Николай Семченко - Одиночество шамана

Андрею уже не было нужды ловить этого фазана, притаившегося в придорожной траве. Он довольствовался той действительностью, в которой существовал, а все остальные реальности, восхищая и поражая его, всё-таки оставались посторонними, не предназначенными для постоянного обитания. С чем бы это сравнить? А! Вот, к примеру, когда-то европейские мореплаватели сходили с ума по Индии: как туда попасть, что это за страна такая? Открыли путь в Индию, достигли неведомой Америки и прекрасных, незнаемых островов в океане – поудивлялись, повосторгались, но, в конце концов, все привыкли: таинственные страны – не такие уж и волшебные, как представлялось в мечтах; если пожелаешь, то сможешь оказаться там лично. Просто мир расширился, и ничего особо удивительного в этом нет. Может, нам и приятно оказаться на каком-нибудь коралловом рифе, поплескаться там в теплых водах, порыбачить, раскинуться на белом песочке под развесистой пальмой, на которой сидит самый настоящий дикий попугай, но многие ли из нас захотят остаться тут навсегда? Ведь там, откуда мы приехали сюда в отпуск, осталось наше всё – дом, работа, друзья, привычные милые мелочи, и, возможно, в клеточке перед окном томится-тоскует по нам глупый волнистый попугайчик, или беспокойно дремлет в кресле старый кот, а может, всё ещё гораздо проще: нам нравится жить там, где мы живём, и точка.

– Скучный вы человек! Какая, на фиг, точка? – воскликнула Марго. – Извините, конечно, я опять невольно вас подслушала. Но разве не удивительно, что человек может отправиться в своё прошлое и найти там частичку своей души?

– Замечательно, – устало кивнул Андрей. – Пусть ищет. Кто ж мешает-то?

– Вы бесчувственный! – выпалила Марго. – Вам всё равно! А человек-то мучается, не знает, что делать, как быть…

– Ну, так помогите ему, – Андрей, не выдержав прямого взгляда Марго, моргнул и опустил глаза. – Если вы уж так печётесь о благополучии каждого встречного, ничего иного вам не остаётся. Только, – он задумчиво усмехнулся, – прежде спросите, нуждается ли человек в ваших услугах. Иногда, знаете ли, поиск потерянного становится смыслом жизни. А вы из благих намерений лишите человека этого удовольствия…

– Вы невыносимы! – Марго вскочила, сердито бросила окурок в серую пепельницу, в её руке тут же возникла новая сигарета и, казалось, сама собой задымилась. – Вы, ведающий больше, чем можете сказать, законченный эгоист: держите знание при себе – сам не пользуетесь им и другим его не передаёте.

– А зачем? – Андрей, не в силах выдержать сверканья очей Марго, опустил глаза. – Каждый может сам открыть вход туда, куда и вы тоже стремитесь проникнуть. Это, в принципе, несложно: прислушаться к себе и понять, что делать и куда идти…

Но Марго и слушать его не желала. Она продолжала возмущаться, настаивая на своём. При этом дама намекала на то, что Андрей напрасно отказался от великого дара, который судьба, можно сказать, преподнесла ему на блюдечке с голубой каёмочкой. По её мнению, молодой человек выбрал не тот путь и может навсегда лишиться уникальных способностей.

Ясновидящая, она завидовала той лёгкости, с какой он взмывал в недоступные всем прочим выси и так же беззаботно опускался в мрак и хаос запредельных нижних миров, – ей это не удавалось, не смотря на все старания, и даже не помогали те специальные методики, которых нынче пруд пруди во всяких книжках по эзотерике; они были направлены на расширение сознания, но, видно, их авторы смутно представляли, как раскрыть тайные возможности человека, хотя без конца твердили о беспредельном потенциале мозга. И потому надо быть сумасшедшим, чтобы отшатнуться от дарования, ниспосланного свыше.

– А может, снизу? – Андрей иронично скривил нижнюю губу. – Но в любом случае я выбрал то, что выбрал.

За бурным разговором ни он, ни Марго не заметили, как к их столику тихо подошла Настя.

– И что же ты выбрал, Андрей? – спросила она.

– Тебя! – легко откликнулся он. Это вырвалось у него невольно, как бы в шутку, но было полной правдой.

Он выбрал её. А может, наоборот: Настя выбрала его? Мужчина всегда думает, что это он останавливает свой выбор на женщине. Но если она не захочет, то он, хоть разбейся в пух и прах, добиться своего не сможет. Разве что, её прельстит что-нибудь совсем другое – шикарный автомобиль, квартира или кругленький счёт в банке, как приложение к соискателю руки и сердца. Руку-то она отдаст, а вот сердце…

Между прочим, именно так поступила Надежда: она всё-таки согласилась стать женой Михаила Алексеевича. Рассудила просто, по-житейски: стерпится – слюбится, как говаривали в старину. В конце концов, он по-своему хорош, надёжен, хозяйственный, и всегда знаешь, чего от него ждать.

Ещё Надежда, будучи женщиной простой, решила: клин клином вышибают. О, не она первая и не она последняя, кто так думает. Андрей был её наваждением: что бы ни делал Михаил Алексеевич, Надежда невольно сравнивала его с бывшим возлюбленным, и это сравнение было не всегда в пользу мужа. Но, впрочем, как-то так получалось, что со временем она стала мысленно произносить «да-нет» одновременно: да , Андрей поступил бы по-другому, и это, наверное, ей бы понравилось, но – нет , ей теперь всё равно, как он повёл бы себя, потому что Михаил Алексеевич такой, какой есть, и к чему их сравнивать? Всё-таки она считала себя добропорядочной женщиной и потому запретила себе даже думать о том, что как чуть не потеряла голову с молодым и красивым парнем. Страсть, увы, проходит, и надо как-то жить дальше…

Андрей не знал, о чём думала Надежда, да это его и не волновало. Он был благодарен ей за всё, что было, и даже порадовался, что личная жизнь Надежды устроилась: он желал ей только счастья, которого, увы, сам не смог бы дать.

Настя помнила о странной гадальщице, встретившейся в универмаге. Она даже хотела рассказать Андрею о ней, но потом решила: если он захочет, то сам сообщит о своих бывших увлечениях; в конце концов, как-то же он жил до неё, и у него, как у любого нормального здорового мужчины, были любовные романы. Кто-то из великих сказал: в жизни каждого мужчины бывают три женщины – первая, последняя и единственная, Все прочие, видимо, не в счёт. Настя желала бы стать последней и единственной.

Подходя к кафе, она слышала громкий возмущенный голос Марго и тихие реплики Андрея. Видимо, ясновидице, решила она, как всегда, что-то примерещилось во сне ли, наяву ли, а, может, появилась очередная причудливая идея – вот дамочка и навалилась на парня. Настя знала, что и Сергей Васильевич, и Марго считают Андрея каким-то особенным человеком, будто бы он обладает чуть ли не сверхъестественными способностями. Но на все её расспросы он лишь лукаво улыбался, пожимал плечами и с отчаянно-весёлым видом отвечал: «Да мало ли кто и что считает! Я даже думать об этом не хочу…»