Сергей Семипядный - маленькие и неприметные

– О чём вы?

– Я думаю: вы догадываетесь, – снова одарил Подлесного нехорошей улыбочкой Гольцов.

– Понятия не имею. Это с теми вашими слухами как-то связано?

– Возможно. А также и с Глебово.

– С каким Глебовым? – не понял Дмитрий.

– Не с Глебовым, а с Глебово, – уточнил Гольцов. Дмитрий пожал плечами.

– Что ж, остановимся на достигнутом, – проговорил Гольцов, пристально глядя в глаза собеседнику. – Хорошо, до встречи, господин Подлесный. Я полагаю: мы ещё увидимся.

Этот Гольцов что-то знает. Определённо, знает. Кто-то ему что-то ляпнул. Скорее всего, Шура или Анюта. Однако слухи они и есть слухи. Нечего ему делать – пусть ходит и собирает эти слухи. А он никого не убил и убивать не собирается. И никто его не заставит. Никто и никогда.

Бояркина, конечно, спала. Когда Подлесный вошёл, она проснулась и наблюдала за ним из-под полуопущенных век. Случайно встретившись с нею взглядом, он всё понял. Маринка желает его. Несколько дней воздержания не прошли для неё бесследно. Причина именно в физиологии, а не в возрождении былых чувств. Да и отказ его в течение всего этого времени видеть в ней объект сексуальных устремлений ударил, очевидно, по женскому самолюбию. Она, по всей видимости, уже решила, что овладеет им. А раз решила, то это произойдёт в любом случае. То есть он может, пренебрегая словесным декорумом, забраться к ней в кровать, а может расположиться на раскладушке, вытащив её предварительно на кухню, – дела это не меняет. В первом случае, конечно, она не оставит акт любовных отношений без мотивировочного обрамления, которое будет, несомненно, суперформальным и небрежным.

– Что новенького? – спросила Марина.

– Где?

– Ну я не знаю. На работе, например.

– На работе всё по-прежнему. Все крутятся и суетятся. Все такие деловые и энергичные, что тошно смотреть. А ты будь осторожней. Не вздумай дверь открывать. И только на мои звонки отвечай. Три гудка, кладу трубку, набираю снова.

– Что-то случилось?

– Да крутится тут один, – уклончиво ответил Дмитрий.

– Кто?

– Мент один.

– Почему он крутится?

– Откуда я знаю! Отстань! – огрызнулся Дмитрий.

И в дальнейшем он огрызался и хамил, но всё же был распят на кровати и выпотрошен. А утром, на пороге пробуждения, всплыло в памяти упомянутое Гольцовым Глебово. Что за Глебово такое? И почему он столь многозначительно произносил название этого совершенно незнакомого населённого пункта, по-видимому, села? Встав с постели, Дмитрий очень долго рассматривал карту московской области, пока наконец не обнаружил это загадочное Глебово северо-восточнее Раменского. Гжель, Трошково, Фенино, Речицы, Глебово – нет, никогда не доводилось ему бывать в тех краях. Он и названий подобных не слыхал, за исключением слова «гжель».

За завтраком Подлесного пронзила неожиданная мысль. А если Глебово – это населённый пункт, где находится место его недавнего заключения? Он схватил карту и прикинул расстояние. Где-то километров пятьдесят от кольцевой. И ещё по Москве. Пожалуй, и сходится. Пожалуй, такое расстояние они в тот раз и преодолели. А узнать что-либо об этом Гольцов мог от Олега, который сейчас в их власти, под прессом оперативно-следственной машины.

– Возможно, я смогу найти Гену, – откладывая карту в сторону, сообщил Подлесный Бояркиной.

– В самом деле? – обрадовалась Марина.

– Я сказал: возможно.

– Каким образом?

– Мне надо будет съездить в одно место.

***

Подлесный, пометавшись по приёмной, заскочил в кабинет Телешовой, дверь которого оказалась не запертой. Что ему здесь надо? Почему он сюда припёрся? Дмитрий замер у двери, прислушиваясь. Спустя минуту он услышал голос Ваулиной, обращающейся к Гольцову и его спутнику с вопросом о цели их визита. Гольцов отвечал негромко, и Дмитрий произнесённых им слов не разобрал. Потом послышался голос Телешовой, которая приглашала посетителей к себе в кабинет. Подлесный бросился за ширму, где сразу же присел на кушетку. И какого чёрта он решил прятаться от Гольцова?

Дверь отворилась.

– Проходите, проходите, – жизнерадостно говорила Телешова. – Проходите и присаживайтесь. И рассказывайте, что привело вас к нам. А мы постараемся вам помочь. Мы помогли уже стольким людям, что… В общем, вы не пожалеете. Ну-с!

– Вас Ларисой Виленовной, вы сказали, звать? – спросил Гольцов.

– Да-да, Лариса Виленовна. Именно так. Вы рассаживайтесь, как вам будет удобно.

– Мы, конечно, очень хотели бы рассчитывать на вашу помощь, Лариса Виленовна, – сказал спутник Гольцова вкрадчивым голосом, – но мы отнюдь не по тому вопросу, что вы подумали.

– А мы способны быть вам полезны по самому широкому спектру проблем. Вы уж поверьте! – убеждала Телешова. – Вы просто представить себе не можете, как всё в нашей жизни взаимоувязано, как всё переплетено! Да все побеги самых разнообразных проблем произрастают, как правило, из одного корня, и мы…

– А в вопросе организации заказных убийств – тоже? – прервал её Гольцов.

– Что?!

– Например, заказное убийство… – начал Гольцов и сам же себя перебил: – Что с вами? Лариса Виленовна, вам плохо?

– Нет, всё нормально, – еле слышно пролепетала Телешова.

– Вам водички не принести? Где у вас водичка?

– Не надо воды. Но без адвоката я говорить не буду, – слабым голосом произнесла Телешова.

– Адвокат? А зачем нам адвокат? – удивился Гольцов. – Если вам что-то известно о вашем директоре, о Бояркиной Марине Григорьевне…

– Я ничего не знаю! – вскричала Телешова. – Пока не будет адвоката, я ничего говорить не буду!

– Ваша реакция на наш вопрос наводит на размышления, – заметил коллега Гольцова, всё тем же вкрадчивым голосом.

– Может быть, вы тоже имели отношение к этому? Вы были в курсе? – поддержал товарища Гольцов.

– Без адвоката я не скажу ни слова! – не сдавалась Телешова.

– Что же, все в вашей фирме занимались заказными убийствами? – оживился Гольцов. – Интересно, если так.

– Я ничего не знаю!

– Что же вы так разволновались? Марина Григорьевна, возможно, и вас привлекла к этой противозаконной деятельности?

– Что?

– Кого ещё ваш директор использовала на данном поприще? Подлесного? Вас? Кого ещё?

– Я вас не понимаю, – растерянно проговорила Телешова.

Неожиданная догадка встряхнула Подлесного, и он вскочил на ноги. Кушетка при этом скрипнула. Опомнившись, Дмитрий снова присел. Но было уже поздно – поверх ширмы возникло лицо пришедшего с Гольцовым, который, увидев Подлесного, удивлённо вскинул брови.

– Егор Палыч, а тут…

– Что? – За ширму заглянул Гольцов. – Мистер Подлесный? А что вы здесь делаете?

– Сижу. Я сначала лежал, а теперь сижу, – ответил Дмитрий.

– Лежите? Почему вы тут лежите?