Екатерина Смирнова - Богиня песков

Таскат молчал.

– Вас уже подставляют – доброжелательно сказал советник. – От ваших ворот по ночам отправляются гулять по развалинам таинственные люди, о которых вы, само собой, не имели ни малейшего понятия – вы спали в своей постели, это было проверено!.. Но я…

Хорошо, что на моем лице ужас не отражается так ясно, понял Таскат. Иногда кое-какие особенности спасают жизнь. А насторожить уши в этом дворце – первая обязанность. Многие, наверное, так и думают, что у меня под шапкой неподвижные уши, как у жителей этой земли. И кто, во имя всех богов, кто в ту ночь спал в моей постели?.. О, как я несчастен был бы, о, наше бедное многоземелье…

– Что-то я заговорился… – Советник протянул огромную лапищу и сгреб со стола доску и бокалы. Он еще раз оглядел посланника, символизирующего собой войну. – Нет, это невозможно. Невозможно, чтобы человек был настолько глуп. Даже если он взялся невесть откуда.

Таскат посмотрел ему вслед, подождал, пока закроется дверь, тряхнул головой, нажал на запястье и сделал несколько записей; чтобы не забыть сделать выводы.

Обидно было только, что свою доску этот большой человек унес с собой. Возможно, на некоторых фигурах можно было найти следы того вещества, соприкасаться с которым он избегал весь вечер.

Особенно интересно было есть из своей тарелки тщательно выбранные кусочки каши и мяса, ведь все было так хорошо перемешано…

Да, господин советник по военным вопросам сегодня был зол, как тысяча зубастых стервятников. Он бы метался по дворцу, обыскивая углы, но нужно было, стиснув зубы, дожидаться аудиенции, которая, как назло, была назначена на сегодня. Он бы мог убить кого-нибудь или напиться – но и это было невозможно.

Сегодня утром он наконец прочитал то самое письмо, которое объясняло все. Арада уходила от него, уходила навсегда, и он знал, кто в этом виноват. Конечно же, этот идиот, этот бледный урод с пушком на щеках и вмятиной на плоском носу, этот… шахматист.

Раньше считали, что проклятого посланника поразил священный недуг – за все время пребывания при дворе он ни разу не увлекся ни одной дамой. Более того, он был с ними очень груб, пропускал намеки и открыто пренебрегал вниманием. Нет, такого идиота еще поискать…

Нельзя, нельзя. Ничего было нельзя поделать. Ничего.

Он был растерян как никогда.

Поэтому бедный советник, закончив свои обязанности, вдруг обнаружил себя в курительной комнате, где собирались жрецы. И окончательно его добило то, что кто-то из них, предлагая ему трубку и плошку, невзначай спросил:

– Где же этот проклятый иноземец? Он должен сегодня быть здесь.

Советник еле удержался от того, чтобы расколотить плошку о голову этой сволочи. Прыгает, как одноножка. Вот был бы повод для скандала! Но выдержка есть выдержка. Пусть думают, что ему клевать.

Он принял плошку и раскурил, пуская дым через нос.

– Да… может быть, вы знаете, где он? – вступил второй жрец.

Ну, гадюки!.. Нет. Я это склевал до последней крошки. А вы должны это запомнить. Запомнить, чтоб вас…

Такого унижения он не чувствовал с тех пор, когда его еще называли по имени. Но надо было держать лицо.

– А вы и в самом деле считаете, что он иноземец? – советник раздраженно махнул рукой. Мне кажется, он просто урод. Ничего общего с тем настоящим иноземцем, который вел шашни с колдунами. У него волосы, как шерсть у крестьянки. Не могу понять, зачем распускать о себе такие идиотские слухи. Этому же никто не верит. Он просто хочет от вас отделаться, господа, и сидит дома.

Он налил себе какой-то выдержанной гадости и язвительно отсалютовал младшему из жрецов. Жрец пожал плечами.

– Да не такой уж и урод… Бывает хуже. Его нелегко узнать в толпе. И, честно говоря, он здорово похож на господина казначея, если не считать этой ненормальной бледности. Правда, господин казначей повредил свой бедный нос, сражаясь на дуэли со мной…

– Вот как? А что вы не поделили с казначеем? Он осмелился нарушить вашу неприкосновенность?

– Нет, это было давно, что вы… Он сказал, что я поражен болезнью, которая…

Тут разговор укатился куда-то вбок, и господин советник остался наедине с собой,

«Если эта сволочь попадется мне под руку, то побледнеет еще больше» – решил он, не замечая, что слишком крепко держится за бокал, стараясь удержать равновесие.

Осколки жалобно зазвенели.

Младший жрец подмигнул другу.

…

Господин посланник под руку с великолепной Арадой прогуливался по саду.

Конечно же, им хотелось гулять не по дворцовому саду, а здесь, в уединенном ее имении: зачем же так откровенно заявлять всем, что ты счастлив?

Он действительно был счастлив.

Это был сад, плавно переходящий в парк, а потом переходивший в лес… Нет, так, конечно, говорить нельзя. Но, осознавая перспективу, господин посланник пришел к выводу, что говорить тут вообще ничего нельзя. Был бы здесь Ро-мени, он бы припадал ко всем цветочкам по очереди, выясняя, который из них сохранился со времен первых млекопитающих, а который – со времен второго пришествия динозавров. Еще в прошлый раз Таската впечатлили винные деревья, но он не ожидал лиан, хищных лиан и всяких разнообразных лиан. И огромных цветов он тоже не ожидал.

Госпожа Арада лично встретила его у ворот, сопровождаемая свитой числом в двадцать пять человек. Он смутно припомнил, что эскорт и такая встреча предписаны этикетом влюбленных, но количество слуг… ох, и количество…

– Они что, все пойдут с нами? – панически прошептал он.

– Нет, что вы – улыбнулась Арада и решительно взяла его под руку. – Мы пойдем пешком, по моей любимой дороге. Она достаточно широка. А десять человек пойдут за нами, на расстоянии. Я обязана оказать вам почет. Кстати, где ваш подарок?

– Вот он – Таскат махнул рукой в сторону повозки, следовавшей за его паланкином почти от самого дворцового квартала. Из нее выгружали огромный сверток, которым немедленно занялись все присутствующие. Его физически невозможно было вытащить силами двух человек.

– А… – она восхищенно посмотрела на него. – Это вы здорово придумали!..

Пожилой и худой начальник стражи, поклонившись, немедленно взял дело в свои руки, громко распоряжаясь прислугой. Таскат заметил, как он подмигнул своей госпоже, кланяясь. Ну, конечно! Все те подозрительные рожи, которые намеревались пробиться в первый ряд при встрече, наверняка потащат этот ужас на кухню. И будут там заняты до тех пор, пока прогулка не закончится.

В конечном счете у ворот осталось только пять человек. Они и последовали за влюбленными на расстоянии метров пяти, обеспечивая интимную обстановку.

– А что там внутри? – хихикнула госпожа Арада, провожая взглядом сверток.

– Кажется, какая-то скульптура из чего-то сладкого – фыркнул Таскат. – Я долго искал вам откровенно варварский подарок на тот случай, если нам придется имитировать внезапный разрыв. Ничего более ужасного не нашел.