Олег Ершов - Катунь Коварная

Галя возвращалась домой, как когда-то возвращался ее муж из армии. Она сидела на заднем сиденье у окна прямо за водителем. Нет, не потому, что она стеснялась или боялась чего– то, а просто она уселась на это место, потому, что она очень устала и не хотела ни с кем и ни о чем разговаривать. Да и шофер был на радость не разговорчивый. Всю дорогу он периодически курил, приоткрыв форточку, но сначала спрашивал у Гали разрешения. Она кивала в ответ головой и молча смотрела в окно, на мелькающие поля. Водитель наблюдал за пассажиркой в зеркало и что-то мурлыкал себе под нос. Раньше, Дымова ни когда не ездила на легковом автомобиле, только частенько отец ее брал с собой, когда она была маленькая, на грузовой машине и то не очень далеко. А теперь она ехала и вспоминала свое детство и счастливые дни, когда отец ее баловал и садил за руль. Галя погрузилась в глубокие воспоминания, и нежная улыбка застыла на ее лице. Водитель, поглядывая на нее в зеркало, понимал, что этой девушке сейчас не до разговоров и тоже глядя на нее изредка улыбался. Дорога для Галины показалась совсем недолгой. Даже наоборот, она не заметила, как позади остался город Бийск и черная Волга, как по указателю, свернула в центр села.

– Ой, а я задумалась и задремала! – Вдруг встрепенулась и пришла в себя Дымова. – Нам сейчас на право, до центра. – Галя попыталась рукой показать направление к дому.

– Да я уже знаю! Я прошлой весной вашего мужа сюда подвозил из Барнаула. А вот сегодня и вас привез. – Весело улыбнулся шофер Волги. – Только вот не знаю, на какую улицу вас доставить и к какому дому?

– Ой, да здесь рядом! Сейчас прямо, а потом налево и мы дома! – Весело указала дорогу Галя.

Машина лихо проскочила по улицам села и, свистнув тормозами, остановилась у дома, где жила мама Гали Дымовой.

– Вот спасибо Вам огромное! А сейчас, глушите мотор и пойдемте, я вас покормлю и чаем напою!

Водитель Волги, сначала было отнекивался, но Галя была очень настойчива и он согласился. Да и время обедать давно пришло, и он никуда не торопился. А до Барнаула нужно было еще несколько часов возвращаться.

Как только машина подъехала к родительскому дому Галины, Вера Викторовна сгребла Аленку в охапку и выбежала на улицу. Она сердцем чувствовала, что это вернулась Галя. Несколько дней назад, Галя так спешно собралась и уехала, что только и оставила ребенка и записку, чтобы Вера Викторовна не переживала и не беспокоилась за нее. А как же ей не переживать, если ни слова и не полслова, вот так с бухты-барахты, все и получилось. Она, конечно же, очень переживала за свою дочь. Да и не только она одна, а еще и Димкины родители тоже покоя себе не находили. Димкин отец, Николай Григорьевич, здоровый мужик на вид, а ведь, когда Димку забрали, он ведь очень сдал. Лица на нем не было. Весь вид потерял и осунулся. Сразу постарел лет на двадцать, хотя по возрасту ему было то всего, чуть за пятьдесят. Да еще и в Церковь подался и начал молиться за Димку. А Валентина Павловна, старалась вообще не выходить из дома. Ей казалось, что все соседи смотрят на нее и тычут пальцем усмехаясь. А сами про себя думают:

– Надо же, сынок-то у них какой. Убил трех милиционеров, и теперь получит смертную казнь!

Да, кажется, вся деревня только об этом и говорила. Эта новость была самой главной за последние несколько месяцев. Народ давно разделился на тех, кто говорил, что Димка не виноват. И на тех, кто злорадствовал и хотел, чтобы приговор ему был самым суровым. А про то, что погибшие были виноваты сами, об этом даже ни от кого не слышно было ни слова.

– Галя! – Еще со двора закричала Вера Викторовна. – Ну, где тебя черт носит? Я уже вся извелась. Аленка все время плачет, и я не знаю, что мне делать. – Она вышла за калитку, держа на руках плачущую Аленку.

Увидев черную Волгу и незнакомого человека, Вера Викторовна сбавила обороты и вежливо поздоровалась.

– Здрасте, вам!

Водитель Волги тоже вежливо поздоровался и представился:

– Петр!

Галя быстро забрала у матери Аленку и по-матерински прижала ее к себе. Аленка, узнав маму, быстро успокоилась и обняла Галю за шею.

– Ну, что же вы стоите, походите в дом. – Вера Викторовна, глядя на незнакомого человека, сделалась вежливой и натянула улыбку. Она сразу подумала, что неужели ее Галя нашла себе ухажера, пока Димка сидит в тюрьме. Страшная мысль как серая крыса застряла в ее голове. Только уже потом, когда Галя и Петр сидели за столом и обедали, Галя рассказала матери, как она встречалась с Петуховым. И что он обещал разобраться с Димкиным делом и помочь. А это он, Петухов отправил ее домой на своей машине, как когда-то отправлял Димку из Аэропорта, когда он возвращался из Армии. Тогда еще долго все село говорило о том, что у Дымовых, Первый Секретарь в родственниках. А иначе, кто бы мог подумать, что вот так запросто, он мог дать свою машину обыкновенному солдату.

Вера Викторовна, когда услышала, что Петр, это шофер Первого Секретаря Крайкома, то сразу стала очень нежной и ласковой. Она быстро поставила на стол разные угощения и утренние пироги с капустой. Петр кушал, а она все подвигала поближе разные тарелки с едой.

– Вера, Вера! – Соседка Матвееха, еще не зайдя в дом, начала кричать со двора. – Ой, а у вас гости! – Улыбаясь, она сразу показала всю свою женскую обаятельность новому гостю Веры Викторовны.

– Здрасти! – Матвееха задержала взгляд на Петре. – Ой, и ты Галя нашлась! А мы тут все и не знаем, что и думать. А ты вон, какого молодого человека себе нашла. А что, сама молодая еще, надо жить и не тужить. – Матвееха сразу начала разговор о том, о чем всегда хотелось говорить. Нинка Матвеева, была первой сплетницей на деревне. Она всегда и все про всех знала. Самой-то ей было далеко за тридцать. И детей у нее не было. А муж, Сашка Матвеев в прошлом году, как уплыл за облепихой по осени, так его больше ни кто и не видел. Говорят, утонул, да вот утопленного никто не нашел пока. Катунь река сильная и большая. Много народу в ней сгинуло. Кого нашли, а большую часть утопленников, только рыбы и видели. Но Нинка, не стала долго переживать и ходить в трауре. Другие поговаривали, что она его запилила, и он махнул на лодке на ту сторону в Шульгинку и или в Кокши, и там нашел себе какую то зазнобу и живет с ней припеваючи. А Нинка теперь, как завидит незнакомого мужика, так вся наизнанку выворачивается перед ним. Любого незнакомца хоть сейчас готова в кровать уложить. Знающие мужики поговаривали, что у нее какое-то в этом деле бешенство.

– Нинка! А ну, прекрати совать нос куда попало. Говори, зачем пришла? А если языком потрепать, то можешь сразу разворачиваться и обратно домой. – Вера Викторовна, зная, как Нинка может разнести сор по деревне, быстро изменила тон и предупредила ее.