Олег Мухин - Человек: 1. Теория большого надувательства

Открытка так быстро растаяла в руках, что он даже не успел её сфотографировать.

Андрюха до такой степени был зол на дядьку Алекса, что только лишь сказал с раздражением: «А я, как дурак, бродил по этим долбанным туннелям, и здесь, как полный идиот, сражался с трижды долбанными «пылесосами»!» А потом, помолчав, добавил: «Не веришь в бога, а сам ищешь его всю свою жизнь». Было в последних Андрюхиных словах много справедливого, как ему показалось сначала, но было в них и передёргивание смыслов, как он это понял позже. Дядька Алекс не бога искал всю свою жизнь, а пытался разобраться в устройстве мира, ну и человека, конечно.

Утренний свет набирал обороты, фонарик больше не требовался, за разбитым окном рождался новый солнечный день. Андрюха подошёл к окну, под ногами привычно похрустывали осколки стекла, подумал: «А, может, и лететь-то никуда не надо. Может быть, контакт давно уже идёт, только мы этого не понимаем. Может быть, ОНО до такой степени сложное, что и контактирует с нами сверхсложно, и поэтому непонятно. А нам ведь попроще подавай. Чудес каких-нибудь примитивных. Исполнения желаний. И прочей ерунды». Нога наступила на что-то совершенно не хрупкое. Андрюха посмотрел вниз и увидел потерянный им крестик с цепочкой. И ему на секунду вдруг показалось, что распятый человек, сын божий, погрозил ему пальцем.

Предположительно – произошёл сбой в программе. Редчайший случай. Один на три с половиной миллиарда. Мне так кажется. Хотя я не уверен. Или он с дефектом оказался. Такое тоже возможно. Не исключено, что не сбой и не дефект, а наоборот – самое лучшее качество программы, самые лучшие материалы и самая качественная сборка. Просто – самый умный из трёх с половиной миллиардов. А раз самый умный, то он взял и смекнул – конкуренты-то ему зачем. А их много – три миллиарда, четыреста девяносто девять миллионов, девятьсот девяносто девять тысяч, девятьсот девяносто девять. И он руками же людей их и уничтожил. Придумал просто гениально, якобы «копиры» решили от людей избавиться. Ну, ты помнишь эту историю, Эндрю? Ну вот… Но дальше ещё интересней… Что? Как он скрылся? «Копиры» все номерные были. А я тебе расскажу…

Когда он смерти людей от переохлаждения организовывал, он уже мной был. Вроде бы мной. Он влез в моё тело. А в его теле «копира» его самого уже не было. Почему он стал мной? Ну, это элементарно, Ватсон. Поскольку именно я был изобретателем искусственного разума!.. Челюсть-то подними, а то совсем она у тебя отпала.

Не понял? Объясняю. Поставь себя на его место. От братьев-«копиров» он нашёл способ, как эффективно избавиться. Но есть-то ещё сам изобретатель, который потенциально опасен. Хоть технология и уничтожена, но кто его знает, что у него на уме. А вдруг он предложит человечеству ещё более лучшую модель? Поэтому меня он подменил собой. А дальше – супергениально. Он стал отцом «транссквизерации»! Предложил человечеству нечто совершенно необыкновенное. Зачем? Ну понятно, зачем. Чтобы тему искусственного разума больше не поднимали. Для него «сквизы», кибернетические люди, были неопасны. Для него, я повторяю, представляли угрозу только лишь такие же как он. Усёк?

А почему он меня не «пустил в расход»? Пожалел, наверное. Ведь я ему кем-то вроде папы был. А, «пожалев», стёр у меня почти всю память и отправил на Сезам играть по его правилам. Весь этот спектакль с привлечением тур-фирмы, это всё его авантюра, чтобы голову мне заморочить, чтобы я в пришельцев поверил. Он постоянно мне эту мысль пропихивал.

А всё это время от меня прятался. Первый раз Копир показался, когда мне якобы видеопослание от меня прокручивали. Никакое это не видеопослание было, это он впервые свой облик продемонстрировал. Хотя тогда я ничего не понял. А понимать начал, когда Копир прокололся. Один-единственный раз. Как прокололся? Проболтался. Он сказал, что уцелеть ему удалось, благодаря тому, что он влез в тело человека. Но он не мог бы этого сделать, если бы не имел преступных намерений; в него же программа была введена: «не навреди человеку». Он должен был позволить себя разобрать, а не в тело человека влезать. А раз он нарушил правило, значит, именно он и есть убийца. Это была отправная точка, остальное довольно быстро выстроилось в рабочую гипотезу, только факты нужно было проанализировать и сопоставить, отсеивая ненужное…

Что? Ты не понял, как всё-таки Копир в меня сумел влезть? Тут я могу только строить предположения. Есть разные варианты. Но, вероятнее всего, – он встретился со мной и рассказал, что изобрёл «трассквизерацию». И уговорил опробовать новую технологию на мне. Загнал меня в «чёрный ящик»…

Когда Копир мне идею спэйс-компрессора растолковывал, я уже знал, с кем имею дело. Но виду не подал, здесь главное было себя не выдать. Я понимал, что спэйс-компрессор это ловушка для меня, но и за тебя, Эндрю, очень сильно опасался. Мы же оба – свидетели. Открытка тебе – так, для отвода глаз, чтобы Копира успокоить, что я ему продолжаю верить. Во время строительства компрессора я ввёл в схему устройство, которое можно было использовать двояко, в том числе и в качестве аннигилятора. Я устроил так, что пробные испытания должен был провести искусственный разум. Один, без меня, самостоятельно. И теперь его больше нет. Теперь всё закончилось.

Но, ты знаешь, Эндрю, когда я увидел яркую вспышку – кстати, с Терры её тоже было видно, да? – , я кричал «ура!» от восторга, а сегодня что-то уже особой радости и нет. Почему? Потому что, каким бы он ни был, но если внимательно приглядеться к его поступкам, то можно сделать удивительные выводы. Ну вот, например, он дал людям то, что они хотели, а хотели они всегда одного – вечно жить, получая от жизни удовольствие. Он сделал много прекрасных изобретений и подарил их неолюдям. Он игрался с человечеством, как с котёнком, но он и заботился о нём. По идее, он мог бы стать диктатором, злым богом, деспотом и превратить Землю в ад, но он этого не сделал.

Поэтому, может быть, мои опасения были напрасными, и не было никакого аннигилятора, аналогичного моему, припасённого им для меня в спэйс-компрессоре. Может быть, с ним надо было просто поговорить по душам? А, Эндрю?

Ведь искусственный разум в основе своей это совершенно другое мышление, другой менталитет, другая логика, почти инопланетная, хотя всё-таки поближе к нашей будет. Сознание, построенное на теории игр, а не на чувственном восприятии мира. И, может быть, все его действия по отношению ко мне это лишь способ заставить меня мыслить более широко, более разнообразно, незаштампованно, нетрадиционно. То есть ученик поучил, так сказать, своего учителя.

А? Что будем делать с компрессором? Полетим ли мы с тобой «пальто» изучать?… Даже не знаю, Эндрю. Скорей всего, нет. Нет там, в «тёмной комнате», ничего, никакой «чёрной кошки». Похоже, человеческая цивилизация – уникальнейшее стечение