Александр Покровский - Арабески

При этом некоторые все-таки пытались добывать газ с континентального шельфа, но уже без аскезы. Совершенно без нее – и трубы, трубы, трубы.

Трубы, свернутые в трубочку, завязанные в узлы. Целая цивилизация, подарившая миру трубы. Майя подарили миру свой календарь, а эти – трубы.

Как перевести все эти страдания на наш почтенный язык, ума не приложу. Ведь не идут к нам инвестиции, нет, не идут. Произнеся эти слова, я ощутил нечто похожее на мерцание, а затем и на трепетание тонких струн в области сердца. Мозг на него не откликнулся, потому как мозг и сердце часто бывают друг с другом не в ладу. Мыслей не было. Вернее, была только одна мысль – не идут к нам инвестиции.

Может быть, провести совещание? Может быть, посовещаться? И не где-нибудь, а в Кремле. Сесть в Кремле плотненько и посовещаться? Как вы полагаете?

Я вот все думаю, думаю о судьбах и об их хитросплетениях. После этого все мои раздумья широким потоком выносят меня на отмель российских фамилий, и там я спотыкаюсь о такие фамилии, как Грызло и Трепло. Я понимаю, что всякое действие является лишь следствием причины, если только я ничего не напутал. Вот по какой такой причине человеку дали кличку Грызло? Видимо, по причине санитарного характера, потому что слово это я полагаю отнести в разряд гигиенических.

Ну хорошо, пусть даже Грызло относится к гигиене, пусть, ну а вот Трепло? К какой части жизни нашей можно отнести это, в чем тут потребство? По какому такому поводу она давалась человеку? Только ли оттого, что говорит он быстро и беспорядочно, уничтожая термины? В ходе всех этих рассуждений я натыкаюсь на фамилию Петрик.

Вы ни за что не поверите, кем может быть человек с фамилией Петрик.

Смена одного любимого начальника укреплялась надеждой на присыл другого любимого начальника.

Кстати, как вы относитесь к депутату с фамилией Дворовая? По-моему, удачная фамилия, говорящая о твердости позиции, принадлежности и прочем.

Так вот, возвращаясь к смене начальников. А не сменится ли наш ныне существующий начальник на Дворовую? Она ведь того… и фамилия подходящая.

Ми. раскритиковал наше все. Теперь только об этом и говорят. Уже просчитываются ответы и последствия. Спешу всех успокоить. Это он, подозреваю, от испуга все наделал.

Ну и по поручению, полагаю. Сам-то он ни на что не годен.

Дюже пужлив. А был бы не пужлив, его б на пушечный выстрел к власти не допустили. Так что нравов он придворных, вот ему и поручили. Он, естественно, чувствительности большой не имеет, но перед тем напустил, конечно, под себя много воздуха с запахом прелого сена и сказал.

Тоже мне достижение. Умолкни сердце, как заметил бы классик.

Снег. В Петербурге он идет уже месяца полтора. Никто на такую длительность не рассчитывал. Вот и бродят по двору потерянные дворники. Конституция, вспоминается мне, на них глядючи, перенесенная на российскую почву, есть полная нелепость.

Интересно, а почему все-таки снег, непрестанно падающий, вызывает мысли о конституции? Черт его знает, но несмотря на появившиеся лопаты, мысль о скорейшей смене тут всех не оставляет. Самый выспренний ум содрогнется при мысли о предстоящей разлуке.

Очень хочется.

Содрогнуться.

Свирепая моя судьба навсегда приковала меня к этому городу – так можно было бы сказать, но скажу я, что судьба-баловница причаровала сердце мое к сему великолепию.

Причем наблюдаю я его – то великолепие – всегда из окна: вон одно пошло, вон другое прошмыгнуло. И мысли сейчас же, мысли – витязями понеслись, голубями вскинулись.

И мысли те о России только. О ней. То лежит она, то бежит, то стоит, то мямлит. Троечникам отдана.

В руках ночной горшок, на голове повязка, вареный артишок и мыслям вязко.

После чего хочется послать вице-премьера в Армению. Пусть слетает.

О правах ребенка заговорили – так и до революции недалеко. Хотя у всех ведь есть дома в Италии. Ах, Италия, завладела ты не только душой моей, но и внутренностями – всем моим ливером.

После этого почему-то вспомнилось, что и Сильвио Берлускони там по морде дали.

Крепче, крепче сжать древко! А наденешь на тот кол кусок материи – и уже знамя.

Суетливость оппозиции раздражает. Им бы рот от шоколада оттереть – в самый раз потом речи произносить. Но другой оппозиции нет – и такой рады.

Костыли оказывают давление на лицо. Укороченное под таким давлением лицо производит неприятное впечатление. Но что делать, без костылей власть не может. Они у нее повсюду.

Чадолюбие – основной мой недостаток. Удавить в младенчестве – прозорливо. А вдруг из него наш правитель вырастет? И как потом выплыть из пучины несчастий и страстей?

Все эти размышления дают импульс лицевым мускулам, и миру является мой лик прекрасный.

А если надавить на подбородок, то это лишь усилит выражение благости. Я бы посоветовал власти всякий раз подвязывать себе нижнюю челюсть – столько вокруг было бы доброты – есть от чего застыть в потрясении, только так и справишься с ее сиянием.

Власти не понравилось выступление народа в Калининграде. Там военные пенсионеры бал вершили. Послали было милицию и ОМОН для разгона, но только военные сказали им: «Тихо. Стойте тихо, а то ведь…» – и те стояли тихо. И провокаторов не было. Военные всех скрутили. Все-таки двадцать тысяч, а не двенадцать, как уверяли потом.

Губернатор потерял в весе. Говорят, килограмм двенадцать. По килограмму на каждую заявленную тысячу митингующих, по грамму в пересчете на одного человека.

Срочно потребовался какой-нибудь информационный повод, чтоб отвлечь массы. Подойдет любое блеяние.

Вызвали кого и куда надо и строго указали. Ждите, будет.

Да, вот еще что: Россию не пригласили на встречу «Большой восьмерки». Не то чтобы из-за своей доктрины она кому-то угрожает. Нет. Просто она – как бы это поприличней-то выразиться? – ни на одно выступающее место никому не нужна.

Тут недавно выяснили, что в ходе проектирования и строительства наших подводных лодок начиная с 1990 года по текущее время столько украдено, СТОЛЬКО!!! Что впору говорить о краже государственного бюджета России. Не знаю, зачем это выяснили и почему это выяснили только сейчас. Видимо, наступает ротация. В мире воров.

А мне симпатично отношение к Родине как к малой родине. Потому что если ты относишься к ней как к большой, так сейчас же хочется через нее трубу протянуть или небоскреб поставить, а потом реки вспять повернуть и Байкал загадить.

А вот если к ней относится как к малой родине, вот тогда тут каждый камушек жалко и каждый кирпичик.

Премьер предложил своей партии «не пудрить людям мозги». В переводе с чиновничьего на русский это означает, что пудрить будут обязательно, вот только делать это надо будет не так грубо, а мягче, нежнее. Открываешь специальную пудреницу и специальной подушечкой – по мозгу, по мозгу, чтоб аккуратненько, незаметненько. Умных – купить, глупых – направить в другую сторону, врагов – придумать, общественное внимание – отвлечь.