Николай Векшин - Эликсир жизни

Мы спустились по ступенькам вниз к Москва-реке и пошли по набережной. Неожиданно оказалось, что Светлана побывала в командировках в тех же местах, что и я: Сибирь, Урал, Крым, Балтимор, Бостон, Голландия, Париж и прочее, только в иное время. Это обстоятельство ее развеселило: «Каждый раз мы оказывались с Вами, Викентий, либо в одном месте в разное время, либо в одно время в разных местах!». «Сегодня наши пространства пересеклись. А надолго ли – никто не ведает», – обронил я. Она спросила: «Вы верите в настоящую любовь?». – «Любовь – единственная глупость, в которой не хочу раскаиваться». – «У Вас есть чувство юмора». – «Я способен и на другие чувства. Юмор – единственное чувство, делающее жизнь по-настоящему счастливой».

Она сменила тему: «А почему Вы на Западе не остались?». – «Там всё чужое. А Вы?». – «По той же причине. Значит, мы с Вами оба патриоты». Я усмехнулся: «Чувство гражданственности обычно проистекает из повышенного гормонального фона и недостаточной информированности». – «Значит, Вы не патриот?». – «Быть патриотом – выгодное дело: за танковой броней воюют смело». – «Вы всё время шутите». – «А Вы всё время смеетесь». – «Викентий, Вы ведете себя так, как будто Вам всё – трын-трава». – «А Вы, Светлана, смеетесь так, как будто я Вас защекотал». Она снова рассмеялась и глаза ее потеплели. Кратчайший путь к сердцу женщины не страстная любовь, а легкий юмор.

У реки было прохладно. Пройдя немного по набережной, мы решили подняться наверх по тропинке и вернуться к смотровой площадке. В ходе беседы выяснилось, что Светлана работает в финансовой сфере, связанной с западными банками. Я шутливо заметил: «Банкиры – капиталистические вампиры». Она возразила: «Без банковской системы экономика мертва. Сейчас в России частные банки стремительно развиваются». – «Отсюда Вы хотите сделать вывод, что наша экономика обрела независимость и пошла своим курсом?» – «Говорить так это всё равно как если бы сказать, что паром отцепился от канатов и поплыл вперед на всех парусах. Без мировой финансовой системы мы сами вряд ли сможем развиваться». – «Ну, эта песня не нова. Ее по телеку в свое время пел один толстощекий реформатор, который в советские времена был редактором журнала „Коммунист“, а потом стал ярый демонократ и горе-экономист. Перевертыш».

Светлана сменила тему: «У Вас есть дети?». – «Да». – «Один или двое?». – «Шестеро». Она фыркнула: «Я серьезно спрашиваю!». – «А я серьезно отвечаю». Она оценивающе взглянула на меня, пытаясь понять, не подвох ли это. Задав еще пару вопросов, наконец, поверила. Мы сели на скамеечку около смотровой площадки. У Светланы детей не было, только кошка; поэтому в ее глазах я выглядел героем.

Тут у Светы зазвонил мобильник. Поговорив, сказала мне, что ей пора и двинулась к своему зелененькому «вольво», припаркованному рядом. Потом обернулась и крикнула вслед: «Викентий! Давайте я Вас подвезу!». Вернулся и сел рядом на переднее сиденье. Лобовое стекло было в трещинах. «А, это я недавно влепилась», – кивнула Светлана на трещины, завела мотор, быстро рванула с места и поехала на разворот. И тут чуть не врезалась, но успела резко затормозить. Мерседес, ведомый румяным мордоворотным хамом, промчался вплотную (кстати, «мерседес» у «нового русского» не роскошь, а средство, стимулирующее мыслительный процесс). «Ух!», – испуганным голосом воскликнула моя водительница. «Света, не спеши. Вспомни о том, что все, кто раньше жили, тоже спешили», – спокойно изрек я, не успев испугаться, но осознав, что вдруг перешел на «ты». «Я не спешу. Просто сейчас почему-то на взводе», – оправдывающимся тоном заметила она и снова газанула. «Света, не торопись, ибо единственное, что можно успеть за несколько минут, это обеспечить себя проблемами на всю жизнь», – изрек я. Тут снова зазвонил мобильник в ее сумочке, лежащей на заднем сиденье. Я вытащил его и протянул Светлане. Она сбавила скорость и стала отвечать кому-то сердитым голосом: «Куда подъехать? Мне это неудобно. Ну, хорошо, договорились». Положила мобильник и проворчала раздраженно: «Странные есть люди! Абсолютно беспардонные! Как так можно?!». Я понял, что ей неловко, что она при мне договаривается о встрече с другим мужчиной. «Света, не надо так волноваться». – «Да рада бы, но не получается!». – «А ты дели всё на 10». – «Как это?!». – «Кто жалуется на неприятности, тот их умножает, а кто над ними посмеивается, тот их уничтожает».

