Лариса Чистова - Коричневые сны

– Хоть одна хорошая новость за все это время, – обрадовалась Аня.

– Для тебя скоро наступит тоже более спокойная жизнь, – заметила она. – Ты собралась возвращаться домой.

– Да, вы правы. Я пришла попрощаться с ним… и с вами. Хочу еще, чтобы вы передали от меня привет Вере, что живет на моей остановке в маленьком домике. И Гедеону тоже. А еще скажите мальчику Диме, чтобы нашел себе маму на пляже. Там много женщин потеряли своих детей. Возможно, кто-то захочет его взять к себе.

– Хорошо, Аня, я передам. А теперь иди, – она странно посмотрела на Аню. – Но мне, кажется, ты уходишь ненадолго.

– Постараюсь не попадать сюда больше, – уверенно произнесла Аня. – Берегите его. Хотя я и не чувствую его своим мальчиком, все же мне жаль оставлять его тут. Нельзя ли…

– Нет. Нельзя. Поверь мне. Тогда ты никогда не уйдешь отсюда.

Аня испугалась. Она очень хотела вернуться домой к Родриго и маме.

– Дайте мне воды, – попросила она, сильно побледнев.

Венера встала из-за стола и медленно подошла к умывальнику в углу кабинета. Налила ей небольшую чашку воды и подала. Аня взяла чашку одной рукой, а другой, удерживая ребенка на коленях, достала свой пузырек. Она высыпала из пузырька половину порошка к себе в стакан, и, поболтав, залпом выпила. Венера внимательно смотрела на ее действия, а потом сказала:

– Аня, отдай ребенка, а сама иди на свою кровать. Тебе надо находиться там, а не здесь. Ты уйдешь из той палаты.

Аня кивнула. Она раскрыла простыню, поцеловала лобик и ручки малыша. Потом протянула сверток Венере и бегом помчалась из кабинета.

Усевшись на своей кровати, Аня почувствовала тошнотворную слабость. По венам разлилось спокойствие, смешанное с неконтролируемым весельем. Ничего смешного не было, но Аня почему-то начала дико хохотать. Она смотрела на окружавшие ее кровати с мертвыми телами и видела, что это всё люди, ждущие своей очереди на жизнь или смерть, как и сказала Венера. И Аня ждала. Но она нашла способ вернуться, а они нет. Они не вспомнили, а она вспомнила. Ее это смешило. Она хохотала и говорила:

– Вы недоумки. Вам надо было найти мой пузырек. А теперь вы тут лежите и гниете, – от смеха ей становилось плохо, так как он перерастал в истерику.

Она начала безудержно рыдать и биться в какой-то агонии. Вытянувшись на своей кровати, она громко кричала и металась:

– Не хочу! Не хочу! Оставь меня. Я люблю Родриго. Ты падаль!

Потом она услышала мамин голос:

– Врача! Врача! Она пришла в себя!

Шум и суета вокруг ее кровати, немного привели ее в чувство. Она перестала бешено вертеть головой, и увидела Гедеона в белом халате и Венеру тоже. Гедеон распоряжался:

– Еще вколите ей два кубика реланиума.

Венера наклонилась над ее лицом и двумя пальцами расширила ей веки.

– Аня, ты видишь меня? Если не можешь сказать, то моргни.

Ане не нравилось, что Венера трогает ее глаза, поэтому она отодвинула ее руку и сказала:

– Венера, зачем вы оставили ребенка?

– Какого ребенка? И кто такая Венера? Я твой врач. Ты понимаешь меня?

– Нет. Ты Венера, – упрямо прошептала Аня. – Ты пристроила моего мальчика в своем саду? Ты обманула меня?

Гедеон тоже наклонился над Аней и заглянул в ее глаза. Потом они с Венерой немного отодвинулись от ее кровати и тихо зашептались. «… зрачки расширены», – донеслись до нее слова. Ане стало подозрительно, что они шепчутся вблизи от нее, и, по-моему, обсуждают ее.

