Сергей Горбачев - Выйти замуж за Микки Мауса

– Глаза мои бы вас не видели… Вали отсюда пока цел!

Тошно было Сашке с тех пор жить в непонятках, а тут ещё и этот заявился… Тот, чьё имя Златка шептала в беспамятстве.

– Плохой с меня помощник, Миха, – ответил Рыжий и добавил, – для тебя плохой… Да ты садись, что стоишь, в кресло вон или на диван.

– Почему плохой? – уселся на диван Миха.

– Лучше ты мне скажи, почему? – плюхнулся в кресло Сашка. – Почему ищешь её, когда она этого не хочет?

Миха чувствовал, что Рыжий что-то знает, и потому ответил честно:

– Ищу, потому что люблю.

– А может, я её тоже люблю, что тогда? Всё так же о помощи просить будешь? – с вызовом смотрел на него Рыжий.

– Если бы ты любил, то не отдал бы её никому, не отступился бы, – жёстко ответил Миха. – Жить бы без неё не смог, понял?

– Чья бы корова мычала, – обиделся Рыжий, – пол Ростова уже перелюбил, ни одной юбки не пропуская.

– Может и пол Ростова… спасибо, конечно, прогиб зачётный… но жить не могу только без неё. Пока не торкнет, тебе этого не понять, чувак, – Миха поднялся с дивана, жалея, что явился сюда.

– Сядь! – резко вскочил Рыжий. – И не хами здесь, это не я к тебе пришёл, а ты ко мне. И будь у тебя хоть какая-то зацепка, ноги бы твоей тут не было. Не так?!

– Так!

Они стояли напротив, исподлобья ненавидя друг друга.

– Мальчики-и-и! – донёсся с кухни протяжный голос Сашкиной мамы. – Откройте дверь, а то у меня руки заняты.

Сашка отворил дверь, и в комнату вошла его мама, держа в руках поднос с виноградом:

– Попробуйте виноград, мальчики, – улыбалась она, – это ранняя лоза так плодоносит в этом году. Сладки-и-и-й, – протянула, смеясь, – пальчики оближешь!

– Налетай! – поставила она поднос на столик между креслом и диваном.

– Вкусно, – отщипнул ягоду Сашка.

– Кушай, сыночек.

– Очень вкусно, спасибо, – подтвердил Миха.

– Кушай ещё, Мишенька, хорошая в этом году ягода, чистая, налитая.

И вся их глупая мальчишеская злость словно растворилась в материнской заботе, такой естественной и такой своевременной.

– Самое время попробовать с начала, – буркнул Рыжий, когда мать ушла. – Может расскажешь, что у вас произошло?

Рыжий, конечно, знал от Златки её версию событий, только о том и твердила она в лодке у причала Кошкино, но не признаваться же ему во всём?! Потому и спросил. Но слушая сейчас Миху, не мог избавиться от своих мыслей о Златке, вернее, о той ночи: вспоминал, как не решался прикоснуться к ней, когда отключилась она на диване и всей его смелости только и хватило тогда на то, чтобы погладить её по голове… Вспомнил, как пришёл к ней под утро, а она неожиданно откликнулась на его ласки, хоть и называла почему-то другим именем. Вот только чувство тревоги, что преследовало Сашку с того момента, как уснул он обнимая её, а проснулся в одиночестве, нарастало сейчас с каждым Михиным словом. Ведь как ни крути, вдруг отчётливо понял Рыжий то, что всё это время бессознательно гнал от себя, но они любят друг друга, оттого и шептала Златка в беспамятстве имя Михи… И выходило, что Сашка просто бессовестно воспользовался её беспомощностью… От осознания этого Рыжему стало совсем тошно.

– Хватит. Я всё понял, – перебил он на полуслове Миху, встал и отошёл к окну, чтобы не смотреть на него. – Я очень хочу ей помочь. Очень, – повторил он, – но поверь, не знаю, где она. Я ведь тоже её искал.

– Вот и я все общаги перешерстил, – признался Миха, – одногруппников обзвонил, никто не видел её… Я потому и приехал, что кроме тебя с Румыном, да дяди Рубика, у неё, по большому счёту, друзей-то и не было. А после дяди Рубика только вы и остались. Может Румын что-нибудь знает?

– Гиблый номер, был я у него. Послал он меня прямоходом, даже разговаривать не стал, – нехотя ответил Рыжий, но что-то зацепило его в словах Михи.

– Постой-ка… Дядя Рубик… А у него дома, у тёти Томы ты был? – спросил Сашка.

– Нет, – встрепенулся Миха, – я же ведь даже не знаю, где она живёт, мы виделись только один раз на кладбище, когда со Златкой на сорок дней там были.

– Как я сразу не догадался! – с досады нахмурил лоб Рыжий. – Ты же ведь на машине? Поехали прямо сейчас! Точно говорю, там она.

Сашка дёрнулся, было, в сторону двери, но замер и обернулся к Михе:

– Только просьба у меня к тебе одна… – замолчал он, аккуратно подбирая слова. – Как приедем, ты дашь мне сначала поговорить с ней наедине. Это очень важно.

– Хорошо, – ни о чём не догадываясь, пожал плечами Миха.

Старый одноэтажный дом на 14-й линии, половину которого когда-то занимал дядя Рубик, а вторую половину – семья его сестры тёти Томы, заметно отличался от соседских домов не в лучшую сторону. Стать, заложенная в конце позапрошлого века адвокатом Лусегеном Вартаняном, ещё проглядывала сквозь обветшалое парадное, да и высокий бельэтаж не позволял многослойным асфальтовым тротуарам новейших времен совсем уж унизить дом, но всё-таки давным-давно этот район ростовской Нахичевани преобразился и считался местом престижной застройки. Старые дома перестраивались новыми хозяевами, прирастали вторыми, а то и третьими этажами, и совсем мало оставалось на нахичеванских линиях нетронутых новоделом фасадов. А уж чтобы в них продолжали жить потомки первых переселенцев на Дон, такого почти и не было. Старики умирали, а их дети выгодно продавали родовые гнёзда, как правило, под снос. Но у дяди Рубика детей не было – так и прожил он всю свою долгую жизнь вечным холостяком – а значит, предстояло пройти это испытание потомкам его 72-летней сестры. Её взрослый внук, кстати, уже предложил, было, продать половину дома, где жил дядя Рубик, но получил такую суровую отповедь от бабушки, что вынужден был обратить свои слова в шутку. Всё, что касалось брата, который хоть и был старше всего на пять лет, но заменил ей отца в голодные послевоенные годы, для тёти Томы было свято.

– А значит, – объяснял Рыжий Михе по дороге в Нахичевань, – тётя Тома всё сделает для Златки, которую так любил её брат… Ты только не разгоняйся, нам на следующем светофоре налево поворачивать.

Звонок на тяжёлой, когда-то резной входной двери старого дома на 14-й линии тоже был массивный. Весь из латуни, даже кнопка из металла, он уже больше века гудел той старомодной настойчивой трелью, что иногда пытаются повторить на своих мобильных телефонах любители старины.

– О! У Златы рингтон похожий, – обрадовался Миха, после того как Рыжий позвонил в дверь.

– Похожий… Ты ещё скажи, что она его из интернета качнула, – покосился на него Сашка.

– Ну я не знаю… Ты думаешь отсюда?

– А что тут думать, – снисходительно хмыкнул Рыжий, – если она при мне записывала этот звонок для своего телефона, – пояснил он и снова нажал на блестящую латунь большой кнопки.