Олег Ершов - Катунь Коварная

Дымов забежал домой очень радостный и довольный! Еще с порога, как только закрыл за собой дверь, он начал громко кричать:

– Галя, Галечка! Ну, где ты? – Он, не разуваясь, прошел в комнату. Не обнаружив дома никого, он даже удивился. Постояв немного, он дернул ручку ванной комнаты, но там тоже никого не оказалось. Он хотел было выбежать на улицу, но в этот момент входная дверь открылась и в прихожую вошла Галина.

– Ну! Ну чего ты так орешь на весь дом? – Протянув сумку с продуктами Димке, спокойно спросила она. – Ты чего, меня не заметил что ли? Я ему машу рукой, Дима, Дима! А он мимо меня проехал, как пуля пролетел. Что там у тебя случилось? – Она спокойно сняла валенки и поставила их в сторонку.

– Галь! Ну, где ты ходишь? Я тут кричу, кричу, а тебя нигде нет! – Димка развел руками.

– Ну, вот она я. Гляньте ка, потерялся, как маленький ребенок. – Она сняла пальто и хотела повесить на вешалку. – Дим! Ну не стыдно тебе? У тебя жена на сносях, а ты ей даже пальто не поможешь повесить. – Она встала и, наклонив голову на бок, мило улыбнулась.

– Ой, давай, я щас! – Димка быстро схватил ее пальто и повесил на вешалку. —Галь! Глянь, что у меня есть? – Димка демонстративно достал из кармана красную книжицу и поднял над головой.

– Ой, что это? – Не удержалась Галя и попыталась выхватить ее у него из рук.

– Ты можешь меня поздравить. С сегодняшнего дня, я настоящий коммунист! – Торжественно и гордо, заявил Димка. – На, смотри! – Димка отдал Гале в руки свой партбилет.

– Ух, ты! Вот это да! – С восторгом взвизгнула Галина. Она бережно взяла Димкин партбилет и начала его разглядывать. – Это чо, теперь ты будешь на собраниях выступать? – Не отрывая глаз, спросила Димкина жена.

– А что? Могу и на собраниях выступать! Я чо, хуже других что ли? – Димка задрал подбородок и убрал руки в бок.

– Ой, Димка! Ну, насмешил! Да какой из тебя оратор? Ты вон два слова связать не можешь. А в одном предложении по три ошибки делаешь. Учиться тебе нужно! Ох и балбес ты у меня! – Галя звонко рассмеялась и чтобы Димка не начал психовать, любя поцеловала его в губы.

– Ах вот ты как? Это ты на родного мужа так говоришь? – Он быстро разулся и двумя руками сгреб Галю и взяв на руки быстро понес ее в комнату.

– Ты что делаешь? А ну оставь меня на место!

– Димка, ну я же беременная и меня нельзя так поднимать! – Заверещала Галя.

Димка, не останавливаясь, пронес ее в комнату и положил на диван.

– Это я-то, по три ошибки делаю в одном предложении? – Он бурчал себе под нос и в тоже время начал быстро раздевать свою жену.

– Это я то, балбес? Сейчас узнаем, кто балбес и кто не грамотный! – Димка жадно снял всю одежду со своей жены и быстро разделся сам. Его маленькая шутка быстро переросла в большую человеческую любовь. Он целовал ее бесконечно, в губы и шею. Жадно засасывал твердую уже налившуюся грудь и снова целовал ее в губы. Бесконечная серия жарких поцелуев ложилась по всему стройному телу Галины, от бровей, до кончиков пальцев на ее ногах. Галя сначала, что-то говорила и громко смеялась. Но потом ее смех перешел в легкое вздыхание, и она крепко обняла его и со всей силы начала прижимать к себе. Димка не сдавался и все больше и больше возбуждал ее. А она совершенно не сопротивлялась ему и поддавалась, как игривая Лиса, подвигая ему н встречу свое изумительное тело. Галя закрыла глаза и тихо шептала:

– Дима, Димочка! Только, пожалуйста, осторожнее. Смотри не задави нашего малыша!

