Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том второй

Он троекратно меня крестит.

– Спасибо, отец Михаил… Знаете, Кирилл Сергеевич мне почти то же самое вчера по телефону говорил. Я с ним тогда не согласился.

– Глубоко уважаемый мной Кирилл Сергеевич – чистый и добрый человек. Жаль, что мне с ним, по его занятости, мало приходилось общаться…

– Он что – верующий?

– Он, как и вы, – не ведает… – батюшка мягко усмехается.

– Мы с ним никогда об этом не говорили…

Сижу в своём кабинете в больнице. До приёма ещё пара часов. Всё-таки как приятно поговорить с отцом Михаилом! Такая благость… Может, он и прав в оценке случившегося? Хорошо бы… Вроде можно и успокоиться.

Только история с сыном Светы мне не даёт покоя. Помня Ванькино задание, я пытаюсь понять, как можно узнать, где находится Коля. Может, позвонить в Якутск Васильеву, приезжавшему сюда решать вопрос с главврачом? Может, он сможет мне помочь? Только вот где же у меня его визитка? Ах да! Я же её Тане отдал!

В кабинете главврача набираю телефон в Якутске.

– Афанасий Никанорович, здравствуйте! Елизов Александр Николаевич вас беспокоит.

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Вы откуда звоните? Из Питера?

– Нет, из Булуна. Я сюда, как и обещал, поработать приехал. Афанасий Никанорович, сначала спасибо вам за помощь моей протеже.

– Что вы, Александр Николаевич! Ваша Татьяна оказалась так хорошо подготовлена, что мне вмешиваться даже не пришлось. Она поступила сама. Но памятуя о вашей просьбе, я готов курировать её дальнейшее обучение. Вы не сомневайтесь!

– Спасибо, Афанасий Никанорович! У меня ещё одна просьба. В один из приютов Якутска месяца три назад привезли из Булуна осиротевшего мальчика. Его Колей зовут, фамилия Паршев. Ему около шести лет. Помогите мне и моему младшему брату его найти. Мой младший брат Иван был знаком с матерью мальчика, а теперь хотел бы его усыновить.

– Извините, Александр Николаевич, а у вашего брата нормальная семья? – следует осторожный вопрос.

– В каком смысле?

– Ну жена, дети есть?

– Пока нет… А это имеет значение?

– Конечно! Если он не женат, то ему никто не позволит усыновления. Это я вам как государственный чиновник говорю. Но про этого Колю я обязательно узнаю и сам вам позвоню в Булун.

– Спасибо, Афанасий Никанорович!

Заходим с Таней в палату посмотреть, как дела у моего пациента. Он нас встречает стоя у кровати. Цвет лица уже нормальный.

– Ну как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я через Таню.

Он что-то ей говорит по-своему.

– Он говорит, что ему теперь не холодно, – переводит она. – Ещё он говорит, что ему перестала сниться его бабушка.

– Она наконец его отпустила, – комментирую я для Тани. – Ты, пожалуйста, контролируй его. Надо ему помочь.

– Поняла.

Ставлю парня перед собой. Подкачаем его энергетически, потом выровняем поле… Дальше он всё сам сделает.

Делаю пассы руками. Лежащие в палате наблюдают. Вообще-то я редко делаю такие вещи на людях. Парень что-то начинает говорить.

– Он говорит, что после лечения великого шамана он будто летает, – переводит Таня.

– Александр Николаевич, а можно сделать, чтобы и я полетал? – спрашивает один из больных.

– Можно, только вам это пока не особенно нужно, – не соглашаюсь я.

В кабинете беру Таню за руку.

– Танюшка, тебе сейчас в твоём положении надо бы поосторожнее с энергетикой.

– Александр Николаевич, я и так осторожно, – смущаясь, видимо, от моей заботы, говорит она и краснеет.

– Вообще до завершения твоей беременности тебе лучше было бы эти упражнения прекратить. Я тебя очень прошу… – прижимаю её к себе и нежно целую. – Даже настаиваю на этом!

– Ну что ж, – она вздыхает, – если великий шаман так говорит…

– Да! Он так говорит. А шамана надо слушаться.

– А мои пациенты?

– Ты мне их доверишь? – с лёгким ехидством спрашиваю я.

– Александр Николаевич… – укоризненно шепчет она.

– Сашка, ты что-нибудь узнал? – напряжённо спрашивает Ванька.

Его звонок был мною ожидаем. Уж слишком много я думал про его разговор с Ритой, который он собирался провести.

– Ты говорил с Ритой? – так же напряжённо спрашиваю я, поскольку почему-то уверен, что пока этого разговора ещё не было, и по сути проверяю свои ощущения.

– Уф-ф… Мы что, так и будем отвечать вопросами на вопросы? – недовольно бурчит он.

– Нет, не будем. Я и так почти уверен, что ты не говорил с Ритой. Так ведь?

– Угу… Отдаю должное твоему таланту. Понимаешь… Честно говоря, я сдрейфил. Я пока боюсь говорить с ней на эту тему. Получилось, что я хлестанулся, а теперь – в кусты… Ритка молодая девушка, а я ей буду навязывать… Тем более она мне ещё не сказала, что согласна жить со мной…

Это говорится таким тоном, что я настораживаюсь. Опять на меня пахнуло чем-то из прошлого. Пора приниматься за психотерапию.

– Так, Ванюха… Во-первых, доложу тебе про свои действия. Я позвонил в Якутск и попросил одного тамошнего чиновника узнать про Колю. Он обещал мне перезвонить и всё рассказать. Во-вторых, то, что ты ещё не говорил с Ритой, очень мудро с твоей стороны. Ты взял очень правильную паузу. Тебе, видно, сверху это подсказали. Согласись, сначала надо иметь всю информацию, а потом уже принимать решение. Тем более чиновник, с которым я говорил, сразу же спросил, нормальная ли семья хочет усыновить мальчика. Имеется в виду, будут ли у него мама и папа.

– Понимаю… – тихо произносит Ванька. – Ох, Сашка… Умеешь ты запудрить мозги.

– Раньше ты вроде говорил, что я их умею прочистить, – несколько насмешливо уточняю я.

– Не знаю, можно ли мои мозги сейчас прочистить…

Похоже, Ванькин тон изменился к лучшему.

– Ванюха, давай не будем спешить. С Ритой поговорить ты всегда успеешь. Договорились?

– Вот ты как всё вывернул наизнанку… – в Ванькиных словах я слышу упрёк. – Теперь уже получается, что не я сам тяну, а ты меня уговариваешь повременить с разговором. Совсем ты засрал мне мои бедные мозги!

– Так засрал или всё-таки запудрил? – ехидно спрашиваю я.

– Слушай, отвали! Я уже всё понял.

– Надеюсь, это так. Главное – не спеши!

– Ты, Сашка, не тем в жизни занимаешься! Тебе надо адвокатом быть. После моего приключения в Булуне ты тоже для моего спокойствия тогда всё наизнанку вывернул.

Ну вот… Теперь его тон меня совсем устраивает. Значит – сработало!

После обхода Таня находит меня в ординаторской.

– Александр Николаевич! Там эти приехали… За мальчиком.

Спускаемся в приёмный покой. Те же люди молча приветствуют меня глубокими кивками. На меня они почти не смотрят. Я уже знаю, что на шаманов глазеть не принято.

– Таня, переведи, что я знаю про их потерю и соболезную им, – прошу я.

Она начинает говорить, они поднимают на меня глаза, и я читаю в них какой-то священный ужас.