Марина Болдова - Крест

– Во, блин! Крест, он живой! Что, не допинали тебя тогда мои ребятки? Ты где двадцать лет шлялся?

Крестовский молча наблюдал за Сергеем Котовым. За тем, кого они похоронили тогда, в тот год, когда умерла мать Крестовского. Тогда этот щенок посмел прийти к нему и потребовать денег за молчание. Он вызвал своими угрозами здоровый смех Крестовского и не менее здоровую злость Кучеренко. Он прогнал его, а Кучеренко догнал и отдал своим. Чтобы попинали. Для острастки. Чтобы и думать забыл. А ребята перестарались. Чуть живого вывезли в леса. Чтобы там и подох. А он оказался живее их. Они с Кучеренко в тот день обмывали потерю хорошего парня. «Жаль, скурвился! А так бы с нами! Эх, еще по одной!»

Сережка Котов попал в их команду зеленым пацаном, голодным до денег. Он взял Крестовского тем, что не просто хотел красиво жить, а хотел красиво работать. Он стал его личным шофером. И доверенным лицом. И вот так подвел!

– Садись, Сергей. Зачем пришел? – Крестовский говорил спокойно. Он не видел никакой опасности. Сейчас он и сам был готов дать денег этому человеку, словно понимая, что тот не будет просить лишнего. Словно видя, что только крайняя нужда заставила Котова придти к нему снова. Не убоявшись. То, что Котов не боялся, он чувствовал. Чувствовал, что тот не боится умереть. Что смерть для него старая знакомая, он с ней уже раз договорился. Договорился для того, чтобы довести начатое когда-то до конца. Значит, в папочке этой никак не простые бумажки. Там то, что может разрушить его, Крестовского жизнь. Но все равно не опасался.

– Ты, урод, тебе что надо-то? Ты что, совсем нюх потерял? Ты куда суешься? – Кучеренко по – прежнему был обозлен. Обозлен потому, что чувствовал так же, как и его друг: отсутствие страха у этого оборванца, прямо и открыто смотрящего на Крестовского. Смотрящего с легкой насмешкой. И с вызовом.

– Успокойся, Короткий. Сергей нам сам сейчас все расскажет. Так ведь?

– Так. Мне нужны деньги. За информацию.

– Это мы уже поняли. Дальше.

– Нужна сумма, необходимая на лечение дочери. Это двадцать тысяч долларов.

– Я дам. Что еще? – Крестовский предостерегающе вытянул руку в сторону Кучеренко, который уже был готов возмутиться.

– Немного денег для того, чтобы купить небольшой дом в деревне.

– Все?

– Да. А вы, Евгений Миронович, думали, что я решил вас обобрать?

– Ну, это тебе вряд ли удалось, – усмехнулся Крестовский, – За двадцать лет я, как бы это сказать, несколько разбогател.

– Меня не волнуют ваши деньги. Я про свои условия сказал. Больше мне ничего не нужно. Вы слишком умны, чтобы мне не поверить.

– Хорошо.

– Крест, ты что, совсем спятил?

– Остынь, Короткий. Последний раз говорю. За все нужно платить.

– Хрен с тобой, валяй, щедрый ты наш!

– Что ты мне хочешь сообщить? – Крестовский кивнул на папочку, которую Котов держал на коленках.

– Пусть начнет с того, где он прятался эти двадцать лет, – буркнул Кучеренко, не собираясь оставаться в стороне от разговора.

– Меня полумертвого подобрали в лесу староверы. У них поселение, закрытое для других. Что-то вроде секты. Несколько лет я приходил в себя. А потом просто остался.

– Вот бы и сидел там! Че вылез-то?

– Долги остались, Владимир Осипович, неоплаченные.

– Давай ближе к делу.

– Хорошо, господин Крестовский. Вот, – он протянул ему папку, – Хотите, прочтите сами. Хотите, я вкратце расскажу. В этих тетрадках моя жена Галина Ветрова…

– Так я и знал, что «ноги растут» от нее! – с досадой заметил Кучеренко, – Так это ты ее убил?

– Это случайность. Я не хотел.

– Ага, она сама себя по голове погладила….

– Я сам за это отвечу. Лучше о своих грехах позаботьтесь, Владимир Осипович. Домик Любавы-то вы подожгли, собственноручно?

– Продолжай, Котов, – Крестовский пока не узнал ничего нового. С этими обвинениями Котов приходил к нему и тогда, двадцать лет назад. Только тогда не было у него на руках никаких тетрадок.

– Галина записывала все, что говорила Вера Александровна. Где-то это похоже на бред. Но, когда прочтешь все записи, начинаешь понимать, что все правда до последнего слова.

– И что там? – Крестовский рассеянно перелистывал тетрадки.

– Вера Александровна рассказывает про пожар. Она была там. И видела вас, Владимир Осипович.

– Это правда, Короткий?

– Правда, – буркнул Кучеренко.

– Значит, мама догадалась, что это моих рук дело, так? – он вопросительно посмотрел на Кучеренко. Тот кивнул, – Так вот почему она перед смертью меня видеть не хотела! А я думал, что это из-за болезни! Короткий, почему ты мне ничего не рассказал? Или еще что есть?

Крестовский переводил взгляд с одного на другого.

– Да, Крест. Есть еще кое – что. Помнишь, Вера Александровна купила дом в Кротовке? Ты думал, что это блажь. Да и я так же думал. Поначалу, ездил с ней. Ничего особенного не происходило. Она возилась в огороде, гуляла в лесу. И ни с кем не встречалась. Да и проводила она в деревне всего пару часов. И никогда не ночевала. Я успокоился, но…

– Что «но»?

– Все не так просто. Я все сделал, как надо. А потом решил остаться и посмотреть, как будет гореть. И вдруг я увидел твою мать. Она бежала по двору к коляске, стоящей под навесом. Выхватила ребенка и выскользнула в заднюю калитку, как раз там, в кустах, я и сидел. Я пошел за ней. Огородами она пробралась к дому тетки Любавы. И зашла внутрь. Через некоторое время появилась сама тетка. Растрепанная и в саже. Крест, я офигел тогда: они явно были знакомы. Твоя мать и тетка Любавы. Только, похоже, давно не виделись.

– Почему ты мне ничего не рассказал?

– Да не до того было. Когда я понял, что они устраиваются на ночь, я уехал. А там завертелось: Бориску взяли, твоя Лизка начала опять голосить! Я потом понял: это Вера Александровна ребенка Борису подкинула. На твою беду, – добавил он с досадой.

– Все так, Котов?

– Так, Евгений Миронович. Только это далеко не все. У этой истории есть продолжение. Вернее нет! Предыстория. И это, поверьте и есть так информация, за которую я хочу денег.

– Все здесь, в тетрадках?

– В тетрадках только сам рассказ вашей матери. А документ, доказывающий, что все правда, я спрятал. Вы перечислите на именной счет моей дочери деньги и принесете мне подтверждение. Это раз. Мне нужен паспорт. На любое имя. И документы на дом в любой деревне. На это же имя. А я вам отдаю остальное.

– Эй, стоп! А кто же писал вот это, – Кучеренко бросил на стол конверт, – и это! – рядом лег еще такой же.

– А второй откуда? – Крестовский удивленно посмотрел на Кучеренко.

– Борьке прислали. Махотину.

– Эти записки написаны вашей матерью. Таких конвертов было несколько. Я вам отдам остальные. Я думаю, что их вам прислала Галина.