Олег Ершов - Катунь Коварная

Она еще находилась в той неизвестности, которую испытывала, впервые в своей женской жизни и ее любимый муж Димка был рядом с ней и нежно обнимал и гладил ее большой материнский живот. Галине было очень хорошо и никак не хотелось выходить из этого райского наслаждения. Но какие-то резкие боли заставляли покинуть ее это наслаждение и вернуться в мирскую обыденность. Боль острее сопровождалась резкими спазмами и она, не выдержав начала громко ойкать.

– Ой, Димочка! У меня все горит огнем и очень больно!

Димка, открыл глаза и, не поняв в чем дело, переспросил ее:

– Что случилось?

– Ой, Димочка! – Превозмогая боль, скорчилась Галя. – Ой, я кажется рожаю. Ой, мамочка! – Галя начала кричать.

Димка подскочил как ошпаренный и быстро начал одеваться. Он оделся так быстро, как учили в армии.

– Галя, давай помогу! Говори, что надо сделать? – Димка заметался по комнатам и начал вытаскивать вещи, которые Галя давно приготовила на случай, поездки в роддом.

– Ой, Димочка скорей! – Галя все громче и громче начала причитать, справляясь с сильной болью.

Сегодня Димка приехал на обед домой и привез членский билет Коммуниста, чтобы похвалиться жене. До этого они уже давно договорились, что, когда Галя соберется рожать, то все вещи для этого будут лежать в определенном месте. И вот сейчас этот момент настал, и Димка быстро сориентировался и собрал все необходимое. Он осторожно помог жене одеться и, выбежав на улицу, завел стоящий у дома служебный УАЗик. Через несколько минут он аккуратно усадил Галю в машину и повез ее в город Бийск в роддом. Всю дорогу до роддома, Галя громко кричала и ойкала. Она просила Димку побыстрее. Схватки уже давно начались, и она боялась, что роды начнутся прямо в машине. Но Димка гнал свой УАЗик, как сумасшедший. Он очень испугался и сильно переживал, что, наверное, он сам во всем виноват. Не надо было ему приставать к Гале сейчас, когда она находится в таком положении. Хотя срок рождения ребенка, давно уже подошел. Они и так ждали со дня на день своего первенца и Димка постоянно, когда выдавалась свободная минутка, заезжал домой, чтобы убедиться, что Галя в порядке.

– Ну, вот и роддом! – Крикнул Димка, корчившейся от боли своей жене. Он завернул во двор роддома и подъехал к двери в приемный покой. Выскочив из машины, он пулей забежал в здание роддома и заорал во весь голос.

– Кто-нибудь! Помогите, жена рожает!

С боку в коридоре открылась дверь и оттуда выглянула женщина в белом халате.

– Чего вы орете, молодой человек? Здесь больница, а не базар. Здесь тишина и покой требуется, а вы орете! – Пристыдила его санитарка.

Димка снял шапку и хотел закричать на нее. Страх за то, что там, в машине его Галя сейчас начнет рожать, подхлестывали его эмоции, и он начал заикаться и махать рукой.

– Успокойтесь, молодой человек! – Санитарка вышла из кабинета и закрыла дверь. – Вы скажите, что случилось?

Димка набрал в себя побольше воздуха и на мгновение задержал дыхание. Успокоившись немного, он выпалил:

– Там у меня в машине жена рожает! А вы тут стоите и ни чего не понимаете! Женщина спокойно подошла к нему и улыбнулась.

– Если рожает, значит все хорошо! Идите к ней, а мы сейчас все сделаем, и она родит Вам замечательного ребенка. А главное успокойтесь!

Димка, стрелой выскочил из роддома и, подбежав к машине, открыл дверь.

– Галя, Галя! Ну как ты?

Галя держась за живот, закусив нижнюю губу, тихо стонала терпя сильные боли. Дверь роддома распахнулась, и из нее выбежали санитары, выкатывая с собой санитарную тележку. Подбежав к машине, они отодвинули Димку в сторону и аккуратно погрузили Галю на передвижную тележку. Димка не отходил ни на шаг от своей жены, даже когда ее закатили в здание и на лифте подняли на второй этаж. Димка везде сопровождал ее. Только, когда Галю привезли в специальную процедурную комнату, откуда вышел врач в повязке на лице, Димка остановился перед дверью.

