Лариса Чистова - Коричневые сны

Богдан торговал наркотиками, а делал их Родриго. Это был их бизнес. Родриго учился на химическом факультете в Москве, и учился очень успешно. С сокурсниками и другими студентами они экспериментировали над созданием легких наркотических веществ. Был у них один «изобретатель», старшекурсник, который обучал интересующихся, как это делать. Синтетический наркотик – легкий способ иметь деньги. Только надо соблюдать осторожность и уметь доставать нужный материал. Родриго быстро обучился этой науке. И теперь в своем родном городе он благополучно проводил опыты с химическими элементами, доставляющими вечное блаженство. Желающих получить его было предостаточно. Богдан доставал нужные химикаты, Родриго работал. Сбыт был за Богданом. Родриго интересовала лишь научная подоплека этого процесса. Сам он их не использовал, он только иногда курил траву.

Анина память возвращала утраченные воспоминания и события с ужасающей быстротой. Ей становилось страшно от этого. Она понимала или чувствовала, что самое ужасное воспоминание еще впереди. Раз она попала в такой жуткий мир, значит, случилось что-то страшное. Она встала с кровати и начала нервно ходить по комнатам. Одна ее часть разума понимала, что Родриго не придет, другая – ждала его, как чуда. Аня не вспоминала уже о маме, Антоне, подруге, она думала только о нем. То, что она не могла найти свой дом, не пугало ее больше, но то, что она не сможет найти Родриго, леденило ее душу. Если она не сможет найти его и выбраться из этого мира, то лучше пойдет к Венере, и умрет, как тот маленький мальчик.

Интересно, все те люди, что живут здесь, какая была у них жизнь до этого? Многие не помнили ее, только Вера рассказала ей часть своей истории. Какая жалость, что Аня не может позвонить ей и рассказать, что с ней было. Уходить из этой квартиры, Аня пока не хотела. Она надеялась, что Родриго может придти сюда.

Она проходила так до темноты, а потом легла, не раздеваясь спать на его кровати. Ее сны были тревожные, окрашенные в темные тона. Она не любила, когда ей снилось нечто подобное, потому что, просыпаясь, у нее было тревожное ощущение, что сегодня произойдет что-то плохое. Она даже сочинила присказку про такие сны: «Я не люблю коричневые сны, страшно в них, я боюсь темных снов, они без слов», и по утрам напевала ее себе под нос, желая прогнать неприятное ощущение после них.

Но сегодня утром, в квартире Родриго, ее разбудил не страшный сон и не боль в укушенной руке, а непонятный звук. Что-то чмокало и кряхтело у нее под боком. Аня уже начала привыкать к странностям местной жизни, поэтому она не закричала от страха, а лишь быстро отодвинулась в противоположную сторону от неясного шума. Отодвинувшись на край кровати, она резко оглянулась и замерла. На постели лежал младенец.

Он был голенький, новорожденный. Это был мальчик. Он чмокал губами, словно сосал соску. Его ручки непроизвольно дергались во все стороны, а ножки были поджаты и скрещены. Аня, раскрыв рот, смотрела на него. Откуда он взялся тут? Неужели ночью кто-то пришел и положил его ей на кровать? Кто мог это сделать? Родриго? Аня схватила телефон и снова позвонила ему. Он не ответил. И что ей теперь делать? Куда его деть? Ведь Аня должна искать выход из этого мира. Может спросить у соседей об этом младенце? А есть ли тут вообще соседи?

Аня выбежала из квартиры на лестничную площадку и позвонила в соседнюю дверь. Ей не открыли. Она позвонила в другую – снова ничего. На ее лестничной площадке никого не было. Аня посмотрела на площадку второго этажа и прислушалась. Шум она услыхала сверху и поднялась на четвертый этаж. Она позвонила в три квартиры и наконец, ей открыл деверь весьма пожилой мужчина. Еще не увидев его, Аня подумала, что это человек старый, потому что даже через дверь услыхала его шаркающую походку. Его брови были косматые и седые, и он с удивлением взирал на Аню.

– Чем могу помочь? – проскрипел он.

– Понимаете, я спала в квартире внизу, на третьем этаже, просыпаюсь, и вдруг, рядом со мной лежит младенец. Я не знаю, кто его принес и куда его можно вернуть, – Аня говорила громко, стараясь, чтобы этот человек услышал ее и понял. – Может вы видели, кто это сделал?

– Я ничего не видел, девушка. Но знаю, что этот младенец появился сначала в больнице, потом сбежал оттуда. Ему не надо, чтобы кто-то приносил его. Он, скорее всего, кого-то ищет, – мужчина громко закашлял. – И я думаю, что он ищет именно вас, раз появился рядом с вами.

– Зачем меня? – оторопело спросила Аня. – Я не знаю его. Он что, хочет, чтобы я была его?

Аня вспомнила девушку Нину, а потом мальчика Диму. Они говорили об этом феномене. Неужели и младенец хочет, чтобы Аня была его мамой?

– Нет, не так, – затряс головой мужчина. – Когда кто-то берет ребенка, здесь взаимное согласие. Как бы возникает определенная симпатия между ними. А этот младенец отказался от жизни с одной женщиной, которая хотела взять его из больницы. Он исчез тогда. Младенцев здесь еще не было, – заметил он. – Так вот, он хочет к вам, дама. Он ваш. И у вас есть только один выбор – принять его, ибо он ваш, – заключил старик.

– Абсурд, – промямлила Аня. – Зачем он мне и зачем я ему?

– Я думал, вы поняли, что я вам только что сказал, – недовольно произнес мужчина, посмотрев из-под сердитых бровей на девушку. – Это ваш ребенок, мадам. Вы его мать.

Аня попятилась от двери, бормоча что-то невразумительное. Мужчина стал закрывать дверь, тоже бубня себе что-то под нос. Дверь хлопнула, и Аня снова услыхала шаркающие шаги. Ее разум уже плохо справлялся со всеми событиями, которые она тут пережила. Ане показалось, что она сходит с ума. Наслоение каких-то картинок в голове, мешали ей сосредоточиться на данной реальности. Она видела себя маленькой на папиных руках, потом видела Антона, еще мальчика, гоняющего мяч с мальчишками во дворе. Вот, Аня сидит на дереве с друзьями-мальчишками, а вот мама чистит абрикосы от косточек с их дерева, чтобы сделать компот.

Аня еле смогла сообразить, где она находится, и что надо делать. И сколько времени она простояла на лестничной площадке четвертого этажа, она не знала. А сколько времени спускалась в квартиру Родриго, понятия не имела. Ее привел в чувство плач ребенка. Он кричал точно так же, как и все обычные дети – «уа-уа». Аня быстренько подбежала к нему, чтобы узнать, почему он плачет. Его глаза были закрыты и видимо, он давно уже плакал, потому что вспотел. Биссеринки пота были на его маленьком носике и лобике. Аня села на кровать и дотронулась до его головки. Она была мягкая и шелковистая. Анина рука легла на его черные волосики, и погладила их. Ребенок продолжал надрываться, и Аня не знала, что сделать, чтобы он не плакал. Она никогда не имела дела с маленькими детьми. Может надо покормить его? А вдруг у него что-то болит?