Александр Смирнов - Раб и Царь

– Ты понять не можешь, это эмоции, они, рано или поздно, всё равно должны были выйти наружу. Помнишь, следователь говорил, когда зам и начальник службы безопасности вбежали в кабинет он сказал: «Это за мою поруганную дочь».

– Володя, но когда это было? У него уже внук. Он же нам здесь нужен, а не в тюрьме, неужели он о нас не подумал?

– А вы подумали о нём? Подумали, как он жил всё это время? Что на душе у него творилось? Теперь ему легче. Теперь он отомщён.

На кухню вернулась Нина Фёдоровна.

– А как я жить теперь буду, он подумал? Ведь он только на работу устроился.

– За это не беспокойтесь, мы же теперь с вами.

– Да разве я про это? Мне и пенсии хватит. Я понять не могу, какая может быть дуэль? Сейчас же не восемнадцатый век?

– Значит, и в двадцать первом веке дуэли бывают, – задумчиво сказала Катя.

– А может быть, на него помутнение нашло? Он же с этой работой совсем голову потерял. Я слышала, что эти компьютеры на голову действуют. Вчера по телевизору говорили, что все эти залы с компьютерными играми закрывать будут. От них дуреют. Может, это совсем и не дуэль была?

– Экспертиза уже была, – пояснил Володя.

– А у убитого в кармане перчатку папину нашли, – добавила Катя.

– Какую ещё перчатку?

– Когда на дуэль вызывают, то перчатку бросают. А если перчатку поднимают, значит, вызов принят.

– Это что же, отец в него перчатку швырнул, а тот поднял?

– Мама, я со следователем говорила. Папа сам ему всё рассказал. Он сначала не хотел никакой дуэли, перчатка нечаянно упала. Это Димин отец расценил, что папа его вызывает. Ну, а когда тот меня шлюхой обозвал, то отец отказываться не стал. Кто мог знать, что директор фирмы, в которую устроился папа, Димин отец?

– Нелепая случайность, – вздохнув, произнесла Нина Фёдоровна. – Пойду Димочку спать уложу, поздно уже.

Нина Фёдоровна ушла. Володя и Катя остались одни.

– Случайность – частный случай закономерности, – задумчиво произнёс Раб.

– О чём это ты? – не поняла Катя.

– Да так… Слушай, на работе бумаг много накопилось. Тебе надо выходить, а то мы с отцом не справляемся.

– Куда же мне выходить? Её сейчас одну оставлять нельзя. Да и твоя мама… Я забегала вчера, ей совсем плохо стало. Хоть на части разорвись, ребёнок, моя мама, твоя, а ещё и работа.

– Ну, ладно, ладно, не заводись. Просто есть формальности, тебе надо кое-что подписать.

– Ну и принёс бы домой.

– А я и принёс. – Раб вышел в прихожую и вернулся с портфелем.

– Что там?

– Новые договоры подписать надо, – он вытащил и положил на стол целую кипу бумаг.

– Ого! Столько много? Откуда?

– Не было бы счастья, да несчастье помогло.

– В каком смысле?

– С кончиной Димкиного отца фирма его развалилась. Вот его клиенты к нам и перешли.

– Значит, теперь могут сказать, что папа специально это сделал?

– У нас всё что угодно сказать могут, ты же знаешь, что это не так.

Катя, не глядя, подписала все документы и отодвинула их в сторону. Раб аккуратно выровнял все листочки и сложил их в портфель. Неожиданно раздался телефонный звонок.

– Я возьму трубку, – сказал он Кате, – это, наверное, меня по работе.

Катя видела, что её муж снял трубку, но не слышала, чтобы он отвечал. Володя положил трубку и вернулся на кухню.

– Мама умерла, отец сейчас звонил.

– Когда? – раздался сзади голос Нины Фёдоровны.

– Только что, – ответил Володя.

– Езжайте, я посижу с Димочкой.

Когда Катя с Володей приехали к Рабовым, Елены Ивановны уже не было. Отец сидел за столом, уставленным бутылками и пытался удержать свою голову, которая раскачивалась и грозила упасть прямо в тарелку.

– Увезли Леночку, – еле выговорил отец. – Накрыли простынёй и увезли.

Владимир недовольно поморщился, увидев отца в таком виде. Он хотел что-то сказать ему, но Катя угадала его желание.

– Перестань, оставь его. Горе-то какое!

– Горе? Это у кого горе? У него? – Отец зло смотрел на Владимира.

Катя удивлённо посмотрела на тестя и мужа.

– Это же он собственную мать убил!

– Ты что несёшь? – не выдержал Владимир.

– Ты знаешь, кто перед тобой сидит? – вдруг спросил отец Катю. – Убийца. Да, да, убийца своей жены.

– Ну, понеслось! Допился, что называется, то я убил свою мать, теперь сам стал убийцей. Давай-ка спать, а то ты ещё что-нибудь выдумаешь.

– Не веришь, Катерина? А зря. Это ведь он меня заставил все деньги на свои дела пустить, вот у неё и был перерыв. А я, старый дурак, на поводу у него пошёл. И ты пошла. А ведь это он тебя в тот бордель затащил. Это он Димку в тюрьму усадил, и отца его это тоже он убил, и твоего батю он на нары отправил.

Раб подхватил отца под руки и потащил в спальню.

– Ты думаешь, он человек? – продолжал кричать отец. – Он Сатана! Он всех нас убьет: и меня, и тебя, и даже сына своего! Не веришь мне? Вспомни, он же обещал на тебе жениться? Вот и женился.

– Это случайность, он пошутил тогда, – не выдержала Катя.

Владимир кинул отца на кровать, стащил с него штаны и накрыл одеялом.

– Случайность – это частный случай закономерности. Так любит говорить твой муж? – отец хотел ещё что-то сказать, но голова его упала на подушку, и он захрапел.

– Слава Богу, успокоился, – с облегчением сказал Володя.

– Не обижайся на него, – Катя ласково погладила мужа по голове, – его надо понять и простить.

– Я его прекрасно понимаю, ведь умерла не только его жена, но и моя мать. А вот простить… Бог простит.

– Ну перестань, ты же понимаешь, что это просто пьяный бред: то он убил Елену Ивановну, то ты. Какие деньги, ведь ты тогда в армии был. А Димин отец, при чём тут ты вообще? У человека просто истерика. Его словам не следует придавать значения.

– Хорошо, пусть проспится. Что делать будем? Опять переезжать надо?

– Не оставлять же его одного? Придётся мне опять разрываться на два дома. Завтра соберу вещи и перевезу сюда.

И снова Рабовы-младшие, забрав сына, переехали к Рабову старшему.

Если бы Кате кто-нибудь когда-нибудь сказал, что она, такая хрупкая и слабая, способна выдержать такие нагрузки, она бы не поверила. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Да что там руки, ноги к вечеру гудели, как высоковольтные провода! Утром встань раньше всех, завтрак приготовь, ребёнка накорми, к маме сбегай, в магазин сходи, всех мужчин обстирай, обед с ужином приготовь. За день так набегаешься, что только к вечеру еле-еле до дивана доползаешь, чтобы хоть присесть. Только присядешь, а тут муж с работы приходит, значит, снова вставай и бегай по квартире – теперь уже до самого сна. Сколько же может это продолжаться? А сколько нужно, столько и может. На то ты и русская баба, чтобы всё вынести, вытерпеть, да ещё и мужа своего вечером ублажить. А как же, ведь он кормилец, добывает хлеб насущный в поте лица своего.