Ольга Крючкова - Старовер

– Господи… К чему это сон? Неужто с Кристиной что-то случилось?

Алексей быстро оделся и разбудил штабс-ротмистра Пахомова.

– А? Что? – проснулся тот и машинально схватился за пистолет.

– Тс-с… – капитан приложил палец к губам. – Ребят разбудишь…

Алексей увлёк штабс-ротмистра на свежий ночной воздух.

– Я решил вернуться… – признался Вишневский.

Пахомов понимающе кивнул.

– Из-за жены…

– Да… Не могу я её оставить… Поселюсь на болотах, авось проживу как-нибудь. Да и золото под моим надзором будет… Тебя назначаю командиром отряда. До границы с Манчжурией немного осталось. Неделя пути, не более… Будь осторожен, за жизнь людей отвечаешь…

– Не беспокойтесь, господин капитан!

Вишневский и Пахомов обнялись на прощанье. Капитан зашёл в дом, собрал съестное в седельную сумку.

Во дворе стоял Пахомов.

– Вот, – протянул он капитану пухлую тетрадку в кожаном переплёте и часы. – Если сможете, моей зазнобе отдайте… Хоть что-нибудь от меня останется…

– Передам… – пообещал Алексей и отправился в обратный путь.

– Надеюсь, в дневнике ничего нет про золото?

Пахомов отрицательно покачал головой.

– Только личное… Пусть Катерина почитает. Я её грамоте успел обучить…

Вишневский обнял товарища, ибо сердце его тоже было разбито.

Алексей с предосторожностями пробирался обратно к Тартасу. Лошадь его пала… Вишневский, не долго думая, охотничьим ножом отрезал от бедного животного кусок мяса и зажарил на костре. Ещё несколько крупных кусков он обжарил и положил в седельную сумку, которую теперь пришлось нести самому. Остальное стало добычей диких зверей.

…Алексей брёл по лесу, не надеясь застать староверов на прежнем месте жительства, как учуял дымок, перемежающийся с ароматом свежей выпечки. Обессиленный, он ускорил шаг.

После долгих мытарств – измождённый, голодный и простуженный Алексей Вишневский достиг деревни староверов. В Спасское заглядывать к родичам жены он не отважился. Однако дневник и часы, доверенные штабс-ротмистром Пахомовым, занёс в Малый Тартас, положил на крыльцо перед дверью его возлюбленной.

День давно перевалил за полдень. Скудное ноябрьское солнце освещало почерневшие от пожара дома. Потому как комиссар Голиков, покидая опустевшую деревню, приказал сжечь её дотла. Сподручные комиссара выполнили его приказ – деревня староверов запылали сразу со всех концов. Однако стоило комиссару и его отряду уйти, как начался проливной дождь. Видно, Господь смилостивился над староверами – сгорело лишь несколько домов и хозяйственных построек, остальные пострадали незначительно. (Но толстые брёвна впоследствии надолго сохранили следы пожара). Ливень затушил пожарище. Староверы, переждав опасность в лесу, решили вернуться.

Староверы, увидев, измождённого Алексея, невольно осеняли себя двуперстием. Капитан шёл, покачиваясь, от слабости и болезни. Так он достиг молельного дома и рухнул на его пороге.

Отец Тихон и его сын Акинфий подобрали завшивевшего капитана, отмыли, переодели в чистое исподнее, накормили с ложки и напоили травяным отваром от простуды.

…Алексей очнулся на сеновале под двумя тёплыми одеялами. Воспалённым взором он обвёл помещение и попытался подняться. Голова кружилась, тело за время болезни и дальнего перехода ослабло. Неподалёку от своего лежбища он обнаружил офицерские умелой рукой залатанные сапоги и крестьянские штаны, рубаху и телогрейку. Одевшись, Алексей вышел на воздух, его обдало по-зимнему холодным ветром.

Хозяйка, жена отца Тихона, Матрёна, хлопотала по хозяйству во дворе.

– Господь всемогущий! – вскрикнула она и перекрестилась. Перед ней стоял худой, бледный с отросшей бородой Алексей. – Идём в дом, а то простудишься на старые дрожжи…

Матрена подхватила Алексея и увлекла в дом. Усадила его за стол и быстро собрала на поесть.

Алексей не притронулся к еде.

– Скажите, что сталось с моей женой, Кристиной?

Хозяйка потупила очи долу. Ледяной страх сковал сердце капитана.

– Прошу вас, говорите…

Хозяйка перекрестилась.

– Земля ей пухом… Померла супружница ваша от родильной горячки. Схоронили мы её в дайге [63], а уж потом в деревню возвернулись.

Алексей беззвучно заплакал.

– А ребёнок? Ребёнок… – наконец вымолвил он.

– Дык, девочка родилась! Хорошенькая! Софьей назвали… Бабка из Спасского приходила, забрала её…

Алексей закрыл лицо руками.

– Дык, ты поешь, сердешный! – беспокоилась хозяйка.

Алексей закрыл лицо руками и застонал.

В тот же день Алексей ушёл на болота. Долго ходил по острову, размышляя, что же ему теперь делать. Приказ Колчака он выполнил: золото надёжно спрятано, офицеры, как он надеялся, ушли в Манчжурию. Но он потерял любимую жену. Он не мог жить с ней нормальной семейной жизнью…

Наконец, он вошёл в одну из землянок и лёг на деревянные нары в надежде умереть. Но Господь распорядился по-своему.

Спустя пару дней Алексея нашёл Акинфий. Юноша решил, что капитан спит, и попытался разбудить его, но тщетно. Потом Акинфий подумал: «Вишневский умер, однако тело его хранит тепло». Тогда Акинфий расстегнул телогрейку, прильнув к груди Алексея, – он долго прислушивался и, наконец, уловил редкие слабые удары сердца.

Акинфий спешно направился домой. Он поведал родителям, что нашёл, наконец, Алексея.

– Батя, он ни жив, ни мёртв! – воскликнул юноша.

– Как такое может быть? – удивилась Матрёна.

Тихон задумался.

– Я про такое слыхал… Хворь редкостная… Называется летаргия [64]… При ней человек находится между жизнью и смертью.

Тихон вместе с женой и сыном отправились на болота, там внимательно осмотрели Алексея.

– Обихаживать его надобно, как живого… – решил Тихон. – Может ещё очнётся…

– А такое бывает? – удивился Акинфий.

– Всё в руках Господа… – назидательно ответил отец.

С тех пор Акинфий и Матрёна ходили на болота – ухаживали за телом Алексея, кормили его с ложки жидким бульоном. Тихон же беспрестанно молился, чтобы Господь либо прибрал раба своего Алексея к себе, либо пробудил ото сна.

Много лет сын с матерью несли свою ношу. Покуда не умерла Матрёна, затем, не намного пережив жену, скончался Тихон. Случилось это уже после Второй мировой войны. Акинфий по решению старейшин занял место отца. Вскоре Глеб Хлюстовский оставил Спасское и перебрался к староверам. Они приняли его, как своего. И семья Глеба приняла на себя заботу о капитане Алексее Вишневском.

Кристина, запыхавшись, вечером примчалась к Григорию.

– Старовера не видал?

Григорий пожал плечами.

– Не-а… А что случилось-то?

– Да пропал он! – выпалила девушка. – Уж весь двор обшарила, по деревне пробежалась, в церковь зашла. Батюшка сказывал: заходил к нему мужик, на Старовера нашего похожий. Помолился, постоял подле алтаря, поплакал и ушёл…