Ольга Крючкова - Старовер

Вишневский задумался над словами пленного. Прежде всего, над тем, как обезопасить спрятанное золото и село староверов.

– Я предлагаю вам, – после некоторой паузы продолжил Вишневский, – перейти на нашу сторону.

– Нет… – не задумываясь, ответил Михаил.

На рассвете его расстреляли…

Омск был серьёзно озадачен уничтожением «белой банды», действовавшей в окрестностях сёл Спасское, Старый и Малый Тартас. «Бандиты» фактически держали власть в своих руках. Все красные отряды, отправленные властями на их уничтожение, бесследно исчезали в лесах. Небольшой кусок земли, расположенной вдоль реки Тартас, сохранял независимость от большевиков. Но, увы, долго это продолжаться не могло.

Хлыщёв, как в воду смотрел – по личному распоряжению Троцкого в Спасское новая власть прислала комиссара Голикова с отрядом. К тому времени на его счету уже было несколько уничтоженных банд.

Голиков в каждой деревне взял заложников и объявил: если селяне окажут сопротивление, и будут помогать бандитам – заложников расстреляют, в том числе и детей.

От верных людей Вишневский узнал о заложниках. Он прекрасно понимал: комиссар предпримет поход на болота, возьмёт их в окружение. И, если офицеры попытаются прорваться – Голиков расстреляет ни в чём не повинных людей. Значит, его подчинённые обречены на голодную смерть.

К тому же староверам угрожала явная опасность.

Капитан встретился с отцом Тихоном и поведал ему о сложившейся ситуации. Умудрённый жизненным опытом духовный лидер староверов задумался и, наконец, сказал:

– Исчезнуть вам надобно… Мы же, коли что, в леса уйдём… Заново отстроимся. А без проводника комиссар на болота не сунется.

– Прошу вас, позаботьтесь о моей жене… Она вот-вот должна родить…

Староверы дали приют Кристине, жене капитана Вишневского, ибо она была в тяжести и не могла жить на болотах.

– Господь всемогущ, – ответил Тихон, осенил себя двуперстием и продолжил перебирать лестовку пальцами. – Коли будет его воля – он нас убережёт от красной чумы. И жена твоя разродится благополучно…

Алексей отправился в дом, где нашла приют его жена. В последние дни Кристину терзали дурные предчувствия. Увидев мужа, она бросилась к нему на шею.

– Алёша! Свет мой!

Вишневский обнял изрядно располневшую жену и поцеловал в губы.

– Боюсь я… Страшно мне… – призналась женщина. – Сердце так и щемит.

– Всё будет хорошо… – попытался Алексей успокоить жену. – Отец Тихон выставит дозорных. Как появятся красные – тотчас уйдёте в лес. Мне же придётся покинуть здешние места…

– Как? – Кристина смотрела на мужа расширенными от страха и отчаянья глазами.

– Если мои люди останутся на болотах, то подвергнут опасности староверов и жителей окрестных сёл.

– Неужели это конец?.. – Кристина припала к мужниной груди и разрыдалась в голос.

На глазах Алексей навернулись слёзы.

– Будь мужественной… Прошу тебя… Ради ребёнка… Я непременно вернусь за тобой…

Но Кристина горько рыдала, и все утешения были напрасны.

Наконец она смолкла. Оторвалась от орошённой слезами мужниной груди, в последний раз всхлипнула и сказала:

– Даже если ты не вернёшься – я буду тебя ждать и любить. Вот возьми… – Она сняли с шеи образок. – Пусть он напоминает обо мне и … ребёнке…

Сердце Алексея разрывалось на части. Он принял образок из рук жены и надел его на шею.

– Твой подарок всегда будет со мной… Обещаю…

…Когда отряд Голикова вошёл в деревню староверов, она была пуста. На болотах по приказу комиссара были расставлены посты. Но вскоре комиссар понял: белая банда покинула здешние места. И он ринулся в погоню.

Вишневский принял решение пробираться в Манчжурию, где обосновался кровавый барон Унгерн.

Отряд Голикова шёл по пятам за Вишневским и его людьми. Измученные офицеры старались, как можно, реже заходить в населённые пункты, питались в основном за счёт охоты. Лошади были истощены, ибо добыть овса и сена удавалось не всегда.

Доведённые до отчаянья офицеры, оборванные, голодные и замёрзшие, фактически без патронов, однажды добрели до одинокого хутора и решили расположиться в нём на ночлег и отдых.

Вишневский отправил в разведку двух офицеров – штабс-ротмистра Пахомова и его друга штабс-капитана Арсеньева.

Смеркалось… Офицеры приблизились к хутору, в окне едва теплился свет.

– Лучину жгут… – шёпотом произнёс Пахомов. – Обойдём хозяйственные постройки, проверим что и как…

Арсеньев кивнул. Офицеры осторожно обследовали постройки, разбросанные вокруг дома – ничего подозрительного не заметили. Затем Пахомов осторожно заглянул в низкое оконце.

Его взору открылась картина: женщина средних лет сидела за столом и латала одежду. Вдруг на печке кто-то зашевелился – появились едва различимые при свече лучины босые ноги. С печи слез всклокоченный мужик и сел за стол… Женщина оторвалась от шитья и подала ему ужин: отварную картошку и крынку молока.

Пахомов и Артемьев вернулись к отряду.

– В доме муж и жена, больше никого не видел, – доложил Пахомов. – При виде отварной картошки у меня слюни потекли… – сообщил он Вишневскому.

– Занимаем хутор, пара дней в нашем распоряжении есть, не более, – распорядился капитан.

Капитан Вишневский вошёл в дом, когда хозяин заканчивал вечернюю трапезу. При виде незнакомца он растерялся, захлопал глазами. Женщина, побледнев, замерла с шитьём в руках.

– Мил человек, ты кто? – наконец, вымолвил хуторянин.

– Неважно… – ответил капитан. – Я и мои люди нуждаемся в отдыхе. Пара дней – не более… Затем – провизия в дорогу, патроны, если есть. Овса лошадям…

Хозяин откашлялся.

– Много тут вас, салазганов, по лесам-то шастает. На всех харчей не напасёшься.

Вишневский красноречивым жестом расстегнул кобуру. Хозяин встрепенулся.

– Дык, я чё?! Я ничё! Располагайтеся, господин хороший! И людям вашим места найдём. Вона сеновал пустой… Спитя на здоровья…

Офицеры сытно отужинали, точнее – уничтожили недельные запасы хуторян за один вечер. Затем расположились на сеновале на ночлег. Вишневский приказал хозяев на всякий случай связать – так спокойнее.

Ему приснился сон…

Будто он – в деревне староверов. К нему подходит жена, облачённая в длинную белую холщёвую рубаху, стройная такая, как прежде… Обнимает его, целует и говорит:

– Видать не судьба, нам свидеться Алёша… Ох, не судьба… При этой жизни точно не свидимся… А у тебя дочь родилась, я её Софьей назвала… Красивое имя… Но я тебя всё равно ждать буду, пока не воссоединимся на небесах…

Внезапно рубаха женщины покраснела от крови…

Алексей проснулся посреди ночи в холодном поту.