Машина выехала на Ленинский проспект. Я попросил остановиться и вышел, бросив на прощание Свете советик: «Катайся поаккуратней». «Хорошо. И буду ждать письма», – проникновенно сказала она. «Непременно», – заверил я. Вернувшись в Биогавань, я начал анализировать ощущения от встречи. Конечно, Светлана мне понравилась. Но она принадлежала к совсем другому миру, с иным стилем жизни. И, конечно, у нее была масса поклонников. Рядом с ней я мог бы стать несчастным Квазимодо. Я подумал, что вряд ли наши отношения смогут стать прочными, и поэтому ничего ей не написал. В общем, поступил по принципу: если встретил плохую женщину – отойди, чтобы не сломать себе жизнь, а если встретил хорошую – отойди, чтобы не сломать жизнь ей.

Через несколько дней я получил от нее сообщение, начинающееся так: «Викентий! Вероятно Ваше письмо ко мне затерялось где-то в глубинах коварного интернета». Я ответил, что письма не было и что, при всей симпатии, сильно сомневаюсь в перспективности наших отношений. Она в ответ не написала ни строчки, но прислала две свои фотки. Я смотрел на них и думал: «Какая прекрасная женщина! И какой же я болван!». Осознав эти два факта, отправил Светлане письмо с просьбой о встрече. Она ответила, что уезжает в отпуск. Я попытался ее забыть, но ничего не выходило. Всюду мерещилась она. Оказывается, я влюбился. Это чувство помогло побороть глупую гордость, и я послал Свете фотку Смелого, сделав надпись: «Не сердись, малыш!». Светлана приняла его за волка и заявила, что волки не внушают ей доверия. Я написал горячечное письмо. Она сменила гнев на милость. И тут я дал маху. К ответному письму она приложила фотку котенка, который только что родился у ее кошки, а я на это шутя брякнул: «Света, с новорожденным тебя!». Она обиделась навсегда. Я глупо пошутил, и цветок увял. Не зря говорят, что шутка над мужчиной приводит к дружбе, а шутка над женщиной к вражде.

Я вел поиск по сайту знакомств, задав возрастной интервал между 30 и 37 годами. Но однажды в окошке поиска случайно вместо опции 30 щелкнул на 29, и тут мое внимание привлекла 29-летняя красавица-спортсменка. Я вглядывался в лицо, перечитывал анкету и чувствовал, что она «моя» женщина. В анкетке она писала, что ищет мужчину заметно старше. После некоторых колебаний я всё же решил не изменять своему принципу: не связываться с нимфетками, юннатками и комсомолками. И со вздохом закрыл анкету. Каково же было мое изумление, когда назавтра, активировав сайт знакомств, я попал не на главную страницу, а на ту самую анкету! Почему вдруг сама по себе она «всплыла», не понятно. Виртуальное чудо, знак свыше. Я отправил Наташе письмо. Она отреагировала радостно. Узнав, что я не из Москвы, не сделала «адью», как некоторые другие москвички, но посочувствовала, что до столицы приходится добираться целый час. Я ответил, что даром время не теряю: по дороге сочиняю афоризмы. Она прокомментировала: «Вот так Россия-матушка плодит философов!».