Олег Мухин - Человек: 1. Теория большого надувательства

У Андрюхи сразу же головная боль поутихла, когда он эту открытку увидел. И почему-то ему вдруг показалось, что если вот сейчас он перевернёт картинку, то обязательно прочтёт те тёплые мамины слова поздравления, что она написала ко дню его рождения. Он перевернул карточку, но прочёл совсем другое. Тем же почти каллиграфическим почерком, каким был подписан свёрток, была и сделана надпись на открытке. Надпись гласила:

«Привет, Эндрю!

Прости меня, подлеца, за розыгрыши!

Так было нужно, друг мой.

Клянусь, больше это не повторится.

Бывай здоров! И давай заканчивай с самогоном.

Твой дядя Алекс.»

Андрюха перечитал текст восемь раз, но всё равно почти ничего не понял. Выходило так, что дядька Алекс никуда не пропал, а устроил ему какие-то розыгрыши, о которых он, Андрюха, ни сном, ни духом. Мало того, об Андрюхе дядьке Алексу было много чего известно: и про открытку, и про самогон. Андрюха прочитал написанное девятый раз и даже зачем-то понюхал открытку. (Может быть, подумал, что та пахнет серой?) Но от этого больше смысла не прибавилось и количество текста на ней не увеличилось. Не было больше ничего написано на открытке. Правда, в самом низу нанесённый типографским

способом стоял значок P.S. – это для тех, кто забыл в основном послании что-то важное сказать —, но в «постскриптуме» никакого дополнительного сообщения, к сожалению, не было.

Андрюха повертел в руках картонку и положил её на стол. И тут, несмотря на страшно «горящие трубы» и вновь усилившуюся головную боль, он вспомнил, что были когда-то давным-давно такие открытки для тайных посланий, которые имели многослойную структуру и, чтобы перейти на другой слой информации, нужно было активировать «постскриптум». Но активировать P.S. мог только неочеловек или «комбик», а именно

«комбиком» в настоящий момент Андрюха-то и являлся.

«А что если попробовать?… Чем чёрт не шутит, когда бог спит!.. Может, это как раз такая открытка и есть…»

Андрюха приложил указательный палец правой руки к P.S. и испустил короткий электрический импульс. Но ничего не произошло. Импульса просто не было. «Разрядился я на хрен от бухла… Надо действительно с запоем кончать…» Он собрался с силами и попробовал ещё раз.

То, что Андрюха прочёл в «постскриптуме» подействовало на него крайне отрезвляюще. Дядька Алекс произвёл гораздо больший эффект, чем мог бы оказать стакан самогона. Это был ушат холодной воды:

«Совершенно секретно. Строго конфиденциально. Только для глаз А. Гулливерова.

Вселенная породила человека и дала ему разум, а что делать с ним не сказала. Считается, что вроде бы как для того дала, чтобы улучшить выживаемость вида. Но человек до такой степени стал выживаемый, что уничтожил не только почти всех животных на планете, но и миллиарды себе подобных. Убийца с мозгами – всё равно убийца.

Неолюди убивать прекратили. Тем не менее, что делать с дарованным природой разумом, они тоже не знают. Нас очень сильно обманули. Вселенная, как Робинзона, оставила человека на необитаемом острове и увела свой корабль прочь. Мы пытаемся, как можем, развлекать себя, для того, чтобы хоть как-то удовлетворить свой интерес к этому миру. Помнишь, люди придумывали НЛО, лох-несское чудовище, привидений и прочие

всякие бермудские треугольники? Им было не так скучно жить. Космос, подводный мир, высокогорье – были враждебной средой для человека. Сиди на острове и не дёргайся.

Неолюди освоили всю Солнечную систему, океан, ближайшие звёзды. Но и они тоже ничего интересного не нашли. Кое-где в дальнем космосе имеется другая жизнь, но примитивная, чужая, враждебная, неразумная. Нет никаких пришельцев, братьев по

разуму, однодумцев. Да и лететь туда долго и нудно.

А вот мы с Копиром-Ино изобрели, как лететь намного быстрее. Кто такой Копир-Ино? Это искусственный интеллект, единственный уцелевший «копир», который нас с тобой, Эндрю, разыграл при помощи пирамиды… Так вот, построили мы спэйс-компрессор, сжимающий пространство в виде петли. Правда, длинные расстояния свёртывать он не может, но короткие – пожалуйста. Расстояние от точки А до точки Б компрессор разбивает на отрезки: А1-Б1, А2-Б2, А3-Б3 и так далее. Затем последовательно сжимает их, и концы каждого из отрезков сходятся в одну точку, образуя в результате цепочку петель. Примерно так всё это выглядит. Я объясняю упрощённо, на самом деле технология жутко сложная.

Мы с Копиром-Ино уже в дороге. Трудно понять, как выглядит и из чего состоит пальто, если находиться в рукаве. А нам хочется знать не только, как оно полностью выглядит и из чего пальто сшили, но и кто модельер, кто закройщик, и, самое главное, кто

заказчик. Мы нашли применение нашим мозгам, Эндрю.

Тебе же предстоит тоже нелёгкое дело. Ты должен возродить Терру. Но не развлекательный комплекс воссоздать, а на другую цель переориентировать неолюдей – на познание вселенной. Нейтринные пушки разрушены. Звездолёты с Земли не прилетят, не надейся. Мы создали фантомную солнечную систему с лже-Террой на пути между вами и Землёй. Не веришь? Напрасно. Мы же, брат, обладаем поистине магическими способностями. W-образный корабль, внутри которого ты побывал, это наша работа. (Олл Флайз – это же я был!) Нападение на Терру – тоже. Кстати, обрати внимание, никто из неолюдей не пострадал, только постройки и техника.

А ещё мне известен твой самый большой страх, Эндрю. Этот страх – сомнение. Когда ночью ты лежишь в темноте, пытаясь заснуть, то очень часто чувствуешь, что ты один на один с мирозданием, что ты никакой не раб божий, а что-то вроде крошечной песчинки в песочных часах; нет, не так даже, если бы ты точно знал, что ты именно песчинка и именно в песочных часах, это было бы здорово, это многое бы тебе объясняло, а на самом деле ты – неизвестно что (или кто) неизвестно в чём. Ты сомневаешься в том, что там, где-то вверху, а, может быть, и не вверху, а совсем рядом, только невидимый, есть тот, в которого ты веришь, волею которого всё совершается и о существовании которого тебе твердили с детства. Ты сомневаешься, и от этого тебе страшно. Приблизительно такой страх был когда-то и у меня. Но чтобы перестать бояться тёмной комнаты, надо набраться смелости и в неё войти. Может быть, там не так уж и страшно?

Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать. Больше я не буду разыгрывать тебя и заглядывать в твою душу. Теперь тебе самому предстоит разыгрывать других и заглядывать в их души. Потому что, как только ты прочтёшь эти строчки, открытка исчезнет, и у тебя не будет никаких доказательств, что она вообще существовала, чтобы показать её кому-нибудь ещё.

Чао, бамбино. Аста ла виста, бэйби. Скоро увидимся, и тогда я расскажу тебе, что же действительно находится там, в тёмной комнате. В дороге мне будет сильно не хватать моря, настоящего земного моря, которое я очень люблю.»