Исаак Фридберг - Чудо-юдо

И вот, когда они достигли точки невозврата, я выпустил наружу всю их ненависть, я просто предложил им…

(Дальнейший текст признан порнографией и изъят из рукописи.)

Как сделать подвиг безопасным? Договориться с противником.

В отсутствие Катерины похожий на Бога решил посетить Георгиевский зал. Сотрудники отговаривали, пугали последствиями, но похожий на Бога был неумолим, упрям и наследственно отважен.

Полдня ушло на организацию в Кремле ожоговой реанимации и хирургической операционной – на всякий случай. Подобрали врачей. За это же время службисты соорудили альбом с комментариями. В альбом выложили фотографии Катиных ночных безобразий и процитировали донесения агентов службы наружного наблюдения. Картинка сложилась неприглядная.

Похожий на Бога взял под мышку альбом, и в чем был – в тулупе и валенках – двинулся в Георгиевский зал.

Оставить на себе зимнее облачение посоветовали консультанты по безопасности. Валенки и тулуп службисты надежно пропитали негорючим составом. Лицо покрыли каскадерской мазью, выдерживающей три минуты прямого огня. Все это не украсило внешность. Похожий на Бога перестал быть похожим на Бога. Стал походить на привокзального бомжа. Ну, да не до жиру – быть бы живу! В прямом смысле слова.

Подошел, постучал в золоченую дверь.

– Войдите! – ответил известный по кинофильмам акцентированный голос.

– Вам не жарко? – сочувственно поинтересовался рябой Сталин.

– Чего-то мерзну все время! – отрапортовал похожий на Бога. Вышло не очень убедительно.

– Ну-ну, – хмыкнул рябой Сталин. И занялся альбомом. Разглядывал фотки очень внимательно, кое-где даже восторженно хихикал. Закрыв последнюю страницу, поднял голову. Очень вежливо спросил: – Вы хотите сказать, Катэрина мне изменяет?

Похожий на Бога закашлялся и двусмысленно дернул головой:

– Я информирую… А вам решать…

– Ничево, – спокойно сказал рябой Сталин. – Хорошо. Народ это любит.

– Простите? – переспросил похожий на Бога.

– Народ любит трахать чужих жен! – отчеканил рябой Сталин так, словно стоял на трибуне. Хотя по-прежнему сидел в кресле, скрестив толстые ножки перед собой.

Он определенно нравился похожему на Бога. Нравился ему ленивый толстяк с тремя головами на плечах. Похожий на Бога полюбил его с первого взгляда.

Удивительный дар был заложен в него природой: с первого взгляда любить тех, кто сильнее.

Если небесные силы создали подобный дар и наделили им человека – значит, это кому-то нужно? Значит, кто-то ищет ночами эти влюбленные глаза, эти плевочки, похожие на жемчуга?

– Ну да, ну да, – пробурчал похожий на Бога. – Ревность-шмевность! Глупые чувства, недостойные мужчины… Я сразу подумал: не ревнивый вы, товарищ генералиссимус… Ни к чему вам это… Да и что в ней хорошего – пацанка, ни сисек, ни жопы, одни мослы… Честное слово, я вас понимаю… Покорнейше прошу извинить… за наш выбор.

Путь на Катерину был открыт. Разведка боем принесла результаты. Великое успокоение пришло.

Оно оказалось временным. Все резко изменилось, когда толстячок с тремя головами снова открыл рот.

– Выбор хороший, – сказал рябой Сталин. – Отличный выбор! Искренне благодарю. Не каждый может за такой короткий срок влюбить в сэбя целую страну. Ей удалось! История России дала всего две великих Екатерины. Теперь будет третья!

Как пишут классики и графоманы, герой потерял дар речи. Вот она, информация из первых уст! Великое и неожиданное обретение! Какое невероятное открытие! Вот ради чего он рисковал жизнью.

Оно того стоило. Похожий на Бога задрожал от восхищения. Да, было страшно. Обло. Огромно. Зло. Но ведь получилось!

Змей Горыныч решил посадить бабу на власть. Информацию следовало переварить.

– Дрожишь? – по-доброму улыбнулся рябой Сталин. – Да ты, я смотрю, замерз совсем. Давай согрею. Закрой глаза, а то умрешь со страху.

Похожий на Бога прикрыл глаза – оставив для наблюдения маленькую щелочку под правым веком. Толстячок в кресле позеленел и обернулся Горынычем. Дохнул на гостя тремя своими огнеметами.

Пропитка тулупа надежно сработала. Каскадерская мазь оказалась эффективной, облако прямого огня выдержала. Мысли и чувства накрыло ужасом. Мокрая спина потекла водопадом – в три ручья. Вокруг позвонков образовались водовороты.

Горыныч лизнул его по лицу. Похожий на Бога увидел густой серо-водородный туман, клубящийся среди желто-каменных зубов. Пронзительное дурновоние оглушило и затуманило мозг. В слепом сиреневом дурмане прозвучало трубное пение:

– Пошел вон!

Могучий удар изнутри отворил двери Георгиевского зала. Посыпались на пол обломки стальных запоров и титановые листы обшивки.

Выкатилась из дверей обгорелая дубовая бочка, измазанная горячей смолой, облепленная комками грубой пакли. Видать, бочку законопатили и приготовили для путешествия по океану.

Злобное рычание донеслось из зала.

Спецназ ГРУ, проявляя отчаянную храбрость, навалился на двери, закрыл их телами. Командир спецназа вызвал по рации службистов и саперов.

Те и другие появились мгновенно, ощупали, обнюхали бочку, искали взрывчатку, не нашли.

Выкатили бочку на Кремлевский двор. Выбили дно со многими предосторожностями.

Выполз из бочки похожий на Бога. В обгорелом тулупе и жареных валенках. Живой, но фиолетовый от удушья.

Лег на кремлевские камни. Поднял глаза к небу. Огромное синее небо висело над башнями. Цеплялись за рубиновые звезды барашки облаков.

– Врача! – заорал главный службист.

– Не надо врача… – прошептал похожий на Бога. – Я в порядке… Коньяку налей… Красивое у нас небо. А смотреть некогда…

Предстояло решить непростую задачу. И в обычной-то жизни непростую. А уж в потоке шифрованных мыслей – архисложную.

Горыныч решил посадить на трон очередную Екатерину– флаг ему в руки. Вопрос: доложить Президенту или промолчать?

Ехать к Президенту следовало немедленно. Визит к Горынычу не мог остаться без доклада. Тем более визит несогласованный. Грубо говоря, придется получить по сопатке и долго объясняться: почему пошел, кто разрешил, где была агент Клио, то да се… Скрыть результаты – это криминал, тут прощения не будет.

На обдумывание – всего ничего, каких-то два часа пребывания в реанимации. Реанимацию-то у него никто не отнимет – заслужил честно.

Конечно, другой Президент мог бы припереться с допросом прямо в палату, но наш поленится. Так что два часа есть.

Два часа – и перспектива целой жизни. С кем жить? – серьезный вопрос для всякого мужчины, а уж для кремлевского трудяги-воротилы и вовсе решающий. Ошибка чревата.

Читать дальше