Димка все понимал и как разгоряченный паровоз, пытаясь еще больше показать свою мужскую силу, от всей души выпускал свой накипевший пар, в виде бешенной любви к своей любимой жене. Он ни о чем не думал, только глубокий инстинкт, делал свое дело. Кипящая кровь наливалась бурным потоком по всему его телу, и он вдруг вспомнил о той далекой красивой Московской девушке Тане, которая когда-то сделала его таким неудержимым и сильным в любовной близости. Почему-то он в последнее время, когда оставался наедине с Галей, всегда вспоминал Таню в самый ответственный момент, перед тем, как его организм начнет испытывать полный взрыв и извержение всего неизвестного и неизведанного. Она все чаще и чаще приходила к нему в его воспоминаниях и при этих воспоминаниях, его организм ощущал прилив неизведанной силы.

– Дима, Димочка! Хороший мой. Осторожней, пожалуйста. Мне очень больно. – Сквозь зубы процедила Галя.

Действительно, она не могла сдерживать его сильного напора и, упершись в него двумя руками, пыталась сдержать натиск. А он не останавливался. Он ее уже почти не слышал. Его разум заливала огненная лава высшего чувства мужского окончания и превосходства над самкой. Еще несколько усилий и высокий полет невероятного непродуманного познания внутреннего ощущения, заставили его застыть бездвижного, рядом со своей возлюбленной. Он откинулся в сторону и лег на спину рядом с Галей. Крупные капли пота медленно скатывались с его лба на виски и запутывались в густых волосах. Затуманенные глаза, совершенно не хотели открываться и тяжелые усталые веки, не пропускали дневной свет, в его сознание. Он чувствовал, как его сердце, учащенным ритмом, ударами кузнецкой кувалды, упорно бьет по его грудной клетке откуда-то из самой глубины груди. Димка несколько раз сделал глубокий вдох и провалился в сознание вечного блаженства.

Галя лежала рядом с ним и, повернув к нему свое лицо, осторожно, указательным пальцем помогала его капелькам пота стекать на подушку.

Димка лежал без движений, и она периодически очень нежно прикасалась своими губами к его лицу, оставляя чуть чувствительные поцелуи.

– Дурашка ты мой! Умаялся бедненький! Вот какой ты у меня неугомонный. Нельзя же так. А вдруг я сейчас рожу? Срок то уже на подходе! – Галя взяла пучок своих волос и начала его тихонечко щекотать возле носа. Димка пытался отмахнуться, но она все больше и больше щекотала его.

Димка терпел сколько мог, но она так настаивала, что он не выдержал и его молодой организм, послушно подчинился ее женским играм. Димка через мгновение, повернулся к ней и вновь начал ее целовать и ласкать, как будто до этого ни чего не происходило. Молодая кровь закипела в нем, как горячий гейзер и он еще не остывший быстро развернул Галю и вошел в ее лоно с огромным желанием. Галя застонала, вытянув шею. Что-то невероятно приятное заставляло ее податься ему еще сильнее, хотя она чувствовала какие-то боли в низу живота. Но какой-то внутренний жар просил еще и еще невидимого топлива и Димка давал ей то, что она хотела. Он чувствовал ее и, закрыв глаза, отдавал для нее все свои силы. Маленький огонек, где-то в самой глубине ее тела, быстро разгорался и вот уже в ней бушевал огромный пожар с невероятным пламенем, языки которого, дотягивались до ее подсознания и заставляли ее кричать все громче и громче с каждым последующим натиском мужа. Нет, она не знала, что с ней происходит. Для нее это было неописуемо страшно и до коликов в кончиках пальцев ног, приятно до страсти. Откуда-то оттуда, из самой глубины неизвестного надвигалось что-то невообразимое и сметало все былое на своем пути. Стремительный невиданный ураган, как дьявол вырвался наружу из самых глубоких и необъяснимых заточений, и она не удержав себя, неистово закричала, судорогами сжимая подушку дивана, то вдруг сжимая с невероятной силой ягодицы мужа. От неожиданности и испуга, Димка, не выдержав боли, тоже закричал ей в унисон, и приятная благодать обрушилась на них, накрыв их своим божественным одеялом. Он застыли друг в друге, в страстном смятении. Весь мир, мгновенно был потерян для них. Все, что окружало их, в один миг потеряло всякий интерес. Они были одни во вселенной. Их сердца выбивали ровный такт. И только маленькое, еще не рожденное сердечко, неровно билось где-то там под горячим сердцем матери, пытаясь достучаться до ее сознания и дать ей знать, что тот, чье сердце так яростно бьется, уже готов увидеть свих родителей, которые сейчас слились в единое тело.