– Гедеон, вы что, с ней заодно? Или вы тоже хотите уйти и подыскиваете себе место в ее саду?

Он с удивлением посмотрел на Аню. Потом подошел к ней и спросил:

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Аня.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– Где ты живешь?

Аня улыбнулась и назвала свой адрес. А потом сказала ему:

– Плохая же у вас память, Гедеон. Ведь всего четыре дня назад, я вам все рассказывала. Лучше порадуйте меня. Это правда, что вы смогли отравить спрута?

– Что за спрут? – спросил он.

– Ну, тот монстр, что чуть не слопал нас? Мы сидели под мостом.

Венера тихонько сказала ему что-то на ухо.

– Аня, тебе снился длинный сон, – сказал Гедеон. – Я твой врач – Константин Павлович, а это тоже твой врач – Екатерина Александровна. Ты сейчас под действием лекарства, Аня.

– Какого лекарства? – удивилась она и попыталась сесть на кровати. – Я сама приняла наркотик, чтобы очнуться здесь.

Она увидела, что в ее руку воткнута иголка и в вену течет бесцветное лекарство. Она лежала под капельницей. В палате кроме нее никого не было. Аня повертела головой и удивленно приподняла брови.

– А куда же все делись? Тут только что было полно мертвецов. Неужели вы уже всех пристроили, Венера? Я о вас была лучшего мнения.

– Аня, ты долго болела, – сказала Венера. – Ты еще не пришла в себя. Отдохни. Сейчас придет твоя мама.

Она застучала каблуками и вышла из палаты. Гедеон снова наклонился над ней и поводил перед ее носом металлическим молоточком. Аня хихикнула, ей казалось странным, что ее знакомый Гедеон изображает из себя врача.

– Вы все еще живете на набережной, или теперь переберетесь под мост?

– Успокойся, девочка. Все пройдет, все придет в норму.

Дверь открылась, и Аня услыхала мамин голос.

– Аня, Аня, доченька моя, – мама села на кровать и прижалась к Аниному лицу. – Наконец-то, ты пришла в себя. Как долго ты лежала.

– Мама, – прошептала Аня. – Я так долго искала свой дом. Прости меня, мама, я больше никогда не пойду через кладбище. Пусть эта Венера живет там безвылазно, но я туда ни ногой. Только знаешь, мама,… – Аня запнулась. – Там мой ребенок, мама. Я не смогла забрать его с кладбища. Он остался в музее у этой Венеры, – Аня кивнула в сторону женщины. – Она сказала, что нельзя его взять с собой. Мама, ты знаешь, что у меня есть ребенок? Вернее был ребенок?

Аня попыталась посмотреть в мамино лицо, чтобы узнать, как ее признание отразилось на ней. Но мама только сильней уткнулась в Анину шею, и Аня почувствовала на коже теплые слезы.

– Ты плачешь, мама? – поразилась Аня.

– Аня, – сказал Гедеон. – Твой ребенок… он не выжил. Срок был слишком маленький, мы не смогли спасти его.

– Что значит, не выжил? Я только что видела его, и с ним все было хорошо. Он у нее, – она кивнула на Венеру и подозрительно посмотрела на нее. – Она хотела себе малыша, она забрала его! Она воровка! – закричала Аня.

Аня выдернула из руки иголку и сбросила капельницу. Кровь потекла из ее вены, но Аня пыталась встать. Мама удерживала ее в постели, Аня сопротивлялась и кричала:

– Что ты с ним сделала?! Ты же обещала присматривать за ним? Как это умер? Он не мог умереть! Мама, пусти меня! Я хочу пойти в ее кабинет, там мой ребенок! Он лежит на диване!

– Аня, успокойся! – громко сказал Гедеон и кивнул Венере. – Это все галлюцинации, бред.