Николай Векшин - Эликсир жизни

Вообще по жизни дети были мне не в тягость. Наоборот, я радовался, когда оставался с ними. Мы всегда находили интересное занятие. Они очень любили рисовать. Что рисовали? Дочки – солнышко и цветочки, а сын – чапаевцев и космонавтов. А что рисуют дети в нынешнее время? Девочки – покемонов на подиуме, а мальчики – монстров и голых девочек.

Когда дети подросли, Инга решила отдать троих старших в музыкальную школу. «Зачем куда-то ходить, если дома есть пианино? Сам буду с ними заниматься», – предложил я. «Нет. Ты не профессионал, а самоучка; не сможешь дать полноценное музыкальное образование», – возразила супруга и повела детей в музыкальную школу. Там она записала их в класс виолончели. «У нас же нет виолончели!», – удивился я. «Ничего, купим», – ответствовала Инга. Купили. И малышки стали таскаться с огромной бандурой в футляре, размером больше их самих. Как я и предполагал, энтузиазма хватило не надолго: две дочки бросили заниматься музыкой через пару месяцев, а старшенькая, самая старательная, через год.

Когда нашему сыну исполнилось семь лет, супруга захотела было отдать его на бальные танцы. Тут я не выдержал и заявил, что пятая девочка нам ни к чему. И отвел сына в секцию восточных единоборств «у-шу». Там сначала народу было полно; однако вскоре половина отсеялась за недостатком усердия. Мой сынуля на занятиях выкладывался на 100 %. Причем, у него всё получалось очень органично, как у китайчонка: плавные вкрадчивые движения с резкими выпадами и четкой фиксацией поз. В секции он был самый младший, но тренер выделял его особо и ставил другим в пример. Приходя за ним вечером в конце занятий, я наблюдал как из дюжины ребятишек только трое (и среди них мой) уперто выполняют все движения и приемы «таньда». Большинство же ребят вели себя как на скучной школьной физзарядке. Вскоре сын стал чемпионом Московской области. Я ездил с ним на соревнования и старался морально поддерживать его в боях «саньда». Поскольку сынуля по натуре был горяч, горд, а при поражениях зверел, я постоянно внушал ему: «Пусть поражения сделают тебя могучим, но не свирепым. Свирепый человек отличается от орангутанга только названием. Обучающийся боевым искусствам должен научиться трем вещам: забыть слово „не могу“, видеть бой со стороны, превратить ненависть в добро. В груди пусть бушует пламя, но в голове пусть сияют снежные вершины». Иногда я подшучивал над излишней горячностью сына: «Твой кумир – Жан Клод Вандам Кому Хочешь в Морду Дам!». Поскольку сын внешне чем-то похож на Вандама, то от этих слов он буквально вскипал и начинал меня полушутя-полусерьезно мутузить. Становилось смешно, что малявка пытается меня одолеть. Хотя удары он наносил весьма ощутимые. Я начинал, смеясь, просить пощады: «Не убивай меня, Иванушка-дурачок, я тебе еще пригожусь!». Чем вызывал взрыв новой серии ударов. Приходилось сдаваться.

Теперь парнишка вырос, и шутить с ним опасно. Когда я все-таки начинаю подшучивать: «И вырос из маленького пенька большой дуб…», он гневно сверкает очами, но клубов огня и дыма из ноздрей не выпускает. Юноша получился более-менее сдержанным. Как вырастить из мальчика настоящего мужчину? Научить его произносить слово «нет» и приучить не обижаться, когда это слово произносят другие. Был бы сын орел, а вершину сам выберет. Юноша должен научиться выслушивать советы и потом самостоятельно принимать решения. Хотя, если позволить сыну всё решать по-своему, то когда-нибудь женится на танцовщице или стриптизерше.

У начинающего автомобилиста передние колеса едут вперед, а задние – назад. Именно такое случилось со мной, когда впервые сел за руль. Занятия в автошколе шли полгода, но реально накатанных часов получилось всего 20. Инструктор под конец заявил мне: «Такого бестолкового ученика вижу впервые. Никаких шансов получить водительские права! Вам бы не руль в руках держать, а собачий хвост!». Я не обиделся: «Не вижу проблемы. Шофер – тот же извозчик, только его телега подороже». И вместе со всей группой пришел на экзамен по вождению. Гаишники были не в настроении и заваливали всех одного за другим. Подошла моя очередь. Терять было нечего. Поэтому я не мандражировал, как другие, а спокойненько рванул с места, дав газу, а потом круто развернулся, где указали. Гаишник-начальник заметил сердито: «Что-то уж больно лихо едем! А правила кто будет соблюдать?». Я воскликнул весело: «Так с Вами ж меня за нарушение никто не оштрафует!». Гаишники рассмеялись. Из всей группы я оказался единственным, кто сдал с первого раза.

Уверовав в свой водительский дар, я тут же купил на авторынке старенький «Москвич» и стал на нем лихо мотаться по городу, отвозя детей в школу, а супругу на работу, по магазинам и на огороды, которых у нас было три. Инга садилась на переднее сиденье и поминутно давала ценные указания: «Поверни в другую сторону! Не гони быстро! Тормози!». На счет «тормози» указание было, в принципе, ценное: тормоза были слабые; приходилось нажимать педаль два-три раза, чтобы тормоза сработали. Нужно было поменять главный тормозной цилиндр. Этим я и занялся в один из выходных. В тот день у Инги как раз был День рождения.

Если ты не вспомнил о Дне рождения женщины, она заплачет, что забыл о ней; а если вспомнил, зарыдает, что напомнил о годах. Я сначала было забыл, а потом вспомнил, поэтому получил скандал дважды. Инга утром, дважды поплакав, отпустила меня ровно на час, взяв с меня клятву вернуться быстро. С тормозным цилиндром провозился, однако, три часа. Хорошо что помог один парнишка, а то бы целый день потратил. С ним я и явился к Инге, надеясь, что при постороннем она ругать за опоздание не станет. Появившись на пороге, я сказал, что в машине кончается бензин, поэтому надо смотаться на заправку. «Ну, куда ты опять собрался? Не езди!», – скомандовала супруга. – «Да я быстренько, только заправлюсь».

Заправиться бензинчиком не получилось. Как известно, всякий лихач уповает на фортуну, но фортуна обычно направляет таких водителей прямо в кювет. На повороте «Москвич» на полной скорости улетел с дороги под откос, два раза перевернулся и замер вверх колесами. Я сильно ударился грудью о руль. Спас ремень, на котором я повис вверх тормашками, а также выручил багажник на крыше, который смялся в лепешку. Авария случилась по стечению обстоятельств: сильно торопился, дорога была мокрая после дождя, тормоз а после замены главного цилиндра были непривычно сильные, да еще парнишка при повороте на развилке крикнул под руку «не туда!». Вот и кувыркнулись «туда». Машина превратилась в мятую-перемятую железяку. Парнишка не пострадал. А я две недели отлеживался от ушибов. Супруга костерила за разгильдяйство, а я отфыркивался как мог. Авария была серьезная, но мне, в общем, удалось отшутиться.