадался.

– Девочка выучилась, специалист по тканям, каждый день в новом платье, но при этом скромная.

Пожал плечами (что это могло означать?) Конечно, парню не очень нравится, когда девица по нему сохнет, но и должно быть лестно: эта с пятого класса у дверей. То ручку, то карандаш, то книжку, а у самой полно всего. Лидия Петровна плакала на этой кухне: «Саня, она меня с ума сведёт: “Люблю”, – говорит». А он её в упор не видит. Лучше Нелечки не найти невесты в их микрорайоне. Девчонки сейчас пошли какие: пьют, курят, гоняют с парнями на мотоциклах. А эта всё уроки учит, всё с портфельчиком.

– Мама, я тут… с другом приехал… – Вроде, не возразив, сын перевёл разговор: – Говорил я ему: езжай к себе на родину, там тепло, а он заладил: «Нет, я с тобой». У него все родные погибли. Сирота! – Андрей поднял светлые глаза, они чуточку косили, и было в них столько доброты, что у Александры перехватило дыхание.

Карим, затянутый в мундир, явился на общую кухню. Доставая из буфета посуду, Александра обернулась да чуть тарелки не выронила: лицо тёмное, глаза – щёлки, сам мелкий… «Как такого взяли в десант?»

– Тётя Саня, – представилась.

Улыбнулся тот ослепительно, склонив голову набок, будто прислушиваясь к её непонятному имени.

– Мама Саня? – спросил, покосившись на Андрея.

Андрей засмеялся, Александра усмехнулась. Гость понял: сказал что-то особенное.

Накрыли на стол. «И как только друг друга понимают», – Александра с тревогой посматривала на узбека и на сына своего беззаботного, готового всему радоваться. Но за столом разговор шёл складно, Карим хорошо знал русский язык, и Александре подумалось, что он нарочно назвал её так, чтоб подольститься.

– Первый раз меня вытолкнули из вертолёта…. Сам бы ни за то не выпрыгнул, – гудел голос Андрея.

Гудела счастливым гудом душа Александры. Подперев голову руками со следами порезов от металла, она хотела запеть хорошую русскую песню, но ком в горле из множества чувств, подкативших враз, никак не давал песне вырваться, и она клокотала в душе, и так горячо было от неё, что весь мир хотелось теплом этим обогреть.

Под такое настроение она согласилась, чтоб Карим пожил у них. Встав из-за стола, отодвинула к стене раскладушку, на которой недавно спал гость, говоря, что так не понадобится раскладывать каждый вечер, забыв, как устраивалась в этой комнате (теперь ей придётся перейти в маленькую). Не подумала. И только нынешним утром поняла, что все эти планы рухнули.

Соседские дети нахлобучили на свои головёнки армейские шапки и ходили «строем». Мальчик командовал, серьёзно сдвинув брови: «Раз-два, раз-два!» Девчушка весело повизгивала, и они, трое взрослых людей, тепло переглянулись.

– Дверь стукнула, посмотрю, кто, – вскочила Александра, хотя знала, что это – Альба.

Продрогшая, согнувшаяся пополам, стаскивала она сапоги, рядом плясали дети:

– Дядя Андрей приехал!

Альба распрямилась, кинула на вешалку куртку. Рыжие волосы хлынули на плечи. Отмахнувшись от них, посмотрела Александре в глаза синими тихими глазищами:

– Вот и две зимы…

В комнату вошла робко, нерешительно остановившись на пороге.

– Привет… – Андрей смутился от неожиданности, быстро оглядел её и замер.

– Здравствуй, – смутилась и она.

Альба была высокой, тонкой, но с большой грудью, будто всегда была кормящей матерью. Андрей вскочил, уронив пару стульев, сдвинув их застолье, чтобы соседка оказалась рядом с ним.

– С Владькой не живёшь? – взял осторожно её красноватую огрубевшую руку, спрашивая так, будто это значило больше, чем простая информация о жизни соседей.

– Нет, – слишком резко ответила она. – На алименты подала.

Александра достала ещё одну тарелку, посмотрев на сына. Он всё держал Альбину руку в своей, будто не знал, что делать: пожать или нет, а смотрел необычно серьёзно в её бледное страдальческое лицо.

– Не приходит?

– Приходил – выгнала, – Альба с торжеством взглянула на Александру. – Мы с тётей Саней его не пускаем.

– Сколько можно издеваться, – выговорила Александра. Сердце беспокойством облилось, но тут же и смолкло, уж очень хороша была Альба в своей непривычной смелости. – Ты ешь, голодная, с работы…

– Думаю, надо тебе с ним совсем… развестись, – сказал напористо Андрюшка, глядя на открытую кофточкой долгую белую шею.

– Думаешь?… Влад сказанул, уходя, что я без него с детьми пропаду…

– Сам он пропадёт, – ответил Андрей и добавил уверенно: – А мы никогда не пропадём.

Альба ещё больше смутилась, горячая радость хлынула ей в лицо.

– Знакомься, – представил Андрей, – сослуживец мой.

– Алля? – переспросил Карим, и опять вызвал смех.

Пришла Лидия Петровна с дочкой.

– Нелечка, садись, угощайся, – суетилась Александра.

– Спасибо, – откликнулась за девушку мать.

Личико у Нелечки было немного птичьем, с детства такое. Опасливо покосилась она на раскрасневшуюся Альбу, которая покрикивала через стол на детей, затеявших игру. Андрюшка что-то спросил у Нелечки из вежливости, продолжая разговор с женщиной (о своих планах вернуться на сборку автомобилей…), называл Альбиной, то есть её полным именем. Раньше так не звал. И та всё: «Андрей» да «Андрей»… Показательно иной раз то, как люди начинают друг друга называть… Но, врубив музыку, пригласил он танцевать всё же Нелечку, и Александра одобрительно поглядела на сына, тревожные мысли выскочили из её разгорячённой, непоследовательной головы.