– А вы кто такой? И почему без халата? – Врач закричал на Димку, как будто он украл у него кошелек.

Не дожидаясь Димкиного ответа, он снова закричал:

– Вон от сюда! Чтобы я тебя через секунду здесь не видел!

Димка стоял в коридоре больницы, оторопев и не понимая ничего. Громкий крик доктора, сразил его разум. Он сначала хотел было кинуться в драку, но быстро сообразил, что он находится в роддоме и сам виноват, что прошел аж на второй этаж без халата и без разрешения. Он только увидел, как перед ним закрылась дверь процедурной, откуда доносились крики его жены. Димка развернулся и пошел на выход.

Уже в сидя в машине, он обнаружил, что сумка с вещами для Гали осталась здесь. Схватив сумку, Димка снова вернулся в роддом и наткнулся на ту же женщину в белом халате.

– Ну что вам еще молодой человек? – Так же, улыбаясь, спросила она.

Димка, чувствуя свою вину и стыд, тихонько попросил передать сумку для жены и узнал, как там она.

– Не переживайте, – улыбнулась медсестра, – поезжайте домой, и звоните через каждый час. А вашу жену пока будут готовить к родам. Но это будет еще не скоро. Так, что домой молодой человек. Давайте поезжайте домой. – Она проводила Димку до двери и взяла у него сумку для Гали.

Дымов взял номер телефона роддома, медленно и нехотя побрел к машине. Подождав еще немного, он все же еще надеялся, что его вот сейчас позовут и скажут, что у него родился сын. И он полетит по небесам от счастья. Но этого не произошло, и он вернулся в деревню.

Приехав в село, Димка сразу же заехал домой к родителям и, сказав, что Галю увез в роддом и целый вечер они не отходили от телефона. Как сказала медсестра, Димка названивал через каждый час по указанному номеру, в ожидании услышать радостную новость.

Валентина Павловна и Николай Григорьевич, пытались успокоить его и говорили, что не сразу все рожают, надо подождать, но Димка был очень упрям и сидел как истукан у телефонного аппарата. Уже часа в три ночи, Николай Григорьевич не выдержал. Он встал тихонечко с кровати, чтобы не разбудить жену, подошел к Димке и сел рядом не стул.

– Ну, чего ты не спишь сынок? – Спокойно спросил он.

– Бать, да понимаешь, я очень переживаю за Галю. А вдруг там что-нибудь случилось? – Димка даже встал и немного начал ходить по комнате, поскрипывая половицами.

– Нет, сынок! Давай-ка мы лучше пойдем на кухню и закроем дверь. А то мать проснется и попрет нас на улицу. Ей завтра рано на работу, надо, чтобы она выспалась. – Николай Григорьевич, встал и, похлопав по плечу сына, позвал его за собой.

– Пойдем, пойдем сынок! Вот давай садись здесь за стол, да поговорим с тобой. Мы же мужики! А бабы чего? Они как кошки. Им в этом деле мешать не нужно. Понимаешь, сама природа так задумала, что женщина обязательно должна рожать в муках. – Николай Петрович открыл трехлитровую банку молока и налил в два стакана. – Вон мать тебя рожала как! Я же тогда в командировке был. А она одна с Мишкой да Катькой, да еще и беременная была. А Катьке тогда, чуть больше года было, и она у матери с рук не слазила. А тут прихватило ее рожать среди ночи. Тогда ведь телефон был один на всю деревню на базе. И то это был не телефон, а рация. Нас тогда геологов везде посылали работать. И до ближайшего роддома километров сто было, не меньше, – Николай Григорьевич, отпил из стакана домашнего молока, – а мать одна была с детьми. Вот ее ночью и прихватило. Мы тогда на квартире жили и за стенкой бабка старая жила. Мать начала стучать ей в стенку, да кое-как достучалась. Та прибежала, а мать уже, закрыла ребятишек в комнате и сама начала рожать, – Николай Григорьевич еще раз хлебнул молока из стакана, – та, пока ах, да ох, а мать уже тебя и родила. Бабка только пуповину перерезала, да помогла обмыть ребенка. Ну, в общем, так ты и родился. Вот видишь, сейчас со мной сидишь, крепкий и здоровый. А нюни распустил как баба! – Он допил молоко и поставил стакан. – Ну чего ты не пьешь молоко? – Спросил он у Димки.