Женя Маркер - Курсанты. Путь к звёздам

В вагоне все было спокойно, пассажиры зевали, читали газеты, прикрывали глаза, но как-то горько стало на душе. Он в недоумении смотрел на то, что в обычной поездке становилось буднями. «Такие вот солдаты придут служить ко мне в роту или дивизион. – Как их воспитывать? Неужели в книгах пишут одно, а в жизни происходит другое? Это неправильно! Так не должно быть…»

Марк созвонился накануне с общими подружками и договорился встретиться вечером у них на квартире. Две миловидные стюардессы, с которыми курсанты познакомились в конце ноября, месяц назад сами пригласили их на праздник, от которого сложно было отказаться, так как большинство увольнений Марк с Семеном проводили по приятной и принятой на первом курсе схеме. Кадрили в любом месте. Будь это театр, танцплощадка, привокзальный буфет или электричка – все равно. Лишь бы девчонки вызывали симпатию и имели свою квартиру. Заговаривали им зубы, ели-пили, танцевали и наедались от пуза. Правда, Таранову еще нравилось танцевать медленные танцы и целоваться в темноте. Марк быстро сообразил, что таскаться по общагам не очень выгодно: ни поесть, ни поспать, а только языком болтать.

Всему свое время, и его они проходили на первом курсе. К выпуску хотелось чего-то основательного, с перспективой. Познакомиться с родителями потенциальной невесты, например. Знать, что вечером не выгонит взашей комендант, или дежурные по этажу не закроют вход в общежитие. Поэтому знакомство с очаровательными стюардессами, имевшими собственную квартиру и свой заработок, оказалось, как нельзя, кстати.

В первый же вечер, познакомившись с «небесными феями», по определению Семена, они прекрасно провели время. Марк сразу же ломанулся на кухню готовить свое фирменное блюдо «рагу по-курсантски», рецепт которого он всегда держал в строгой тайне от хозяев квартиры. Суть его была настолько проста, что знай секрет, девчонки бы курсантов к холодильнику на пушечный выстрел не допустили.

Заинтриговав девушек, он хозяйничал у плиты и холодильника, а Таранов ворковал под музыку оркестра Поля Мориа, слушал диск Давида Тухманова и пел под гитару курсантские песни. Через час-полтора Марк с коварной улыбкой чеширского кота позвал всех к столу, где красовалось то, что было у хозяек из аэрофлотских припасов: рижские шпроты, каспийская осетрина, абхазские мандарины, узбекская дыня, лепешки… У Таранова разбежались глаза от обилия деликатесов, и капля слюны нечаянно капнула ему на галстук. (С этой вкусной отметкой он проходил до самого выпуска!) Не было только спиртного и мяса, но эстетическая прелесть накрытого стола и милое спокойствие, с которым стюардессы расстались со съестными припасами, обрадовало несказанно.

Опустошив девичий запас, Марк произнёс классическую фразу: «Спасибо, небесные феи, все было очень вкусно!», – и друзья покинули гостеприимный дом, договорившись, что в следующий раз будет еще интереснее, так как наступает Новый год.

Тридцать первого декабря в девять часов вечера они поднялись на седьмой этаж. На знакомой двери красовалась записка, написанная мелким девичьим почерком: «Мальчики, извините, но у нас рейс. Поднимаем шампанское за вас в Новосибирске!»

Курсанты посмотрели друг на друга в недоумении.

– Они улетели, чтобы нас не кормить, – вздохнул Марк.

– Улетели не вовремя. Обидно. Так, Дым, думаем. Запасной выход всегда должен быть. – Стали перебирать варианты, куда им податься за три часа до Нового года? Неужели опять в общагу?! Других вариантов память не подсказывала. Таранов открыл записную книжку с адресами и вспомнил про одноклассницу. – На метро к ней три остановки. Давай рванем к Ларисе!

Уговаривать друг друга не было нужды – время летело к полуночи быстрее обычного. Поднялись на четвертый этаж общежития лесотехнической академии практически бегом. Один раз они тут были в прошлом году, но сильных впечатлений то посещение не оставило. Просто надо было передать пакет и все. Посидели, поговорили, выпили чай, вспомнили школу…

Сегодня дверь Ларисы открыла закрученная в бигуди худенькая её соседка по комнате с глазами хитрой лисицы:

– Лариса вчера уехала домой. У ее папы случился инсульт. – Курсанты стояли в растерянности, не зная куда податься. Девушка заметила их смущение, и предложила спуститься вниз. – У нас сегодня танцы и вечеринка в фойе. Будет интересно!

Новый год стремительно приближался. Что такое не везет, и как с этим бороться, они уже проходили. Мгновенно портфель и шинели остались в раздевалке, а курсанты устремились к звукам музыки, сверкая белоснежными улыбками и весело стреляя по сторонам озорными глазами. Студенты «твистовали и шейковали», по оценке их движений Семеном, и включение в круг двух парней в военной форме прошло спокойно, как на большинстве танцплощадок.

Правда, Таранова смутило небольшое количество девушек в этом фойе, наряженном под новогодний зал.

– Какая-то непропорциональная тусовка у вас?! – Сказал, как спросил он у танцующего рядом очкарика. Тот совершенно невозмутимо махнул рукой в сторону, и внятно указал путь:

– У нас в общаге почти одни пацаны, да приглашенные девчонки. Специфика ВУЗа! А через дорогу наоборот, девчонок – тьма, а ребят мало…

Оба посмотрели на часы. Секундная стрелка вращалась, как сумасшедшая.

– Время добежать есть, а там…

– Там повезет! Мне всегда везет в Новый год! – Слова Марка оказались пророческими.

За двадцать минут до боя курантов они уже танцевали с соблазнительными студентками политехнического института на первом этаже. Похоже, что в типовых зданиях фойе общежития наилучшим образом подходило для трансформации в новогодний зал. После одного единственного танца (времени в обрез!), они устремились с новыми знакомыми наверх, к столам, пить шампанское и загадывать желание.

За пять минут до полуночи курсанты успели сесть за сдвинутые на девятом этаже столы, торжественно выложили из портфеля свое шампанское и разрезали колбасу на всех. Под бой курантов сдвинули кружки, чашки, стаканы, и прокричали традиционное «С новым годом!» Пригубили, огляделись и вспомнили, что с прошлого года не травили себя никотином.

Марк заглянул в соседнюю комнату к парням, и ему предложили не только сигареты, но и поиграть в преферанс. Таранов ушел курить на общую кухню в пятнадцать минут первого уже наступившего Нового года.

У окна стояла стройная девушка, и вглядывалась в темноту ночного города, подкрашенного светом фонарей, огоньками разноцветных гирлянд на елках в окнах, отражением белого снега с карнизов и тротуаров. Что-то в ней было не просто милое, а, скорее, знакомое, но в полумраке со спины Таранов узнать не мог бы даже Марка, не то, что девушку из числа своих старых или новых знакомых. Семен вспомнил свои вечерние рассуждения в метро, и к ней захотелось обратиться: «сударушка»…