Ольга Крючкова - Старовер

Силы Каппеля обходили город с двух сторон. Сам Главком покинул свой эшелон, ибо движение его дальше не представлялось возможным – красные перекрыли железнодорожные пути. Через несколько минут поезд оказался в руках красных передовых частей. Офицеры штаба к тому моменту успели его благополучно покинуть. По иронии судьбы поручик Бржозовский, старший адъютант Главкома, попал в плен.

В ночном мраке остатки полуживой армии с огромным обозом больных, раненых, детей, женщин обходили Красноярск, постоянно отбиваясь от высланных им наперерез красных частей, превосходящих их многократно. Но Господь был на стороне каппелевцев и они прорвались, в который раз совершив невозможное.

В небольшой деревне Чистоостровской Каппель созвал военный совет. Положение армии оказалось тяжёлым – железная дорога была захвачена большевиками. Поэтому на совете приняли решение: продолжить путь по льду замерзшего Енисея.

Каппелевцы с огромным трудом преодолели Енисей и вышли к реке Кан. И снова Каппель собрал совет. На этот раз мнения разделились. Главком считал: нужно двигаться по реке Канн. Однако противники его настаивали: безопаснее отойти на север по Енисею вплоть до города Енисейска, а оттуда маршем по Ангаре идти к Байкалу под крыло к генералу Семёнову в Забайкалье.

Путь по Енисею растянулся бы почти на тысячу вёрст. И главком считал, что люди не выдержат такой нагрузки. Тем паче, что тамошние места практически безлюдны и потому вопрос с провиантом будет решить невозможно.

Однако споры высших чинов разгорелись с новой силой. И потому Каппель принял решение: Барнаульский полк и несколько частей пойдут по Енисею. Каппель же с оставшейся частью намеревался отправиться в поход по Кану.

Река Кан оказалась наредкость коварной. Главком, спешившийся с коня, обутый в бурочные сапоги, вместе со своими бойцами месил ногами глубокий пушистый снег и вдруг неожиданно по пояс провалился в ледяную воду.

К нему на помощь подоспел ротмистр Бекетов и несколько человек из его эскадрона. Они буквально вынули генерала из полыньи. Промокшие бурки тотчас отяжелели…

Бекетов взглянул на промокшего до пояса Главкома и сказал:

– Ваше превосходительство, вам бы переодеться. Так и застудиться недолго. А бойцам вы нужны сильным и здоровым.

Каппель, превозмогая дрожь, ответил своему подчинённому и в бытность молодости другу:

– Ничего страшного, ротмистр. Как-нибудь просохну… Времени нет, чтобы его терять понапрасну…

Так генерал в промокших бурках и шинели сел в седло. А спустя несколько минут мокрые бурки покрылись пленкой льда и, словно тиски сжали ноги генерала. О том, что бурки примёрзли к ногам, Каппель никому не сказал и продолжил путь впереди своих частей.

До ближайшего селения насчитывалось семьдесят вёрст. Пойдя десять из них, силы оставили генерала и он упал в рыхлый снег.

К нему на помощь подоспел Бекетов и ещё несколько офицеров. С трудом генерал поднялся и хрипло приказал:

– Коня мне!

Бекетов не выдержал:

– Умоляю, ваше превосходительство! Будьте благоразумным!

Генерал цепким взором смерил ротмистра.

– Я приказываю вам, ротмистр, привести моего коня и помочь сесть в седло!

Бекетов, тяжело вздохнув, исполнил приказание Каппеля. И, когда тот уже сидел в седле, не выдержал и тихо сказал:

– Владимир Оскарович, вы о себе не печётесь. Подумайте о жене. Что с ней станет, когда она узнает, что вы скончались от простуды?!

Каппель тряхнул головой и направил коня вперёд. Однако в седле Каппель продержался недолго, он приник к гриве коня и начал медленно падать. Ротмистр Бекетов и полковник Вырыпаев старались держать генерала в зоне видимости. И как только он начал падать с коня – устремились к нему и подхватили Главкома уже в бессознательном состоянии, уложили его на сани, укрыв шинелями и одеялами.

До селения Барга оставалось ещё пятьдесят верст…

В деревенской хорошо протопленной избе с генерала сняли шинель, однако бурки вмёрзли в ноги, их пришлось срезать ножом.

Пока адъютант разыскивал врача, Бекетов и Вырыпаев растирали генералу отмороженные ноги снегом. Тот же метался в бреду…

Прибежавший доктор тотчас определил: сильнейшее обморожение, может начаться гангрена. Пятки и пальцы надо срочно ампутировать. Однако инструментов у доктора не оказалось, саквояж с ним был потерян при переходе через Кан.

– Какой же вы врач, если даже инструменты не смогли сохранить?! – негодовал ротмистр.

Врач беспомощно развёл руками.

– Виноват… – только и смог произнести он.

– Хозяин, водки! – потребовал полковник Вырыпаев.

Врач дал генералу стакан водки и начал оперировать кухонным ножом, до красна прокалённом в печи. Ротмистр и полковник отказались оставить генерала и присутствовали при операции, которая скорее напоминала экзекуцию.

Каппель пришел в себя только через сутки. Узнав об операции, он на минуту задумался, а затем заметил:

– Главное, что ноги на месте. А без пяток и пальцев прожить можно…

После чего генерал начал отдавать привычные распоряжения.

На следующий день в Барге, у богатого мехопромышленника, адъютант нашёл большие удобные сани, в которые Бекетов и Вырыпаев хотели уложить больного генерала. Услышав об этом, он решительно воспротивился:

– Сани? Это напрасно… Лучше дайте мне коня.

Ротмистр и полковник переглянулись, списывая слова Главкома на послеоперационный бред. Но Каппель строгого приказал:

– Коня!

Худой, бледный генерал не смог подняться с постели самостоятельно. Офицеры подхватили его, одели, закутали ноги шерстяными одеялами. А затем посадили на коня. Так Каппель продолжил путь…

На ночлегах его осторожно снимали с седла и вносили на руках в избу. Немного придя в себя и слегка обогревшись, Главком снова приступал к своим обязанностям.

Через неделю ему стало хуже: усилился жар, участились обмороки. У врача, потерявшего саквояж, не было ни термометра, ни лекарств. У генерала тем временем развилась острая пневмония.

Наконец полковнику Вырыпаеву удалось разыскать румынского врача. Тот осмотрел генерала и вынес вердикт: Каппель не проживёт и нескольких часов.

Главкома, уже в бессознательном состоянии, удалось погрузить в румынский эшелон. Это был последний путь генерала: около разъезда Урей он скончался спустя несколько часов.

Незадолго до смерти Каппель передал командование генералу Войцеховскому, с которым когда-то вместе учился в академии Генштаба. По его приказанию гроб Каппеля был снят с эшелона недалеко от Иркутска, где эсеры уже успели передать власть большевикам. И те под охраной доставили адмирала Колчака со станции Нижнеудинск в Иркутск.