Александр Смирнов - Раб и Царь

Сержант скрылся, и уже через минуту его отделение следовало к месту происшествия.

Пробежав километра два, Володя увидел автомобиль, лежащей на боку в кювете. Из цистерны, которую он перевозил, вытекала какая-то жидкость. Несколько солдат пытались перевернуть машину, чтобы поставить её на колёса, но их сил было явно не достаточно.

– А ну, навались! – скомандовал Раб.

Солдаты, как муравьи, облепили машину и стали раскачивать её.

– И раз, и два, и три… – командовал Раб.

Машина раскачивалась и разбрызгивала из цистерны жидкость.

– И раз, и два, и три…

Амплитуда становилась всё больше и больше. Наконец автомобиль встал на колёса. Теперь оставалось завести трос и вытащить её из кювета.

К этому моменту подбежал старшина с солдатами. Раб отошёл от солдат и подошёл к старшине.

– Ну что, без нас справились? – спросил старшина Раба.

– Да, теперь только буксиром вытащить осталось.

– Ну, и слава Богу! – облегчённо ответил старшина.

Он достал сигарету и закурил. Из соседней части к ним уже подъезжал УАЗик.

– Ух ты, сам полковник пожаловал, – удивился старшина.

– Вы бы не курили здесь, товарищ старшина, а то вся машина в какой-то луже стоит. Чёрт его знает, что это?

– Да, действительно.

Старшина бросил на дорогу окурок и придавил его ногой. Но окурок не потух, а продолжал дымиться. И старшина, и солдаты смотрели на машину полковника, который уже подъехал к месту происшествия. Раб незаметным движением ноги подцепил окурок и отбросил его в сторону аварийного автомобиля. Над лужей появился слабенький голубоватый огонёк, который быстро двигался в сторону машины с цистерной.

Машина полковника остановилась, и полковник хотел уже открыть дверцу, как раздался оглушительный взрыв. УАЗик подбросило вверх и швырнуло в кювет.

– Ребята, полковника придавило! – крикнул Раб.

Все бросились к УАЗику. Раб открыл дверцу и стал вытаскивать полковника. Тот, видно, сильно ударился. Вся голова у него была залита кровью. Раб вытащил полковника и помог ему подняться на ноги.

– Ну, спасибо тебе…

Полковник не успел больше ничего сказать. Следующий взрыв был ещё сильнее первого. Языки пламени достали до УАЗика и облизали Раба. Одежда на нём загорелась. Тут же его повалили на землю и стали сбивать с него пламя. Раб ничего не успел понять. Он только слышал голос полковника.

– В госпиталь его, срочно! Головой за него отвечаете! Я этому человеку жизнью обязан.

УАЗик вытащили на дорогу и Раба аккуратно посадили на сидение. Через несколько минут машина подъехала к части. Ворота открылись, и Раб увидел ангары. Раньше он видел только крыши, а теперь видел и то, что было внутри. За открытыми воротами ангаров виднелись острые головки ракет.

И снова больничная палата. Снова тишина, запах медикаментов и какое-то, присущее только больнице, спокойствие. Снова всё тело ноет от боли.

«Как всё это знакомо, – думал Володя. – Кажется, совсем недавно это было. Кажется, только что с меня сняли бинты, и я увидел багровый шрам на своём теле. А теперь опять госпиталь. Где теперь у меня будут шрамы? Прямо как на войне, одни раны. А для чего? Во имя чего? Зачем мне нужно было затевать всю эту комбинацию с Димой? Для чего нужна была эта свадьба с Катей? Может быть, она мне нужна? Нет. Наоборот, только хлопот прибавилось. Скоро она родит и ещё больше повяжет по рукам и ногам. Может быть, необходимо было что-то доказать этим сокурсникам? А зачем? Вот доказал, а для чего? Они теперь там, а я здесь. И никому мои доказательства не нужны. А этот дурацкий окурок? Для чего я швырнул его? Чтобы раздался взрыв? Чтобы проявить героизм, чтобы меня заметили и повысили в звании? Взрыв раздался, меня заметили и в звании, наверное, повысят, а для чего? Кончится служба, вернусь на гражданку, и что останется? Шрам от Димкиного ножа? Изуродованное лицо от взрыва? Кому всё это надо? Я могу просчитать логику практически любого человека. Могу заставить его совершать поступки, какие мне захочется. А кто руководит мной? Кто меня заставляет совершать поступки? Люди? Нет. Обстоятельства. Именно им я подчиняюсь беспрекословно. Что это или кто это? Почему я так послушен им? Потому, что я их раб».

