Александр Солин - Неон, она и не он

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! – сложив перед собой мохнатые руки, пристально глядел он на нее.

Она ощутила тягостное волнение и, помолчав, ответила:

– Да, понимаю.

– И что?

– А ничего! – ринулась она в атаку. – Ничего! Хватит с меня! Я долго входила в твое положение, и мне надоело ждать!

– И что дальше? – вздернув брови, направил он на нее немигающий, округлившийся взгляд.

– А то, что я познакомилась с приличным мужчиной!

– Что, что, что?! – ошарашено уставился он на нее. Она же, сказав главное слово, внезапно успокоилась. Определенно растерявшись, он продолжил: – То-то я смотрю, с чего это у нас Наташа такая смелая стала! И ты что – уже успела с ним переспать?

– А хоть бы и так! Я у тебя разрешения спрашивать не обязана!

Феноменко набычился, подался к ней, утопил голову в плечах и произнес шипящим змеиным посвистом:

– Ты хоть представляешь, что из этого следует?

– Представляю! Из этого следует, что я должна убираться отсюда ко всем чертям!

– Это само собой! А вот то, что ни один серьезный клиент к тебе после этого не пойдет, ты еще не представляешь! А уж я позабочусь!

«Вот и вся твоя любовь!» – подумала она, а вслух сказала: – Ничего другого я от тебя и не ожидала!

Он молча смотрел на нее, как уже совсем скоро будут смотреть на выбившегося из под контроля робота.

– Все? Могу идти? – встала Наташа.

– Стой! – опомнился он. – Подожди!

Она снова села, теперь уже совершенно спокойная. Он поднялся, вышел из-за стола и, сунув руки в карманы, принялся расхаживать по кабинету. Затем остановился напротив и спросил с жалобным удивлением:

– Наташка, как ты могла, а?

Ей вдруг стало жаль его. Чертова жалость, неистребимая и неуместная!

– Лешенька, дорогой! – рванулся к нему ее голос. – Ну, посуди сам! Мне тридцать четыре, а у меня ни мужа, ни семьи! Ну, на кой черт мне деньги, если на них не купить простого бабьего счастья, а? Ну, скажи – на кой черт они мне нужны? Мне муж нужен, дети нужны, а не деньги! Ты талантливый, ты замечательный, ты так много для меня сделал! Поверь, мне ужасно жаль, но мне надо решать семейный вопрос! Прошу тебя, пойми меня и прости!

– Я разведусь, Наташка, честное слово, разведусь! – жалобно перекосилось его лицо.

– Не разведешься, Лешенька, не разведешься! Да и поздно уже, поздно, дорогой! Я уже слишком далеко зашла! Я не могу обижать хорошего и серьезного человека!

– Аньке вот-вот восемнадцать, и я буду свободен, я разведусь, Наташка, слово даю! Ну, как я без тебя… – твердил он.

– Поздно, Лешенька, поздно, я все равно не вернусь! – твердила она в ответ. Он отвернулся и, ссутулившись, стал смотреть в окно.

– Ты прости за то, что я тебе здесь наговорил… Оставайся и работай… – повернулся он к ней, наконец.

– Нет, Леша, нет, так нельзя, я уйду…

Он вернулся на место и спросил оттуда бесцветным голосом:

– Кто он?

– Богатый, серьезный человек, на три года моложе тебя…

– Счастливчик… – криво усмехнулся он. – Ты не боишься, что он тебя бросит?

– Я уже всего боюсь… – беспомощно улыбнулась она.

Он смотрел на нее, словно желая что-то сказать и не решаясь, и вдруг спросил:

– Ты его любишь?

– Не знаю, Леша, не знаю… – честно призналась она. – Ты же знаешь – я в первую очередь юрист, а потом женщина!

– Да уж… – скривился он.

– Ладно, все. Не будем больше об этом. Скажи лучше, кому сдавать дела…

Он отвел взгляд, махнул рукой и сказал:

– Да работай, чего там…

– Но я так не могу…

– Я сказал – работай! – вдруг возвысил он голос, сверкнув глазами.

Она встала и тихо вышла. Неужели так все просто? Неужели она свободна?

В тот вечер они ужинали в «Золотой панде», и она была необычайно мила и общительна.

– Послушайте, Дима, вы кто у нас по зодиаку? – тормошила она его.

– Овен! – отвечал он, не сводя с нее глаз и кутаясь в ее настроение, как в теплое мягкое одеяло.

– А я Близнец!

– Знаю, уже посмотрел!

– Так вы верите гороскопам?

– Нет, Наташенька, я считаю это шарлатанством!

– А вот мои гороскопы всегда сбывались, поэтому я их боюсь и не читаю!

– И совершенно правильно делаете, что не читаете! А предрассудков боится тот, кто в них верит. Знаете, в наше время махровым цветом расцвел жанр фэнтэзи. Это нечто среднее между галлюцинациями и бредом. Темный мир, светлый мир – какая чушь! Так вот, астрономия относится к астрологии, как классическая литература к фэнтэзи, как наука к бреду или как Уголовный кодекс к Ветхому завету!

– Ой, вы меня успокоили! Вообще, Дима, я заметила, что вы действуете на меня успокаивающе! – искрились весельем ее глаза. А как же иначе? Ведь она сегодня объявила его своим любовником, и появись они вместе, на них так теперь и будут смотреть. Правда, он об этом ничего еще не знает.

Приблизительно в те же дни ему позвонила Ирина, обещавшая больше не звонить. Как видно, ее хватило на месяц.

– Максимов, мне нужно с тобой встретиться! – капризно объявила она.

– Что-то случилось? – осторожно спросил он.

– Случилось! – с вызовом ответила она.

– Хорошо. Где, когда?

– Где хочешь и когда хочешь! Это в первую очередь тебя касается!

– Тогда завтра. У метро «Московские ворота», в час дня.

– А почему не «Парк Победы?»

– Нет, у «Московских ворот»! – отрезал он.

Назавтра он ждал ее в условленном месте, ломая голову, зачем ей понадобился. Она опоздала всего на десять минут. Видимо, дело действительно важное.

– Пойдем, прогуляемся! – сказал он, коснувшись губами ее щеки.

Выглядела она неплохо – исчезли легкие тени под голубыми кукольными глазами, на щеках играл румянец. Видно, спать она стала дольше и крепче, чем в одной постели с ним.

– Хорошо выглядишь! – похвалил он ее. – Я же говорил, что без меня тебе будет лучше!

– Нет, Максимов, без тебя мне плохо! – резко ответила она.

– Что случилось, Ириша? – смутился он.

Она остановилась, порылась в сумочке, достала платок, промокнула им кончики глаз и беспомощно пробормотала:

– Дима, я беременна…

– Вот это здóрово! Поздравляю! – искренне обрадовался он. – Я же говорил, что у тебя все будет хорошо!

– Ты не понял… Я беременна от тебя…

– Как… от меня? Когда? – вытянулось его лицо.

– Ну, тогда… помнишь… месяц назад, когда я прощаться приходила… Веры Васильевны еще дома не было… – отводила она глаза.

Он молчал, пытаясь уместить новость в голове.

– Зачем, Ира? – наконец спросил он.

– Потому что я люблю тебя, и мне без тебя плохо! – некрасиво скривилось ее лицо.

– То есть, ты решила удержать меня таким способом? – с тяжелым недоумением произнес он и резко спросил: – И почему я должен верить, что это мой ребенок?

– У меня справка от гинеколога есть, вот, смотри! – суетливо полезла она в сумочку. – Вот, смотри, срок – около четырех недель! Видишь? Все совпадает!