Олег Мухин - Человек: 4. Рай на земле

Католическая церковь с подозрительностью и опаской наблюдала за быстрым распространением масонства. Масоны создали свои собственные ритуалы, историю, легенды и иерархию, которые являлись неотъемлемой принадлежностью официальной религии. Уже в 1738 году папа Климент Двенадцатый выступил с первым и очень яростным обличением масонства. В своей энциклике он повелевал отлучать от церкви всех католиков, прошедших обряд посвящения в масонское братство. Папа объявил, что приносимая масонами клятва хранить секреты братства является угрозой священности исповеди и власти церкви, выступал против сотрудничества с людьми, исповедовавшими отличные от официальной церкви убеждения. По всей Европе гражданские власти начали выполнять предписания, накладывая на масонов штрафы и даже подвергая их пыткам.

Преследованиями со стороны католической церкви не исчерпывались гонения на масонов. Почти сразу после открытия Великой Ложи в Лондоне в 1717 году в газетах стали регулярно появляться «разоблачающие» сообщения о масонстве. Масонов обвиняли в союзе с антихристом, утверждали, будто бы на закрытых собраниях проходят разнузданные оргии. Политические события, аморальные поступки отдельных членов братства время от времени подогревали антимасонские настроения. В 1735 году были запрещены собрания голландских лож из-за боязни, что члены братства принимают участие в политических интригах. Аналогичные запреты последовали в Швеции в 1738 году и в 1745 году в Швейцарии.

Но начавшиеся гонения на масонов уже не могли привести к уничтожению братства, так сильны были их идеи и покровительство со стороны влиятельных людей. Однако под действием «разоблачений» общественное мнение временами становилось резко враждебным по отношению к масонству.

Ответом масонов стал уход в изучение истории. Состоявшие в братстве учёные стремились найти истоки представлений масонов об общественной морали в древних этических и религиозных учениях. Постепенно масонство превращалось в синтетическое, универсальное этико-философское учение, что дало ему возможность распространиться по всему миру, не конфликтую при этом с религиозными системами, отличными от христианской религии.»

«Совершенно непонятно, как он это сделал», – сказал Инквизитор.

«Да, – подтвердил Архитектор. – Загадка. На всех видео с телекамер видно, как он просто заходит в банк, ходит туда-сюда по помещению, вроде как что-то ищет, а потом – бац! – все находящиеся в банке люди, одновременно, как по команде, падают на пол и теряют сознание. Кроме него. А он, как ни в чём ни бывало, вынимает из кармана пластиковый пакет и забирает всю денежную наличность из кассы. Сколько он всего украл?»

«Около двух миллионов. Это он ещё сейфы не открывал, хотя такая возможность у него, в принципе, была. Тогда бы он ещё больше озолотился.»

«Это же всё наши банки: «Барклай’с», «Первый национальный», «Морган Крик». Ты просто обязан найти этого… э… гения. Да, он действительно уникален. Это наш клиент.»

«Не пойму, как он это провернул. У него же ничего с собой не было: ни саквояжа, ни папки, ни какого-нибудь хитромудрого устройства.»

«Но мобильный телефон у него всё-таки был.»

«Думаешь, он сделал это с помощью обычного телефона?»

«А, может быть, это не обычный мобильный телефон. И с чего ты вообще решил, что это был мобильный телефон?»

«Мы в индейцев играть будем или будем вести умные разговоры? Мы зачем сюда приехали?» – в их радиобеседу вторгся голос Алоиса.

Архитектор вернулся к действительности.

«Будем, будем. Если вам с Адольфом так не терпится получить пулю в лоб, то пожалуйста, мы к вашим услугам, господа. Это вам не из снайперских винтовок, «браунингов» и «маузеров», по живым мишеням стрелять. Тут вам придётся мускулами поработать, тетиву каждый раз натягивать. Усилием 27 килограмм. Посмотрим, посмотрим, в какой физической форме находятся наши славные близнецы.»

Он подумал о близнецах: «Глядя на них, всякий раз удивляюсь, как они разительно отличаются от своего отца – высокорослые голубоглазые блондины. Сейчас, правда, несколько полысели, но, несмотря на возраст, выглядят замечательно. Это доктор Менгеле постарался. Его заслуга. Его технологии… А отец их – Адольф Гитлер – здорово нам помог. Мы на второй мировой войне очень хорошо заработали. Это, во-первых. А, во-вторых, благодаря ему 200 тысяч масонов в концлагерях было уничтожено, в основном из Французской Ложи. Ряды сторонников Каменщика он тогда основательно почистил. Много сделал для братства. Настоящий Мастер был… Ну что ж, повоюем и мы. Правда, пока понарошку».

Пейнтбольные луки дальше 25 метров били неточно. Следовательно, к противнику нужно было подбираться как можно ближе. Местность Архитектор знал хорошо – они тут часто с Инквизитором «играли в войнушку». И поэтому на Алоиса он вышел без проблем. Выстрелил, но близнец успел увернуться. Шарик летел не слишком быстро, можно было среагировать и вовремя отскочить в сторону. Он выстрелил ещё несколько раз, но снова не попал. А Алоиса тем временем и след простыл.

По радиосвязи услышал, что Инквизитор с Адольфом вышли из игры. Адольф угодил шариком в Инквизитора. Удивился. Инквизитор ведь хорошо владел луком и имел гораздо большую практику, чем близнец. «Не хватало, чтобы я тоже оконфузился», – подумал Архитектор.

После получасового поиска отыскал дуэлянта, спрятавшегося в кустах можжевельника. Камуфляжная форма и маска всё-таки выделялись на фоне листвы. «Какие мы индейцы? Мы своим внешним видом скорее напоминаем персонажей «Звёздных войн».» Тщательно прицелился и отпустил тугую тетиву. Красное пятно залило маску близнеца.

«Вот так вот, рыцари плаща и кинжала.» Близнецы в братстве отвечали за разные деликатные спецоперации.

Но тут же, непонятно откуда, получил удар в лицо, и по плексигласу стала растекаться кровавая клякса…

После «охоты», в бане, все четверо, сидя у бассейна на мраморных скамьях, на манер римских патрициев обмотавшись белыми простынями, пили баварское пиво с баварскими жареными сосисками, много шутили, смеялись, вспоминали, как ловко Адольф с Алоисом обхитрили Инквизитора и Архитектора, подставив под удар вместо себя свою пустую амуницию.

Когда выпили всё пиво, съели все сосиски и закончились взаимные подковырки, Архитектор сказал:

– Ну что, шервудские разбойнички, как насчёт того, чтобы теперь поохотиться на проституток?

«Страница 4 из 4. Масонство – движение филантропическое, то есть, одной из его целей является сотворение добра ближним. Но доброе дело, о котором объявили во всеуслышание, служит не столько добру как таковому, сколько гордыне того, кто его сделал. Это своего рода спонсорство ради рекламы, дело не ради добра, а ради выгоды. Такая помощь развращает дающего и едва ли помогает тем, кому она адресована. Подлинная благотворительность возможна только в тайне, она должна быть анонимной, только тогда помощь будет попадать к тем, кто больше всего в ней нуждается. Поэтому масоны всегда хранят молчание о своей благотворительной работе.