– Что? – раздался чей-то голос.

Раб повернул голову. На него вопросительно смотрел сосед по палате.

– Что? Что? – спросил он соседа.

– Ну, ты сейчас сказал «раб».

– Раб? Какой раб?

– Не знаю какой. – Сосед подозрительно посмотрел на Володю. – Тебе что, плохо?

– Это тебе плохо, – зло ответил Володя. – Фамилия у меня такая, Рабов. Понял?

– А-а-а, – многозначительно протянул сосед, так ничего и не поняв. – А ты, что, не из наших будешь? Я тебя раньше не видел.

– Из соседней части. Мы дорогу обслуживаем.

– Да, вашей службе не позавидуешь. Вы только дорогу сделаете, а наши – раз, и снова её в месиво.

– Чем вы занимаетесь-то, что так дороги уродуете?

– Если честно, то мы эту дорогу даже пальцем не трогаем. У нас тут просто склад.

– Что, обыкновенный склад?

– Не совсем обыкновенный. Склад оружия. Чего тут только нет! Со всей России везут. Везут к нам – дорогу в хлам, везут от нас – тоже дорогу в хлам, ну а вы её, значит, после этого делаете.

– Значит, говоришь, оружейный склад? Это я удачно попал.

– Чего? – опять не понял сосед.

– Я, говорю, слышал, вчера машина ваша на дороге рванула? Вот я к вам поэтому и попал.

В палату вошла медсестра.

– Северцев, – обратилась она к соседу, – хватит языком чесать, на процедуру пора.

Сосед лениво сполз с кровати и поплёлся на процедуру. Сестра подошла к Рабу, поправила ему постель, поставила рядом с койкой стул и прошептала Володе в ухо:

– А к вам сейчас командир части придёт.

Не успела сестра уйти, как двери палаты распахнулись и показалась огромная фигура полковника. Сестра пулей выскочила из палаты.

– Ну, где тут наш герой? – пробасил полковник.

– Да какой там герой? – Раб попытался приподняться на локтях.

– Лежи, лежи. Конечно, герой. А кто же? Меня из машины вытащил, от второго взрыва грудью своей закрыл. Самый, что ни на есть, настоящий герой. Я тебя к ордену представлю. Ты командира своего спас. За это награда полагается.

– Своего?

– Своего, своего. Тебя уже в нашу часть перевели. Ты мне давно приглянулся. Это при моём участии тебе сержанта присвоили. А теперь я просто обязан тебя отблагодарить. Награда – это само собой. У меня лично к тебе предложение есть. Пойдёшь ко мне в штаб?

– В штаб? А что я там делать буду?

– Ну, уж во всяком случае, не дорогу копать. Ты же образованный парень, это сразу видно. Да и с командными навыками у тебя всё в порядке.

Старший сержант Рабов уже давно не вскакивал по тревоге со своей кровати. Он не бегал, как другие, по утрам на зарядку. Его не будил по ночам храп соседа. Он имел теперь персональную комнату. Никто из офицеров не вмешивался в его дела. Вообще, они предпочитали обходить Рабова стороной. Все знали, что командир части обязан этому человеку своей жизнью. Забыть об этом было невозможно. Стоило только посмотреть на Володю, как невольно начинаешь проникаться уважением к нему. Нет, не орден вызывал эти чувства – представление к награде застряло где-то в Москве, и никак не могло добраться до части. Шрамы на лице старшего сержанта заставляли уважать его каждого, кто был в курсе того происшествия, которое случилось с командиром.