Олег Мухин - Человек: 5. Сириус Цэ

Если на глубине до 5-8 километров расположен очаг землетрясения, возникающие в его зоне разломы, трещины, сдвиги можно представить, как пробой диэлектрика в одном из конденсаторов.

Наблюдаемые при землетрясении электрические явления, таким образом, можно рассматривать, как эффект короткого замыкания в работе атмосферно-электрического генератора.

Видимо, Батя не ожидал от космического туриста столь заумных слов, видимо, Батя опешил, так как теперь замолчал он, слышалось только равномерное посапывание, и мне пришлось тормошить его словами:

– Но, я предчувствую, что моё предположение неверно и источник этих огней совершенно иного рода.

Выйдя из ступора, Батя, наконец, произнёс:

– Да, Макс, землетрясения здесь не при чём.

– А что при чём?

– То, что ты видишь – это именно то, о чём ты сразу подумал, это действительно армада НЛО собралась в океане, чтобы заправиться топливом, – заявил он на полном серьёзе, а потом, услышав моё удивлённо-растерянное «как?!», захихикал. Причём, так ехидненько, что я сразу понял, что он опять шутки шутить со мной вздумал.

– Ладно, Батя, это уже не смешно, хватит издеваться, выкладывай, что это такое, – сказал я убедительно-агрессивно.

– А зачем тебе пришельцы? Почему ты их всё время ищешь? Деньжищи такие тратишь – для чего? – отреагировал командир, забрасывая меня очередными своими вопросами.

– Ну как? Интересно мне, понимаешь, посещают нашу планету инопланетяне или нет, или это всего лишь пустые россказни. Вот ты зачем в космосе столько торчишь? Не ради же зарплат и званий. Облучаешься тут каждый день – во имя чего? Здоровье подрываешь. Тоже ведь любопытство, наверное, тебя терзает, что такое космос, что это за зверь, и каждый раз, хоть и страшно тебе, но ты, виду не подавая, входишь к нему в клетку.

После моих слов Батя задумался секунд эдак на дцать, а потом с какой-то теплотой, появившейся вдруг в его баритоне, совершенно неожиданно заявил:

– Знаешь, Макс, а ты всё-таки настоящий космонавт-исследователь, хоть и турист. Думал я, что с жиру ты просто бесишься, что купил билет в космос, чтобы самолюбие своё потешить, славы себе, так сказать, ещё добавить. Но вижу, ты не такой, действительно пришельцами интересуешься, разобраться хочешь в этом вопросе. Плюс смелый. Сам в открытый космос отправился. Без няньки. Со всякими трудностями справляешься. Тяготы космоса стойко переносишь. Не ноешь, не скулишь. Будь на то моя воля, я бы взял тебя в отряд космонавтов.

– Спасибо, Батя, – поблагодарил я. – Ну а всё-таки скажи, имеется у этой загадки отгадка – что это за «летающие тарелки», зависшие над Атлантикой?

– «Слева по курсу – лодка шестивёсельная, справа по курсу – лодка шестивёсельная.» «Дурак! Убери с бинокля муху!», – процитировал он хорошо мне известный анекдот и снова захихикал с ехидцей.

– Чёрт с тобой, – сказал я, изобразив искусственное безразличие в интонации, – не хочешь говорить, не надо. Всё равно узнаю. Мне бы только до Интернета добраться. Я возвращаюсь. – И сделал сложный пируэт, развернув своё тело в направлении МКС.

Ловко поймав Батю на крючок, я услышал в наушниках, как он капитулировал:

– Рассказываю… Ты не поверишь… А ларчик просто открывался… По ту сторону фокуса… Ту-ту-турум, турум… Дамы и господа, у меня для вас есть пренеприятнейшее известие – никто не угадал. Правильный ответ недавно пришёл из NASA. Как объяснили специалисты, из космоса удалось сфотографировать…

В этом месте связь резко оборвалась, и я, естественно, сначала подумал, что это очередной розыгрыш командира и даже уже хотел выразиться матом по этому поводу, но потом ненормативная лексика просто сплошным потоком самопроизвольно полилась из моего рта, потому что я увидел, как орбитальная станция, на которую я должен был вернуться, совершенно бесшумно стала разлетаться на мелкие кусочки.

Вестибюль Института Моря был полон экспонатов, огороженных обыкновенной верёвочкой. Гигантских размеров рыба с разинутой пастью (судя по надписи на табличке – каменный окунь) посмотрела на меня синим глазом. «Ничего себе окунёк! – подумал я. – Такой и человека сожрёт, не подавится.» Рядом с окунем на посетителей нацелили свои костяные орудия рыба-пила и рыба-игла. Были здесь и враждебно настроенная

акула-молот, и хищная манта, и злобного вида пингвин, и придерживающийся позиции нейтралитета позвонок кита.

Первое впечатление – Институт Моря напомнил мне обстановку, на фоне которой разворачивались действия фильма «Гараж» режиссёра Эльдара Рязанова.

Я поднялся по ступенькам на первый этаж. Выйдя из-за аквариума с плавающими разноцветными рыбками (неужто с пираньями?), дорогу мне преградил мрачного вида охранник, одетый в спецовку. «Вы к кому? – спросил он сердито и строго пояснил: – У нас режимное предприятие, вход только по пропускам. Пропуска надо заранее заказывать.»

«Они тут что – обалдели все, что ли? Какое, к хренам собачим, режимное предприятие? Может быть, здесь прячут чучело сорокаметрового дракона или живую русалку, выловленную в Чёрном море?» – подумал я, а вслух очень вежливо произнёс:

– А у меня есть пропуск. С фотографией и двумя печатями. Мне бы доцента Савушкина повидать. – И протянул охраннику сложенные пополам сто долларов. – Вот.

Охранник сразу же изменился в лице (документ ему явно понравился), украдкой сунул в карман спецовки заграничные деньги, улыбнувшись, сказал:

– Четыреста двенадцатый кабинет. Я провожу.

Поднимаясь на четвёртый этаж, мы прошли мимо больших стеклянных стеллажей, установленных на лестничных площадках, внутри которых были хорошо видны различных размеров ракушки, кораллы, заспиртованные змеи, чучела птиц, ракообразные. Я с интересом посматривал на экспонаты. От стеллажей эффект «Гаража» только усилился.

Перехватив мой взгляд, проводник любезно предложил:

– Могу организовать подробную экскурсию.

Похоже, сто долларов приятно грели его карман.

– В следующий раз, – отказался я.

Всё пространство полутёмного коридора четвёртого этажа было наполнено тяжёлыми резкими вибрациями. Их эпицентром, как это ни странно, оказался четыреста двенадцатый кабинет. По мере приближения к нему, музыка заметно усилилась.

Дверь в кабинет была приоткрыта, и я, не постучав, вошёл, сказав при этом «здрасьте».

Доцент Савушкин внешностью сильно отличался от Доцента из фильма «Джентльмены удачи». Седоватые, коротко стриженные волосы. Худое лицо. Серые глаза. Тонкие усики под носом, немного напоминающие бутафорские усики Штирлица, приклеенные им специально для встречи с Борманом. Пивной животик.

Доцент Савушкин сидел на стуле за рабочим столом в окружении двух компьютеров, сканера и принтера. На экране монитора я увидел цветную картинку какого-то странного растения, красного цвета. (Как позже выяснилось, это было никакое не растение, а инфузория, которая своими разветвлёнными щупальцами охотилась на других инфузорий.)