Сергей Горбачев - Выйти замуж за Микки Мауса

– Насчёт карты всё правильно, Миша, тут ты ничего не перепутал. Пропала карта в 1917-м, но ведь в 1943-м снова появилась вместе с румынами, забыл что ли? – терпеливо напомнила Злата. – Правда, откуда она у них взялась, я понятия не имею. Может, компаньон тот бежал в Румынию, кто знает… – пожала она плечами. – А вот третья монета никуда не пропадала, она и сейчас в целости и сохранности, её дядя Рубик своей сестре тёте Томе завещал.

– Подожди… помню я про румын. Расстреляли их немцы, карту, наверняка, к делу подшили. А дальше?

– А дальше порядок во всём у немцев… Не спешил бы ты, Мишка, и не перебивал меня, – морщилась Златка, но снова терпеливо поясняла. – К делу-то они карту подшили, но перед этим нашли Эдуарда Вартаняна, отца дяди Рубика, они ведь все краеведы потомственные, Эдуард Лусегенович тогда городским архивом заведовал и не успел эвакуироваться. Немцы поручили ему провести экспертизу карты и подсвечников, что румыны из храма украли. Никто не знает, что он им там написал в своей экспертизе, но украдкой срисовать карту Эдуарду Вартаняну удалось. Пропал он, правда, когда наши Ростов освобождали. Бомбили тогда сильно, дядя Рубик рассказывал, как они под завалами искали отца, так и не нашли. Но карта вернулась в их семейную коллекцию. Удивительно, да?

– Да уж… Накручено всё так, что и не верится… – согласился Миха.

– Ну что ты хочешь, Миша, – Злата мельком глянула на часы, – я тебе тут в полтора часа пытаюсь впихнуть историю, которую несколько поколений старались распутать, по крупицам собирая… Конечно, невероятная история…

– А ты смешной, Мишка, – вдруг рассмеялась она. – Тому, что где-то под боком тонна золота закопана, даже не удивился, а в истории с картой – засомневался. Где логика?

– Да меня всё удивляет, – признался он. – Не будь этих монет, – снова взял он в руки оловянный немецкий портсигар с крестом и в который уже раз бережно достал из него два золотых дуката, – я бы, наверное, тебе не поверил… А карту ты мне когда покажешь?

– Да хоть сейчас, – снова удивила его Златка, – если мой ноутбук подашь, – кивнула она в сторону стола, довольная произведённым эффектом, – то сканированную копию прямо сейчас посмотрим…

Миха вскочил с кровати за ноутбуком, принёс его Златке и уселся рядом в нетерпеливом ожидании.

– Эх, какая статья вышла бы про всё это… – нарочно поддразнил он Златку, пока грузился компьютер. – Да у меня бы её все редакции с руками оторвали бы…

– Ага… Тогда и я тебе что-нибудь точно оторву, – пригрозила Златка.

– Да шучу я, шучу!

– Ну-ка, быстро клянись, что никому про запорожское золото не расскажешь!

– Морем клянусь, что я тебе подарил, – смеясь, поцеловал он её в плечо, заглядывая через него в экран ноутбука.

– Ух ты! Карта же на немецком бланке нарисована, – заметил Миха. – Смотри, сверху орёл со свастикой в лапах.

– А этой карте, вообще, на орлов везёт, – усмехнулась Златка. – Как говорил дядя Рубик, первая карта, ну та, которую с татуировки срисовали, была на гербовой бумаге сделана с водяными знаками – двуглавыми орлами царскими. Другой, наверное, просто не было в монастыре, вот настоятель и дал официальную бумагу, которую для переписки хранил… Ну и немецкий орёл из той же серии – что было под рукой, на то, видимо, и срисовали карту.

– Здорово! – восхитился Миха. – Это же ещё одно доказательство после монет! Любая экспертиза подтвердит, что фашистский бланк настоящий.

– Наверняка подтвердит, – нехотя согласилась Златка, – вот только мне экспертизы эти не нужны.

– А что тебе нужно? – осторожно спросил Миха.

– Золото, – прямо ответила она. – Мне нужно всё это золото. И я его обязательно найду! Я просто обязана теперь всё завершить…

Но в который уже раз она невольно подумала о том, что дядя Рубик не оставил ей возможности выбирать своей неожиданной смертью, своим последним письмом-завещанием, про которое она даже сейчас не могла рассказать Михе, как бы ей не хотелось этого. И эти слова, которые она повторяла как мантру: «…Неважно, сможем ли мы им помешать, важно, что мы не можем этого не делать. Ты не одна, поверь, но всё теперь в твоих руках. И если их сможет остановить запорожское золото, пусть оно их остановит…» .

– …А ты мне поможешь. Да, Миша?

Карта всегда была плохим советчиком искателям запорожского золота. В конце концов, у Лусегена Вартаняна оригинал этой карты хранился много-много лет до самой революции, но разгадать её он так и не смог. А всё потому, что хитро была составлена та карта. Все сходились на том, что нанесены на ней русла больших рек – Дона и Темерника – и речушек поменьше, типа Кизитеринки и других. Одни речки впадали в другие, образуя причудливый треугольник, в дальнем углу которого находился запорожский трезубец, а в другом – копьё. Извилистое русло Темерника, при определённом ракурсе похожее на человеческий профиль, придавало карте неуловимое сходство с женской головкой, что, несомненно, добавляло в эту историю лишнюю долю романтики, но вот с разгадкой явно не помогало.

Первые попытки расшифровать карту сводились, как правило, к тому, что пытались наложить её на план местности, но это ни к чему не приводило. Русла рек за столетия менялись, Ростов разрастался, сжимая и спрямляя набережными Дон; судоходный когда-то Темерник и вовсе местами загнали в трубы; Кизитеринка превратилась в мутный ручей, многочисленные балки-речки в городе уже давно засыпали, а в пригородах – распахали под сельхозугодия.

Поэтому-то дядя Рубик, методом проб и ошибок повторив все попытки своих предшественников, стал искать разгадку иначе. Лишь двум точкам на карте, считал он, можно доверять, потому как совершенно точно не изменились они – это место впадения Темерника в Дон (ведь город сразу опутал Портовой, Береговой и другими улицами удобные пристани в устье Темерника), а также Сурб-Хач (так как сохранился не только холм на вершине древней известковой скалы, но и маленький остров у его подножия).

Ключом к разгадке, наверняка, были трезубец и копьё в разных углах «треугольника». И если продолжить линии копья и трезубца, обнаружил дядя Рубик, то пересекались они не просто «на носу» того профиля, что срисовала чья-то рука с извилистой речки, а именно там, где сейчас стоял храм монастыря Сурб-Хач. Ну, или на острове, масштаб карты не позволял уточнить такие тонкости.

Все эти игры разума косвенно подтверждал давно известный факт, что место под монастырь нашёл будущий монах Симон. И если верны были монастырские предания на этот счёт, то выходило, что не только прятался от погони в монастыре казначей Семён, но и всю свою долгую жизнь охранял скарбник войсковую казну, сведя воедино верность Богу и присягу товариществу.