Лев Брандт - Пират (сборник)

Пират, и прежде отличавшийся могучим сложением, теперь, взматерев, поражал силою. Любовь к человеку, проснувшаяся в его звериной душе, заставила его покориться человеку и безропотно подставить спину под тяжелые и неудобные вьюки, ловить по-собачьи человеческий взгляд и вилять от счастья хвостом, когда рука хозяина взъерошивала в знак ласки густой волчий мех на загривке. Но счастлив вполне Пират бывал, только когда с него снимали тяжелые вьюки и он мог рядом с хозяином лежать, растянувшись на солнце.

Однажды, когда уже на озере не осталось льда, Жилкин, сидя на бревне, ловил удочкой рыбу. Пират и Щеголь лежали рядом, отдыхая после работы, в одинаковых позах. Щеголь спал, вытянув лапы, откинув голову, и только изредка тихонько взвизгивал во сне; как видно, ему снилась охота за зайцем. Пират был похож на большую немецкую овчарку. Он спал не шевеля ни единым мускулом и казался мертвым. Но все же, хотя он и вырос среди людей, был выкормлен собачьим молоком и сам постепенно превратился в собаку, он не способен был беззаботно развалиться на солнце, как Щеголь. Он лежал закрыв глаза, уткнувшись носом в землю, и внешне его отдых ничем не отличался от отдыха лежавшего рядом Щеголя. Но на большой голове Пирата стояли чутко настороженные уши. Ни малейший звук не пролетал мимо них. Отдыхая, он слышал и весеннюю звонкую песню синицы, и далекое карканье вороны, и пронзительный крик кулика, и легкий взлет удилища, но всё это были знакомые мирные звуки, и они не мешали Пирату спать.

Но вот уши вздрогнули и сильнее насторожились, потом медленно открылись глаза. Какой-то новый, никогда прежде не слышанный звук заставил его приподнять голову. Казалось, где-то очень далеко и высоко жужжит сердитый шмель. Пират задрал голову и ничего не увидел. Тогда он поглядел по очереди на Жилкина и Щеголя, ища в их поведении разгадку. Но Жилкин смотрел на поплавок, а Щеголь спал. Шмель приближался с каждой минутой, его жужжание становилось громче и сердитей, наконец его услышал и Щеголь. Он тряхнул головою, прогоняя сонную одурь, и заспанными, осоловелыми глазами уставился вверх. Только Жилкин ничего не слышал. Он возился с крючком и казался оглохшим. Но вот он выронил удочку, подскочил, задрал кверху голову и замахал руками, как большая бескрылая птица, а другая птица, белая и крылатая, с ревом вынырнула из-за облака, закружилась над озером.

Щеголь залаял испуганно и хрипло и с воем бросился в кусты.

Пират не двинулся с места, он только оскалил зубы и дыбом поставил на спине и загривке шерсть.

Жилкин сорвал с головы шапку, бегал на берегу, размахивал ею, как бубном, и плясал.

Белый одномоторный легкий гидроплан сделал круг над озером и опустился на воду. Человек, не старше Жилкина, вышел из кабины и, спустив на воду небольшую резиновую лодку, поплыл к берегу.

Жилкин подбежал к незнакомому летчику и обнял его, едва тот вступил на берег.

Щеголь выскочил из кустов, бросился к летчику, впился зубами в теплые меховые сапоги и, получив пинок от Жилкина, с лаем откатился прочь, потом снова подошел к летчику и, обнюхав прокушенный им сапог, в знак примирения завилял хвостом.

Пират стоял в тени только что распустившегося куста ракиты и смотрел на летчика и на его машину с таким видом, словно он видел что-то знакомое и малоинтересное.

Когда Жилкин и его гость в сопровождении Щеголя направились к избушке, Пират припал к земле. Его шерсть, темная на спине и желто-серая на боках, сливалась с землей и прошлогодней травой.

Люди прошли в трех шагах от собаки-волка и не заметили его. Щеголь весело посмотрел на молочного брата и повилял ему хвостом. Пират даже не взглянул на него. Он еще плотнее прижался к земле, и теперь уже совсем трудно было заметить его ржаво-серую шерсть среди прошлогодней травы и сухих бурых листьев.

Только глаза, темные и раскосые, горели зеленоватым, фосфорическим огнем. Но когда летчик оказался рядом с ним, Пират прищурил глаза, так что вместо глаз остались только две узкие щелочки. Из-под опущенных век Пират не отрываясь следил за каждым движением незнакомца. Когда люди скрылись за деревьями, он не пошел за ними. Еще несколько минут лежал он, к чему-то прислушиваясь, затем поднялся и от куста к кусту, осторожно крадучись, направился в противоположную сторону, к озеру, к самолету. Увидев самолет, он опять припал к земле и лежал, долго напрягая слух и зрение. Но машина, недавно оглушившая его своим ревом, теперь стояла неподвижная и беззвучная.

Пират еще раз переменил место, и ветер принес ему запах. Пират потянул носом, фыркнул, зарычал и попятился. В носу застрял раздражающий, едкий и необыкновенно противный запах бензина. Он долго фыркал и даже потер лапами нос, но запах бензина преследовал и мучил его. И, словно получив подтверждение самым худшим опасениям, Пират показал клыки и скрылся в лесу.

Еще не успела окончиться короткая весенняя ночь, как Жилкин и летчик опять пришли на берег. Они притащили багаж и переправили его на самолет.

Веселый, возбужденный Щеголь носился по берегу и громко лаял на пролетавших мимо первых весенних бабочек. Жилкин посмотрел на него и вспомнил, что со вчерашнего дня не видел Пирата.

Он свистом поманил Пирата, но тот не появился. Он лежал неподалеку, притаившись в прибрежных кустах, не спуская глаз с хозяина, но на призывный свист даже не шелохнулся.

Жилкин долго еще звал его и, не дозвавшись, пошел к избушке. Он шагал торопливо, опустив голову и размахивая руками.

До избушки осталось несколько десятков шагов, как что-то влажное и холодное коснулось его разгоряченной руки. Жилкин вздрогнул, остановился и увидел рядом с собою Пирата.

Преданными собачьими глазами смотрел на него Пират и, казалось, просил хозяина успокоить его. Обычно, ласкаясь к хозяину, он не любил, когда Жилкин смотрел ему в глаза. Но сегодня, встретившись взглядом, первый отвел глаза в сторону не зверь, а человек.

Жилкин, казалось, забыл, зачем он шел к избушке, он присел на лежащее рядом бревно и обнял Пирата.

Жилкин молча гладил уже успевшей загореть рукой собаку-волка, а тот положил на колени хозяину голову, закрыл глаза и посапывал от удовольствия.

Прошло несколько минут. Вдруг Пират вздрогнул, отступил в сторону и показал клыки. К ним приближался летчик. Жилкин придержал Пирата за ошейник.

– Что ж вы сидите? Надо торопиться, пора улетать, – недовольно сказал летчик.

– Я вот с другом прощаюсь, – виноватым голосом сказал Жилкин. – Вы идите, я сейчас вас догоню.

Летчик посмотрел на Пирата.

– Да, в городе если бы я такого встретил, решил бы, что большая овчарка…

– Жалко мне расставаться с ним, да еще таким образом…

Летчик развел потемневшими от машинного масла руками.