Алексей Слаповский - Хроника № 13 (сборник)

Ты про это уже рассказывал!

А ты не верил.

И не верю. Минутку, Бух а лов…

Б у халов!

А тебе не все равно? По-настоящему уважающий себя и самостоятельный человек и фамилию Сучкин сделал бы великой! В этом и дело – я, ленивый и лежачий, на самом деле свободен и самостоятелен. А ты зависишь от зеркал, в которых отражаешься! Вот окажемся мы на необитаемом острове. Я буду кокосы собирать и песни петь, а ты сдохнешь от тоски: как же, не перед кем выступать, красоваться, показывать себя!

Я буду строить плот или корабль. Ты одно объясни, Салтыков, если я тебе так неприятен, почему ты все жизнь живешь с мыслями обо мне? А? Может, ты во мне видишь свое нереализованное я?

Неправда! Кто тебе сказал, что я живу с мыслями о тебе?

Ты сказал.

Когда?

Сейчас. Ты же с собой говоришь.

Да, признал Салтыков. Подлавливая на чем-то воображаемого Бухалова, я, похоже, поймал реального себя. В самом деле, почему я так часто о нем думаю?

Потому, что то и дело натыкаюсь на его фамилию в интернете. Раздражает.

Есть другие, на кого ты натыкаешься еще чаще.

Они мне никто.

А он кто?

Просто есть люди – как икота, подумал Салтыков. Ты почему-то о них часто думаешь. Есть случаи понятные. Вот полгода назад обсуждалась кандидатура нового заведующего кафедрой вместо уходящего Кочелаева. Присутствовал декан Казин, покровитель и учитель Салтыкова, процедура была демократичной, но от Казина зависело очень многое. Все были уверены, что Казин предложит Салтыкова. И Салтыков был уверен. Жаловался Кате: не хочу я этих галер. Но уже готов был смириться, взять на себя ответственность. А Казин предложил Сирожкину, Таню Сирожкину, тридцатидвухлетнюю свистульку, только что защитившую кандидатскую! Салтыков был потрясен предательством Казина, да и других: за Сирожкину проголосовали все.

Тогда у него было что-то нервного срыва, мучила бессонница и бесконечно, стоило закрыть глаза, возникало в воображении лицо Сирожкиной. Именно ее, а не Казина или других. Сирожкина, Сирожкина, Сирожкина без конца. Впору бежать к психиатру и просить таблеток.

От чего? – спросит он.

От Сирожкиной!

Потом прошло.

Но тут, повторяем, понятно. Икота объяснимая.

А есть у них такой преподаватель Мусимов, который славен только тем, что у него панкреатит и он питается из баночек паштетами и пюре для грудничков и что вот уже двадцать лет читает студентам одни и те же, когда-то им написанные, лекции. И все. Но почему-то он тоже частенько забредает в мозг Салтыкова, сидит там и ковыряется чайной ложечкой в баночке с паштетом.

Тебе чего? – мысленно спрашивает Салтыков.

Ничего.

А чего пристал ко мне?

Просто зашел посидеть. Нельзя?

Можно. Но почему ко мне?

Не знаю.

Такие вот странности.

Завтра суббота, двадцать третье, Бухалов приедет и позвонит, а Салтыков еще не готов.

И не буду готовиться, решил он. Как будет, так и будет.

Катя спросила:

– Придумал что-нибудь?

– Даже не собирался. Просто пошлю его к черту.

– Правильно. Я почитала о нем. Куча информации, просто мировая знаменитость. Но вглядишься – фикция. Деятельность ради деятельности.

– Если читала, значит заинтересовал.

– Просто из любопытства.

– Этим он и берет – возбуждает любопытство. Ведь возбудил? Знаешь, я что думаю? Если он такая дутая величина, то и не стоит с ним жестоко обращаться? Пусть дальше пузырится. Придет в гости, напоим чаем, посмотришь на него, послушаешь. Не будем обижать маленьких.

– Ты меня потрясаешь, Салтыков. Ты еще умней, чем я думала.

– Ошибаешься. Я умней, чем ты думала, насколько я умней. Я сумел понять, что ты очень хочешь с ним познакомиться.

Катя не смутилась и не растерялась.

– Почему бы и нет? Мы с тобой сколько женаты, он за это время сюда не приезжал, я понятия не имела, что он значит в твоей жизни. Конечно, мне интересно.

– Примем как версию.

– При чем тут версия?

– В этом его секрет. Он притягивает людей. Вакуум тоже все в тебя втягивает.

– Хорошо, пусть так. Салтыков, мне даже приятно. Ты ревнуешь?

– Дура ты.

– И даже ругаешься.

– Если стукну, вообще будешь счастлива?

И Салтыков ушел в кабинет. Не дай бог, в самом деле стукнет: очень уж захотелось.

А жаль, что не стукнул, вдруг подумалось.

Удивился своей мысли.

Это уже тень Бухалова нависла: когда о нем думаешь, в голове сразу же начинает шевелиться что-то необычное.

Отключу интернет и не буду отвечать на звонки, решил Салтыков.

И лег спать в кабинете, на диванчике, не отвечая на вопросы Кати.

Впрочем, она задала через дверь только один вопрос: не болит ли у него что.

Интернет Салтыков действительно с утра отключил.

Но звонка ждал.

Завтракая, помирился с Катей. Сказал:

– У меня вчера, наверно, давление было.

– А сейчас?

– Нормально.

Звонок Бухалова, ожидаемый, но все-таки неожиданный, невольно заставил Салтыкова вздрогнуть. Он смотрел на телефон. Катя пила кофе, как бы не придавая звонку значения.

Телефон умолк.

И тут же вновь зазвонил.

Салтыков схватил трубку.

– Привет, дружище! – услышал он.

– Привет, извини, – торопливым и мрачным голосом сказал Салтыков. – Встретиться не могу, у меня сейчас тяжелый период. Развожусь с женой.

– Сочувствую.

– Не обязательно. Наоборот, поздравь!

Бухалов не успел поздравить – Салтыков отключился.

Катя довольно долго молчала. Потом спросила:

– Какой-нибудь другой причины нельзя было придумать?

– Зачем? Лучше сказать правду.

– Значит, ты в самом деле разводишься?

– В самом деле, – сказал Салтыков.

Антиправительственный мятеж в Центральноафриканской Республике с требованием отставки президента страны Франсуа Бозизе.

(Вспомнилась книга, которую читал лет 30 назад. Нкем Нкванкво ((имя и фамилию запомнил – потому что сложные)), «Мой “мерседес” больше». Тоже мятеж, стрельба, а за всем этим амбиции, личное, власть и деньги. Как всегда. Как везде.)

Старт космического корабля к международной космической станции. Экипаж: Павел Виноградов, Александр Мисуркин (оба Россия), Кристофер Кэссиди (США).

(До чего приятно, когда мы с ним что-то делаем вместе!)

Президент России Владимир Путин подписал указ об учреждении звания Герой Труда Российской Федерации.

(Дело хорошее, но список первых награжденных демонстрирует вечное наше стремление к смычке академика с дояркой, сам подбор профессий характерен: художественный руководитель театра, механизатор, ученый, машинист, токарь… А вот интересно, во Франции дают Орден Почетного легиона токарям? Если не для проформы, то почему бы и нет? В проформе вся закавыка…)