Олег Ершов - Катунь Коварная

Кто то из стоящих, крикнул:

– Бойся!

И солдаты, как по команде разбежались врассыпную. Тонкий трос лебедки не выдержал такой нагрузки и, пытаясь удержать груз, расплелся на тонкие нити и окончательно лопнул, издав резкий глухой звук. Тяжелая машина с грохотом сорвалась в глубокую пропасть и всей своей массой рухнула в бурное течение Коварной Катуни. Немного постояв, старшие офицеры, сопровождающие колонну, расквартировав оставшихся без машины солдат по другим машинам, незамедлительно отправились дальше в заданный район. А пострадавшего передали в сопровождающую колонну скорую помощь и отправили в полевой госпиталь.

Петриков пришел в себя уже в скорой помощи, когда санитар ему поднес тампон с нашатырем. Сильная боль в груди и в левом плече не давала ему пошевельнуться. Придя окончательно в сознание, он через силу все же спросил что произошло.

Санитар в белом халате и в солдатской пилотке на голове, расправив рукой свои седоватые усы, кашлянул в кулак, усмехнулся и сказал:

– Отвоевался ты дружок! – Видно в рубашке родился. Однако, кто-то не хочет отпускать тебя далеко. – По-доброму засмеялся он.

Понимая, что он находится во власти врача, Петриков еще раз напрягся и снова спросил:

– А что со мной?

– А с тобой, брат, все в порядке. – Видно тебя хорошо прижало, да ребра поломало да ключицу. – Санитар еще громче рассмеялся. – Вот тебя угораздило. Но все равно надо будет сделать рентгеновский снимок, а тогда уже будет все ясно. – А пока лежи и не шевелись. – Сейчас в госпиталь приедем, и я тебя передам врачу. – А он уже определит твою судьбу. – Санитар еще раз улыбнулся и бросил тампон в старое ведро. А вообще-то, тебе теперь нужно благодарить твоего товарища бойца, по фамилии Миронов! – Это он тебя вытащил из падающей машины. А если бы не он, тогда, пиши – пропало. – Санитар сплюнул в сторону и добавил. —Сейчас бы ты уже тайменей кормил на дне Катуни. – Весело захохотал он. Повезло тебе, браток! Знать, такова судьба, если тебя с того света выдернули! Значит ты еще здесь нужен для чего-то очень важного! – Санитар уже говорил совершенно серьезно, вглядываясь куда-то в темноту через боковое окошко санитарной машины.

Тупая боль в левом боку от самой шеи и до ребер не давала Петрикову не то чтобы пошевелиться, а даже вздохнуть. Ему приходилось дышать очень часто и как то прерывисто, чтобы не причинять себе боль и не потерять сознание. Он закрыл глаза и постарался себя успокоить, потихоньку выравнивая дыхание. Мысли сами собой, сворой черных мышей полезли в его голову. Сначала он подумал, что бы было, если бы он вместе с машиной сорвался в пропасть. И что бы было с его семьей. Марина, наверное, не смогла бы пережить этого. Он даже представил себе, как она в черном платке убивается у его гроба или могилы. А его сыновья стоят в сторонке и горько плачут, не поднимая головы. Петриков начал гнать такие мысли прочь, пытаясь воспроизвести в своей памяти, что-то более яркое и доброе. Ему вдруг вспомнилось, как далеко в детстве, когда ему исполнилось шесть лет, мама испекла ему большой пирог с малиновым вареньем. А когда поставила его на стол, он прочитал наизусть стихотворение перед гостями, и мама отрезала ему самый большой кусок этого пирога. А все гости хлопали в ладоши и говорили, что это очень хороший и умный мальчик. Петриков вдруг подумал, что было бы с мамой, если бы она узнала о страшной трагедии. Он даже открыл глаза и хотел привстать на санитарных носилках, но острая боль заставила его снова занять исходное положение, выключив сознание. Следующий раз Петриков пришел в сознание уже тогда, когда лежал в палате на больничной койке, уже после операции и с наложенным гипсом на ключице. Он открыл глаза и ему показалось, что наступила зима. В палате и за окошком все было белым бело, словно ровное зимнее поле. Распустившаяся черемуха, огромными лапами свежих белоснежных цветов, закрывала все окно палаты. Дивный и дурманящий запах заполнял всю комнату и даже щекотал в носу. Петриков вдохнул приятный аромат через нос и непроизвольно чихнул. Сидевшая рядом на стуле у его кровати санитарка, успокоительно вздохнула:

– Ну, наконец-то, пришел в себя. – Она быстро поднялась со стула и положила книгу на тумбочку. Потом наклонилась над ним и спросила:

– Ну, что солдатик, как мы себя чувствуем?

Петриков, посмотрел на нее, и ему показалось, что перед ним наклонилась Настя Миронова. Он зажмурился и попытался вспомнить, где он находится. Но быстро перебирая в памяти все возможные моменты, он так и не смог подобрать ничего похожего на реальность. Вновь открыв глаза, он спросил:

– Миронова, а где я нахожусь?

– Санитарка красиво улыбнулась и, приложив к его руке свою прохладную ладонь, нежно произнесла:

– Ну, вот и хорошо! Значит, жить будешь. Сейчас доктора позову, а он тебе все расскажет. – Она еще раз погладила его по голове и добавила. – Ты лежи, только не шевелись. Я сейчас доктора позову. – Она еще раз приятно улыбнулась и вышла из палаты.

Петриков начал приходить в себя и потихоньку вспоминать произошедшее. Попробовав пошевельнуться, он почувствовал неприятное жжение и тупую боль в груди.

– Значит, меня хорошо задело! – Подумал он. Пытаясь прокрутить в своей памяти произошедшее, он всегда натыкался только на одно воспоминание. У него перед глазами стояла одна картина, где он видел улыбающееся лицо Насти Мироновой. Оно было таким ярким и натуральным, как будто он смотрел на ее цветной портрет, где она улыбалась во весь рот, обнажив изумительно ровные и белые зубы. Все ее лицо было усыпано крупными веснушками, а огненно-рыжие волосы развивались на ветру и переливались в лучах жаркого солнца. Петриков даже подумал, что она очень красивая и необычно нежная.

– Ну что, больной! Значит, пришел в себя? – Голос вошедшего доктора, перебил радужные мысли Петрикова.

– Да, доктор! – Как то, неуверенно произнес Петриков.

– Ну, вот и хорошо! Значит будем жить! – Доктор подошел к Петрикову и взял его руку. Посмотрев на наручные часы, он мысленно посчитал его пульс и положил руку обратно.

– Очень хорошо! Все просто замечательно. У вас мощный организм. Настоящий солдат! – Доктор поправил свой белый колпак и снял с шеи аппарат для прослушивания дыхания. Вставив его концы в свои уши, он откинул одеяло и приложил аппарат другой стороной к телу Петрикова, где не было бинтов.

– А ну, попробуйте вдохнуть! – Прищурив глаза, улыбнулся он. – Да не бойтесь, страшное уже позади. Операция прошла успешно. У Вас был перелом левой ключицы и двух ребер с левой стороны. Одно ребро задело легкое, но сейчас уже все позади. Так, что не бойтесь, дышите!

Петриков попробовал вдохнуть, но боль была очень чувствительной и, он зажмурил глаза.